Дарья Калинина - Три принца для Золушки

И снова Фима по утрам готовила апельсиновый сок для Юли, оладушки для своего брата, овсянку для Юлиной мамы и яичницу из пяти яиц с беконом для Юлиного брата. И она вовсе не считала, что в ее жизни все так уж ужасно и чего-то ей отчаянно не хватает. Не считала до тех пор, пока не встретила Вадима. И с тех пор, как она его встретила, вся жизнь Фимы сказочным образом изменилась.

На этот раз Фима была уверена на все триста тридцать три процента. Это он. Тот самый! Принц! Уж он точно не подведет Фиму. Прежним принцам он даст сто очков вперед. Те были жалкие копии, а этот оригинал из самой что ни на есть элитной коллекции принцев!

И все равно, несмотря на то что все у них с Вадимом было в шоколаде, время от времени душу Фимы принимался точить мерзкий червячок. Ведь с Германом и Кешей тоже вначале все было шоколадно. И цветы были. И уверения в любви тоже были. И вообще, они оба казались Фиме идеальными женихами с идеальным к ней отношением. И что? И чем все это закончилось? Почему они ее бросили? Что с ней не так?

– Знаешь, я побаиваюсь, – призналась Фима все той же верной своей наперснице Галке.

– Чего?

– А вдруг и этот тоже удерет в самый ответственный момент?

– Да с чего бы ему удирать? – спросила Галка, но в ее голосе чуткое ухо Фимы уловило сомнение.

– А с чего тем двоим было удирать! Ведь ничто не предвещало беды! И вдруг, бац! И я уже не счастливая невеста, а бывшая, брошенная подружка!

– Ну... Бывает.

– У тебя бывало?

– У меня нет. Но мой Мишка – он же кремень! Как скажет, так и сделает. Раз уж решил на мне жениться, так и женился.

– Вот бы и мне тоже такого, – вздохнула Фима. – Как кремень.

– Значит, ты в своем Вадиме не уверена до конца?

– Почему не уверена? Уверена! Но дело в том, что и в Германе я тоже была уверена. И в Кеше! Скажи, я дура, да?

– Ну, есть немного, – ответила честная Галка. – Но ты не бойся! У меня есть тот, кто тебе поможет!

– Да? И кто же?

– Ты же знаешь, что мы переехали.

– Да. Конечно.

– Мой Мишка теперь занимает не последнюю должность в своем министерстве, – не упустила случая похвастаться Галка. – Доходы у него повысились. И мы перебрались из города в коттеджный поселок.

– Знаю. Была я у вас на новоселье. И что?

– А то, что в соседки нам достались две мировые девчонки. Ты их видела. Кира и Леся.

– Да. Помню. Ну? И что?

– А то, что они помогут тебе, если твой Вадим вдруг захочет тебя бросить!

– Помогут? – вдруг испугалась Фима. – Тьфу-тьфу! Типун тебе на язык! Что ты мелешь!

– Я тоже этого не хочу. Но вдруг? А мои соседки уже не одно опасное преступление раскрыли.

– Они сыщицы?

– И очень опытные. И если уж они убийц ловят и в тюрьму их сажают, то с одним Вадимом как-нибудь точно справятся!

Фиме не очень понравилось сравнение ее будущей супружеской жизни с тюрьмой, куда следовало засадить Вадима любой ценой, но спорить не стала. В конце концов, он ее еще не бросил. И как знать, возможно, это всего лишь ее глупые страхи. И он ее так и не бросит. Ведь их свадьба так близко. Всего через неделю.

Но будущее показало, что права была Галка. И Фиме все же пришлось, как это ни грустно, обратиться за помощью к ее соседкам. Причем повод был куда серьезнее, чем простая измена любимого.

Галка словно накаркала. Уже на следующий вечер после их разговора Вадим не пришел домой ночевать. Вернулся он лишь под утро. Живой, но весь какой-то помятый, пахнущий чужими духами, в чужой губной помаде и в костюме, из нагрудного кармашка которого торчали кружевные стринги. Изжеванность этого кусочка кружев не позволяла признать в них подарок любимой, ни под каким видом.

И Фима, которая вначале кинулась к любимому, в испуге замерла в нескольких шагах от него.

– Что... Что случилось? – заикаясь, произнесла она.

– Ф-и-има! – пьяно ухмыльнувшись ей прямо в лицо, произнес Вадим. – Я тебя бросаю. Вот так вот, такие вот дела, лапа моя!

И с этими словами он сделал шаг, оступился и рухнул на пол, где и захрапел в полное свое удовольствие, безмятежно улыбаясь и явно ничуть не сожалея о содеянном.

В первый момент Фима замерла. Ей даже показалось, что у нее отнялись все органы чувств. Она одновременно ослепла, оглохла и онемела. Возможно, она бы просто умерла, кабы у нее не было необходимой практики в общении с неверными женихами.

Согласитесь, когда жених бросает вас в третий раз подряд, это уже далеко не так больно, как в первый. И, во всяком случае, вполне ожидаемо. К тому же особой драмы тут не происходит. Это ведь третий раз, и ты понимаешь, что рано или поздно все как-то устаканится. И хотя этого мужчины в вашей жизни уже не будет, но будут другие. Возможно, куда лучше, богаче и щедрее.

Поэтому по прошествии некоторого времени Фима все же начала дышать вновь. А потом и все другие чувства тоже вернулись к ней. Вот только вернулись они в каком-то извращенном виде. Ни о какой любви к Вадиму и речи не шло. Теперь Фима испытывала к храпящему у ее ног телу ничуть не больше симпатии, чем к памятнику Пушкину. Впрочем, нет. Всемирно известным поэтом наша начитанная Фима восхищалась. А вот Вадимом она восхищаться не могла при всем своем желании.

Ничтожество! Полное и жалкое ничтожество! И как она – Фима, могла считать, что он что-то собой представляет!

– И этот человек клялся мне в своей неземной любви! А сам изменил мне всего за неделю до свадьбы. Подлец!

И, обозрев по-прежнему храпящего Вадима, бедная невеста воскликнула:

– Да что же мне не везет-то так!

И, стянув с руки тоненький браслет-цепочку, Фима швырнула его на тело своего жениха.

– Подавись ты им! – мысленно пожелала она ему и пошла собирать свои вещи.

После чего торжественно прошагала в направлении входной двери, по пути не отказав себе в маленьком удовольствии, – пнула Вадима в его жирное брюхо. Бывший жених отреагировал новой улыбкой и ласковым бормотанием.

– Лапуля моя! – с умилением произнес он и сделал попытку обнять ногу Фимы.

Свою ногу, уже обутую в сапог, Фима ему не дала. Но Вадим и тут не огорчился и не проснулся. Перевернувшись на другой бок, он захрапел еще слаще.

– Гадина! – с чувством произнесла Фима и прибавила: – Чтоб ты сдох!

После чего вышла из квартиры своего жениха, на этот раз окончательно и бесповоротно все для себя решив. Сюда она больше не вернется. Никогда! Ни за что! Ни за какие коврижки! И замуж она тоже больше не пойдет. Ни за Вадима, ни за кого другого! Все! Хватит с нее унижений и оскорблений.

Именно так Фима и заявила своим домашним. Все они дружно ахнули, когда Фима на рассвете появилась на пороге квартиры вместе со своими двумя чемоданами, бледная, заплаканная и совершенно несчастная. Юра тут же намылился ехать и бить морду Вадиму, насилу Фима и Юленька его отговорили.