Ольга Тарасевич - Последняя тайна Лермонтова

– Я отвела от тебя смерть, очистила карму, открыла чакры, – бормотала женщина, когда Андрей сгреб ее в охапку и уволок к дальнему концу стола. Видимо, грязь на моих чакрах так ее возбудила, что она даже перешла на крик: – Здесь ходит смерть! Будь осторожна! Иначе придет беда!

Тоже мне, удивила. Сто пудов – беда, и еще какая! Если с моего любимого трикотажа не отстирается апельсиновое масло, горе у меня случится всенепременно.

И смерть, все точно, ходит бродит, с вполне конкретными намерениями. Ваше счастье, тетушка, что у меня скальпеля нет под рукой, я бы вам устроила прижизненную аутопсию, ибо достали!

– Это еще что, – флегматично заметил мой сосед справа. – Меня она колотушкой какой-то приложила, так старалась, так старалась. Видите? Легкие телесные повреждения!

Мужчина повернулся, демонстрируя висок с подсохшей продольной полосовидной ссадиной с западающим темно-красноватым дном и смещенными книзу мелкими чешуйками надкожицы, размерами около 5х2 см.

Смешной он. Ссадину как легкие телесные повреждения квалифицировать – слишком жирно, это повреждение, не несущее вреда здоровью. Впрочем, не буду грузить окружающих всеми этими деталями. Это поймут разве что Андрей с Мариной, зачем остальным аппетит-то портить.

– А меня она за мальчика моего схватила, – донеслось слева.

– За кого?!

Увлеченная своими мыслями, я почему-то подумала – он о сыне...

– Да между ног! Вот так, хрясь, схватила и как дернет!

– Ой, нет, не надо демонстрировать, – такой резкий жест, волей-неволей перепугаешься. – Верю-верю!

Улыбнувшись, мужичок на секунду поднял руки вверх (сдаюсь, Жана д`Арк и Дева Мария в одном флаконе), а потом целомудренно взял с блюда кусочек хлеба.

Я глянула на его профиль и поняла: в лицах моих мужчин-соседей так много общего, что они похожи на близнецов.

Любопытно!

Верчу головой, сравниваю, продолжаю исследование.

Параметры роста и массы – результат сопоставления: идентичны.

По возрасту и бритости черепов – схожи.

Бугристые, натягивающие рубашки мышцы, взгляд «что ж ты милая, смотришь искоса, низко голову наклоня», крупные рты, руки-лопаты... Похоже, разница только в местах, на которые польстилась тетушка Алена. А еще в цвете лица. Тот, который с травмированным виском – серо-зеленый, явное следствие регулярного гипнотизирования монитора в душной офисной клетке. Мальчик с «мальчиком» розовый, как поросенок; так и пышет здоровьем. Тетушка Алена, конечно, редкостная дура, но сечет правильно, знает, кого надо за член хватать, чтобы не разочароваться...

– Извините, вы не братья?

– По разуму, – отозвался «розовый» крупногабаритный мужичок. И сразу же широко улыбнулся, делаясь похожим на вечно доброго олигофрена в стадии легкой дебильности. – Володя, чемпион России по пауэрлифтингу 2003 года.

Интеллигентно-экс-президентское имя Володя ему подходит, как проститутке девственность.

Товарищ является конкретным Вованом. Ну в крайнем случае – Вовчиком.

«Зеленый», презрительно хмыкнув, вскинул брови:

– Братья! Скажете тоже! Не приведи Господь!

Слово «лифтинг» мне определенно знакомо. Оно написано на баночке с кремом, которым я, когда не забываю, мажу морду лица. Вот уж не подумала бы, что занимаюсь видом спорта, по которому проводятся соревнования! Или речь идет не о спорте? Бывают не спортивные чемпионы?

Обнародование этих рассуждений произвело на «близнецов» странный эффект: «розовый» Вован помрачнел, «зеленый» не представившийся мужчина заливисто расхохотался.

Вечно со мной так – сначала скажу, потом подумаю. Видимо, прокололась.

«Зеленый» довольно наворачивал жареную картошку, чемпион по пауэрлифтингу отставил тарелку. Счастливое олигофреническое выражение слиняло с его лица, теперь со мной по соседству устроился типчик с психозом в депрессивной фазе.

– Пауэрлифтинг – это самый прекрасный вид спорта. Мужской! Ты либо можешь взять вес, либо нет. И никаких понтов, как в бодибилдинге, с мышцами, – Вовчик забормотал, после чего негодующе на меня поглядел. – Подумаешь, рельефность – белковая диета и просушка. Как будто бы никто не знает, как все это делается! Да самые крутые бодибилдеры-чемпионы на самом деле слабые, как котята.

Мне наплевать. К тому же, что есть сила и слабость? Мираж относительности, суета сует.

Я просто злая.

Ох, я злая!

Никак не могу успокоиться, все зыркаю на свою обидчицу.

С головой у нее, судя по макияжу, стопроцентное ку-ку. Тетушка нарисовала себе помадой щечки-яблочки, размазанный алый рот напоминает клоунский грим. Щедро наштукатуренные ярко-синими тенями веки, наверное, пострадали в драке со мной и с Андреем. Или женщина просто от души потерла правый глазик, отчего тени растеклись до скулы. Волосенки покрашены в черный, но стопроцентная седина и отросшие сантиметров на пять корни превращают такую прическу в лысину, из которой вдруг появляются темные спирали кудряшек. Одета эта идиотка в старинного покроя темно-синее атласное платье с большим декольте. К лицу ей, разумеется, были бы совсем другие вещи – смирительная рубашка или плотная паранджа.

Я бы ее пожалела, если бы из всего спектра пыток она меня удостоила чего-то одного.

Но мне достался полный комплект чакропрочистительных мероприятий, Соколов, рванувший на помощь, все-таки замешкался. Настроение испорчено, кажется, я готова покусать окружающих. И даже просить денег на собак пока не стоит: нутром чую, что мне в таком расположении духа ничего не светит, мрачным людям отказать в просьбе легче легкого...

– Подождите, смотрите в ту сторону, как смотрели, не шевелитесь!

Конечно, я с удовольствием шевелюсь, поворачиваюсь на приятный мужской голос. Неслышно вошедшему, устроившемуся рядом с Юлей парню лет двадцать пять. Высокий, атлетически сложенный, умные голубые глаза, чуть курносый аккуратный нос, раздосадованная полулыбка... Что ж, вот кто украл у Панина лавры Аполлона. Мальчик похож на бога, ему бы играть в исторических картинах. Так и вижу венок на светлых вьющихся волосах до плеч, и такое загорелое тело выигрышно бы смотрелось в складках белоснежной тоги. Но дело даже не столько в том, что этот парень ярче Панина за счет набирающей силу молодости. Он легкомысленно светел. Максимально серьезная, судя по лицу, проблема, с которой мальчик сталкивается – это выбор. Блондинка или брюнетка? Сначала в кафе или сразу в постель? Сто тридцать пятая или сто сорок восьмая позиция Камасутры?

В его руках фотоаппарат. Похоже, профессиональный. Мой сын работает корерспондентом, как-то я видела их фотокора, вооруженного бандурой с большим объективом. И он тоже ее с собой все время таскал, ценность этакую.

Любопытно, смотреть на мир через камеру – интересно? Видишь ли реальность? Или же невольно стараешься выбрать ракурс посимпатичнее и, в конечном итоге, живешь в особом мире выразительных лиц, пропорциональных тел и хлопковых облаков, подсвеченных фонарем засунутого в них красного закатного солнца?..