Лариса Соболева - Адам не женится на Еве

– Де… девочки! – крикнул им вдогонку Богдан растерянно.

Мамаша отскочила от машины, кинулась наперерез девчонкам ловить их, те ловко ускользали, уже хохоча над мамашей.

– Куда! – орала мамаша, сама, в общем-то, не намного старше своих подопечных. – Назад, дуры! Кто работать будет? Идиотки недоделанные! Я сказала, вернуться! Пасти порву…

Богдан сел в машину смурной и озадаченный, завел мотор. Только когда он сдвинул машину с места, Дана поняла, что произошло, и закатилась от хохота, подняв колени к подбородку, держась за живот:

– Господи… Ха-ха-ха-ха! Они тебя испугались… Ха-ха-ха-ха! Ой, не могу.

– Не сме… ме… шно, – надулся он.

– Почему? Очень смешно. Увидели бесподобного громилу и деру дали. Ха-ха-ха… – И осеклась, заметив, как Богдан побагровел явно от злости.

М-да, ведет себя она беспардонно, смеяться над хорошим человеком – это никакой совести надо не иметь. Хорошо, допустим, он, как телеграфный столб… нет, десять столбов, связанных в пучок, а она чем лучше? Недомерок какой-то, почти лилипутка. Мало того, взрослости не набрала, задержалась в младенчестве, потому и такта не имеет, что характерно для детского возраста. Она закусила губу, думая, как незаметно перейти к другой теме, для этого надо что-то говорить, прикинуться, будто время вернулось на час назад, то есть сделать вид, что ничего не было.

– Богдан… – позвала Дана.

А он не услышал. Конечно, услышал, но не захотел ответить, обиделся. Дана отвернулась к окну, через которое в салон влетал плотный встречный ветер, с силой врезаясь в лицо. Возможно, ветер ей прочистил мозги, и Дана посмотрела на себя со стороны, периодически она это делает. А увидела немного глупенькую, хитренькую девочку, недооценивающую опасности, бездумно втянувшую в свои проблемы нескольких человек. Например, Богдана. Или ту же Зосю. Отдала бы ей ключ еще в кафе, вполне вероятно, что Зося сейчас была бы жива, а Дана не познакомилась бы со всеми минусами приключенческого жанра. Даже дед пострадал, увидев ее портрет на щите с убийцами-уголовниками. Да как его инфаркт не хватил? Кстати! Дед говорит, что умение вовремя подать стакан с водой ценнее тысячи советов, как его выпить. Только сейчас до нее дошел смысл, только сейчас. А Дана злилась, она всегда злилась, когда дед поучал ее. И вот теперь, почти убитая бандитской пулей, Дана въехала в изречение деда: надо не языком трепать, а дело делать. И как его сделать?

– Богдан, прости меня, – сказала Дана. – Я иногда бываю такой дурой, что самой потом противно. Я раскаиваюсь, честно. Но сам посуди или со стороны посмотри: ты большой, сильный, а девчонки просто букашки, они боялись, ты их раздавишь… Ой, я опять не то говорю.

– Ты всегда не т… т… то говоришь и де… делаешь.

То, что он заговорил с ней, а не дулся (с полным основанием!), было знаком прощения. Дана взвизгнула на манер девиц с бульвара, прижалась к Богдану, обхватив его насколько возможно руками:

– Богдан, ты самый лучший. Меня даже дед не простил бы, а он любит меня, но ты… таких на свете не бывает, это я говорю тебе.

– Мешаешь, – рыкнул он.

– Прости, – отодвинулась Дана, она опять была на коне. – Скажи мне, как другу, ты к проституткам ходил? Они всегда так от тебя шарахаются?

– Ты п… п… прибитая доской, – огрызнулся Богдан.

– Опять я вторглась в чужую душу без спроса, – опомнилась Дана. – Что же делать, меня некому было воспитывать. Мать я почти не знаю, когда она приезжает, а случается это редко, у нас не находится ни одной темы, интересной для обеих. Дед… Он особенный, женат на даче, любовница у него дача, дети с внуками – тоже дача. Я росла сама по себе, вбирала то, что нравилось. А иногда не нравилось, но прилеплялось ко мне помимо моего желания. О боже!

После резких смен настроения Даны удар человеку обеспечен. «О, боже» она закричала так, будто в лобовое стекло целится убийца, Богдан резко затормозил, закричал в ответ:

– Че… чего орешь?

– А как мы сообщим Чуйко без проститутки, что его хотят грохнуть? Кто теперь предупредит остальных?

– Как ты мне надоела! – И тронулся с места.

Ни на одном слове не споткнулся! Выстрадал фразу.

Олег предпочел кофе, чай пили Санин и Катков. По дороге купили сладких булок целую гору, Глеб Аркадьевич поглощал одну за другой с неимоверным наслаждением, будто ничего вкусней до этого пробовать не приходилось.

– Вы подозреваете Боровского? – спросил Олег. – Он убил Зосю?

– Нет, что ты! – Подобие смеха вырвалось из набитого рта Каткова, но смех был не желчный, мол, какой же ты тупой, и не обидный. – Боровский на крупное преступление не отважится, но к нему мы не напрасно заехали. Что удалось выяснить? Главное: с Галдиным у Зоси был не только роман, но и сговор. Однажды он уговаривал ее нечто забрать, так? Значит, это «нечто» у кого-то украдено, а владелец выяснил, кто вор, вот тебе и два трупа из одной постели. Самое любопытное – это слова Галдина, когда он уговаривал Зосю: «В случае неуспеха один из нас все равно останется в выигрыше, мы же повязали друг друга, как ты хотела». Итак, каким образом Зося и Галдин повязали друг друга? Это не может быть договор на словах, словам сейчас мало кто верит. Тогда в чем заключался договор?

– У юристов они не могли заключить сделку наподобие: мы воруем, а потом обязуемся поделить краденое между собой, – высказался Санин.

– Абсолютно верно, – согласился Катков, беря, наверное, десятую булку. – Обратите внимание: Зося, Галдин и Астраханова находились в тесной связи, во всяком случае, первые двое скрывали, что Ада жива. Зося и Галдин убиты, Ада сгинула практически бесследно.

– Это доказывает одно: Астраханова знала, что именно украли Зося с Галдиным, – вставил Санин. – Ее забрали, чтобы выяснить, где они это спрятали.

– Знала? – вскинул брови Катков. – Разумеется, знала. Мало того, она была третьей участницей интриги, мне почему-то так кажется. Но слушайте дальше: у Зоси обнаружен пистолет, из которого убит Леонов, так? А теперь скажите, в чем тут дело?

Катков хитро сощурился, допивая чай и глядя по очереди то на Олега, то на Санина. Он определенно что-то знал, но прочесть его мысли парни не смогли.

– Зося была у Метлова, – несмело произнес Олег. – Раз пистолет, из которого убит Леонов, лежал у нее в сумочке…

– …то она и убила, – закончил Катков и вдруг: – Чушь собачья! Олег, не занимайся школярством, поверхностное изучение дела – по канонам – приводит к глобальным ошибкам, в результате у нас появляются висяки. Нам попались исключительные в своем роде преступления, правда, в результате мы получим все те же мотивы, известные с того времени, когда человек встал с четверенек на две ноги. Но замысел! Исполнение! Они стоят того, чтоб мы повозились и разобрались. Связывай детали, незначительные в особенности, нарисуй в уме фигурантов. Вспомни – что, где и когда каждый говорил, и ты поймешь, кто убил Зосю, потому что он допустил две ма-аленькие ошибки.