Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь

– Вероятно, обвинил бы наших, – высказала предположение я.

– Да уж, олигархи это страсть как любят, в особенности окопавшиеся в Лондоне. Но Владимир Павлович, отдать ему должное, живет и работает в России. Правда, и зимой и летом отдыхает во Франции. Почему-то он особенно любит эту страну.

– А если бы у тебя была возможность, ты бы не отдыхал зимой и летом во Франции?

Андрюша только вздохнул и пожелал нам удачи с посещением олигарха.

Мы поймали такси и показали водителю план, грубо нарисованный крепкой рукой телохранителя.

– Русский? – посмотрел на нас французский таксист явно арабского происхождения.

Мы кивнули. Он ткнул пальцем в план и спросил по-русски:

– Как зовут?

Мы назвали фамилию, таксист тронулся с места.

– Такси – говорить, как зовут, – пояснил он, широко улыбаясь и демонстрируя белые зубы. – Русский олигарх – все знать.

Владимир Павлович поселился довольно далеко от места нашего размещения на Лазурном Берегу – по французским меркам. Водитель притормозил перед высоким забором, которым наши себя окружают, где бы ни селились, и уехал, весело помахав нам рукой на прощание. Таксисты, как я поняла, здесь русских любят.

Мы нажали на звонок и услышали мелодию отечественного гимна. Патриот, блин.

– Что желаете? – спросил нас механический голос из динамика на чистом русском.

Мы желали общения с Владимиром Павловичем.

– Вам назначено?

– Нет, мы не знаем телефонов. Поэтому предварительно позвонить не могли.

– Диктую, записывайте. Владимир Павлович принимает только по предварительной записи. Вы должны связаться с его секретарем, и он сообщит, будете ли вы удостоены аудиенции.

– Августейшая особа, блин, – теперь пробурчала уже Татьяна.

Я же записала все на диктофон и спросила, не ответит ли господин, в каком виде и в какое время Владимир Павлович вернулся с вечеринки у Василия Степановича. Мы, собственно говоря, по этому вопросу.

– Секундочку! – вдруг совсем другим тоном воскликнул наш собеседник и отключился.

– Интересно, что там случилось? – задумчиво произнесла Татьяна.

У меня зазвонил мобильный.

– Госпожа Смирнова? – сказал приятный, но незнакомый мужской голос. – Мы хотели бы пригласить вас с оператором для подготовки репортажа… Мы очень надеемся, что материал вас заинтересует. Ваши услуги будут хорошо оплачены. За вами прямо сейчас выедет машина. Скажите, пожалуйста, где вы находитесь в данный момент.

Я попросила звонившего представиться.

– Ах, простите, запамятовал. Начальник охраны Владимира Павловича…

Я сказала, где мы сейчас находимся и куда пытаемся пройти. Начальник охраны на мгновение лишился дара речи, потом заявил, что нас незамедлительно пропустят.

И в самом деле ворота тихо отъехали в сторону, и мы проникли на территорию августейшей особы. Нас встретили два мальчика с военной выправкой и приятными лицами, вежливо поздоровались и предложили следовать за ними. На горилл они совсем не походили.

– А что случилось? – спросила я.

– Вам сейчас все объяснят.

Навстречу нам бежал еще один мужчина с военной выправкой. Этот был примерно в два раза старше приятных молодцев, но, если бы между ними состоялся поединок, я бы поставила на него против двух. В этом мужике чувствовался настоящий боевой опыт и способность принимать ответственные решения. Короткие волосы были совершенно седыми, лицо очень загорелым, крепкое тело, по-моему, состояло из одних мускулов.

– Вы – Смирнова? – уточнил он, глядя на меня. Я кивнула. Мужик мазнул взглядом по Пашке и остановился на Татьяне. – А вы кто?

– Помощница, – сказала я. – Скажите, что нужно делать?

– Цель – изгнать из дома претендентку на руку и сердце Владимира Павловича.

– На кошелек, вы хотели сказать, – хмыкнула я.

– Все правильно, – легко улыбнулся начальник охраны. – Все наши обычные средства не помогли, на крайние меры мы стараемся не идти. А в данном случае я решил, что нужна или крайняя мера, или вы.

Татьяна поперхнулась.

– Спасибо за комплимент, – с невозмутимым видом ответила я. – Но откуда вы узнали…

– Что вы на Лазурном Берегу? Так это моя работа. И быстро собрал на вас досье. Вернее, оно и так было, просто я его немного пополнил. А когда у нас сегодня возникла нестандартная ситуация, я решил, что нам стоит попробовать воспользоваться вашими услугами и заодно познакомиться лично. Для нашего общего блага. Судя по той информации, которую я о вас собрал, у вас должно получиться. Вы можете действовать, как пожелаете, только не убивайте.

– Не волнуйтесь, я обычно работаю словом, – ответила я и вспомнила, что говорил олигарх во время вечеринки у нашего хозяина. Начальник охраны предупреждал его о моем появлении и рекомендовал держаться подальше… Зачем-то я ему понадобилась… Я не очень верила в представленную версию.

Участок был ухоженным, с одной красивой мраморной статуей русалки и бассейном. Голубая вода притягивала, но мы пошли в дом. Крики слышались уже при подходе. Голос показался знакомым.

– Это случайно не Екатерина Собакина? – уточнила я.

– Нет, от нее-то очень легко отделаться. Она, если не ошибаюсь, обошлась Владимиру Павловичу в колье из черного жемчуга. Как правило, побрякушек хватает. Но некоторые слишком хотят замуж.

Мы шли быстро, и я не успевала оглядывать обстановку, но отметила, что дом отделан в светлых тонах, никакой позолоты или статуй. Правда, оказалось чересчур много ваз.

Нас провели в комнату, которую я назвала бы малой гостиной. Пашка уже приготовил камеру к съемке, но слегка опешил и на мгновение притормозил в дверях. Я врезалась ему в спину, оператор быстро шагнул в сторону, и моему взору представилось до боли знакомое зрелище.

На большом овальном столе стояла реинкарнированная Мария-Антуанетта, на этот раз в очень короткой розовой юбочке, едва прикрывающей стринги, правда, не скрывающей откуда-то взявшуюся беременность, и белом кружевном топе, ничего не оставляющем для воображения. Срок явно был небольшой, но животик все равно сразу же обращал на себя внимание. Ее папа (или реинкарнированный граф Мерси?) в летнем деловом костюме и при галстуке восседал за столом с суровым видом. Перед ним лежала какая-то папка с фотографиями, рассмотреть которые от двери не представлялось возможным.

У стены слева жались три девушки в возрасте не больше двадцати: блондинка, рыженькая и брюнетка. Если бы не цвет волос, они бы вполне могли сойти за тройняшек. По крайней мере, рост и фигуры были совершенно одинаковые, как и выражения красивых, но глупеньких лиц. Девушки были скорее раздеты, чем одеты, и в ужасе смотрели на «Марию-Антуанетту» на столе.

В кресле у окна, закрыв голову лапами и сжавшись, сидела живая обезьяна средних размеров. На морде у обезьяны виднелись следы румян, тело было обсыпано то ли мукой, то ли пудрой. Под столом поскуливала овчарка. После каждого притопа «Марии-Антуанетты» собака тихонечко гавкала, но это звучало ближе к повизгиванию. На люстре сидел довольно крупный попугай и то и дело выкрикивал «Какой кошмар-р-р!»; спускаться с люстры он явно не собирался.