Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь

Перед выходом из дома мы переоделись в джинсы, футболки и кроссовки.

Дверь нам открыла та же женщина, которая подавала завтрак. Только теперь она была какой-то взъерошенной и просто показала пальцем в сторону большого зала с выставкой старинного оружия. Мы быстрым шагом проследовали туда. Пашка держал камеру наготове.

Первой в зал вошла я с двумя телохранителями по бокам, потом следовал Пашка, замыкала шествие Татьяна. За большим столом, схватившись за голову, сидел граф де Ламот Валуа, его помощник Жорж стоял. С другой стороны стола сидел папа-уголовник, которого мы видели пару часов назад, а на столе стояла последняя любовница олигарха, вперив руки в бока. Она орала по-русски, требуя какой-то компенсации и возвращения ее брата.

При виде нас реинкарнированная Мария-Антуанетта заткнулась.

Я обратилась к ней на русском с самым невозмутимым видом и используя титул «ваше величество», словно и впрямь ожидала увидеть французскую королеву, казненную в восемнадцатом веке.

– Я – Мария-Антуанетта, – заявила девица в легкой белой юбке-клеш и розовом топе, из-под которого проглядывал очень привлекательный плоский животик. На топе золотыми буквами было написано: «Touch me, and I’ll kill you!». В пупке поблескивал камушек, вероятно, бриллиант.

– Очень приятно, – ответила я все так же невозмутимо. – Юлия Смирнова, «Криминальная хроника». Не согласитесь ли ответить на несколько вопросов?

– Слышь, ты, – подал голос папаша.

– Представьтесь, пожалуйста, – перебила я.

– Это граф Мерси д’Аржанто, – сообщила «Мария-Антуанетта».

Я перевела сказанное графу де Ламоту Валуа и попросила пояснить для нас, кем был граф Мерси в восемнадцатом веке. Он оказался австрийским послом, к которому Мария-Антуанетта относилась, как к отцу, и часто обращалась за советами.

– Кого вы ищете? – посмотрела я на реинкарнированных.

– Моего брата Иосифа, – ответила французская королева австрийского происхождения.

Граф де Ламот Валуа подтвердил, что такой брат у Марии-Антуанетты был, и он также являлся австрийским императором Иосифом II.

– Почему вы решили, что он здесь? – спросила я.

– Нам пришла информация из космоса, – ответил «Мерси».

– Вы уверены, что Иосиф реинкарнировал в кого-то из русских? – подал голос помощник Жорж, и я перевела.

– Определенно, – кивнул «Мерси». – И мы точно знаем, что он сегодня был здесь.

– Артур Небосклонов, – сказала Татьяна. – Для него роль австрийского императора очень подойдет.

Телохранители заржали, как два молодых жеребца. «Мария-Антуанетта» заорала, что Артур Небосклонов ей не брат, видеть его она не желает, а требует, чтобы ей позволили обыскать дом, в котором – она уверена – прячут дорогого Иосифа, потому что потомок «мерзкой Жанки» никак не может успокоиться.

– А если мы все вместе пройдемся по дому, вы его покинете? – спросила я.

– Да, – сказал «Мерси». – Мы должны осмотреть все помещения и найти Иосифа.

– Вам лучше провести для них экскурсию по дому, – повернулась я к графу де Ламоту Валуа.

– С какой стати? – закричал Жорж.

– В таком случае вызывайте полицию.

– И я требую компенсации! – заорала «Мария-Антуанетта».

– За что? – уточнила я.

Девица сообщила, что ювелиры, изготовившие известное ожерелье, обанкротились, но их законные наследники подали в суд на наследницу кардинала де Роана. Процесс тянулся аж до 1867 года! В конце концов семья Роан выплатила компенсацию, которую назвали «долгом чести». Но «Мария-Антуанетта» считала, что семья Жанны де Ламот Валуа должна выплатить компенсацию ее семье.

– Подавайте в суд, – предложил помощник графа. – Нас это очень устроит.

«Но почему вас не устраивает вызов полиции?» – опять подумала я. И мне тоже очень захотелось осмотреть дом.

– Где мой брат?! – опять заорала «Мария-Антуанетта» и исполнила некое подобие танца живота на столе.

– Юлья, когда они уберутся из моего дома? – повернулся ко мне граф де Ламот Валуа.

– Покажите им, что у вас нет никакого Иосифа, – повторила я свое предложение. – Это самый простой способ. Все выходки будут зафиксированы на пленке. Или мы уходим.

Последняя угроза возымела действие. Признаться, я не ожидала, что нас проведут по всем этажам и позволят заглянуть во все комнаты. Вернее, во все комнаты заглядывали королева с послом, остальные оставались в коридоре. Они даже на чердак слазали и в винный погреб заглянули, потом прогулялись по парку и дом покинули.

– Выпьете вина? – предложил усталый француз.

– Нет, спасибо. Нас ждет хозяин, у которого мы остановились. Да и вам, наверное, хочется отдохнуть.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил граф. – Простите, что испортил вам вечер.

– Что вы! Где бы мы еще засняли такие кадры? – ответила я. – Пожалуйста, приглашайте нас, если к вам опять кто-нибудь заявится из королев или послов. Мы в вашем распоряжении.

– В следующий раз будет что-то другое, – сказал Жорж. – Каждый раз ваши соотечественники выкидывают что-нибудь новенькое.

– То есть? – спросили мы хором с Татьяной.

– Неужели вы не поняли? – посмотрел на нас граф. – Меня хотят отсюда выжить. Все соседние виллы скупили русские. Я один держусь. Но я не хочу уезжать из этого дома. Я в нем родился. И в нем родился мой отец.

– Почему вы не обращаетесь в полицию?

– Я обращаюсь, когда совершаются преступления, в других случаях… Я не хочу быть посмешищем в глазах своих соотечественников. Вы – русские журналисты, и ваши передачи будут показаны в России, а не во Франции. Я не хочу, чтобы меня ославили на всю страну, как… – он замолчал. – И так уже пострадала моя деловая репутация. А у меня бизнес. Я хочу и дальше продолжать делать вино и – повторяю! – не хочу терять свой дом.

Мы ушли. За ужином у Василия Степановича в основном говорили телохранители, в красках живописуя «выходки Норика», которую тут, оказывается, хорошо знали. Норик, Нора, или Элеонора после гибели олигарха находилась в поисках нового спонсора, но пока ничего не получалось. Она избрала вполне определенный способ получения приглашений на все тусовки. Все знали, что она будет развлекать народ.

– А у вас на вечеринке она была? – уточнила я у Василия Степановича.

– Ну а как же?! – воскликнул наш хозяин. – Вы разве не помните, как она каталась верхом на продюсере Артура Небосклонова и распевала блатные песни, а его свита пыталась ее с него стащить?

Мы тогда уже пребывали в отключке. Но у меня теперь возникла мысль, не Норик ли прыснула в нас газом? Конечно, ей кто-то помогал. Например папа, который вполне может иметь огромный опыт выведения из строя самых хитрых сигнализаций.

Ночью нас разбудил дикий вой. Даже Пашка проснулся, несмотря на огромное количество выпитого пива.