Уголовного розыска воин

На допросе брат Ломова сказал, что Шацкого его брат знает с детства. Были соседями, в один класс ходили и даже вместе в одном учреждении работали.

Свиридов поехал в это учреждение. Там его внимание привлекла история с пожаром, случившимся накануне ревизии. Ломов тогда заведовал этим складом, а в подчинении у него работал Шацкий. Была крупная недостача, но пожар, как говорится, списал все.

Чутье оперативника подсказывало Свиридову, что с Шацким надо поработать.

Когда в кабинет ввели Шацкого, Владимир Михайлович, не давая ему опомниться, в упор спросил:

— Яша, где деньги?

— Какие? — растерянно посмотрел на него Шацкий.

— Те, что в ночь ты вместе с Ломовым взял.

Шацкий опустил голову и молчал. По лицу его Свиридов видел, что попал в яблочко. Но тут-то Свиридов и допустил ошибку. Он тоже молчал, ожидая ответа, а надо было идти в атаку. Пауза дала возможность Шацкому прийти в себя, и он глухо выдавил:

— Ничего я не скажу, доказывайте!

И начался поиск. Десятки людей опросил Свиридов, прежде чем наткнулся на нужную нить.

Сосед Шацкого рассказал, как три дня назад он, гоняясь за своей курицей, забежал за ней во двор Шацкого. У сарая стоял Яков и распиливал пополам металлический лом.

— Шацкий видел вас?

— Конечно. Он мне помог курицу выгнать из их огорода.

— О ломе вы с ним не говорили?

— Нет, я сделал вид, что ничего не заметил.

Свиридов поблагодарил хозяина и чуть не вприпрыжку побежал в управление к Волкову. Все совпадало. Ведь в заключении экспертизы говорилось, что сейф вскрывали при помощи металлических предметов, скорее всего лома и «фомки».

Волков, выслушав Свиридова, принял решение произвести обыск в доме Шацкого.

Искали долго и тщательно. Денег не нашли, зато в сарае в темном углу обнаружили половинку лома. Но и Ломов, и братья Шацкие продолжали упорно отрицать свою причастность к краже. А время шло.

Свиридов ломал голову, куда воры могли спрятать деньги, а также предметы, при помощи которых взламывали сейф. Он был уверен: никакой машины у преступников не было. А значит, не было и резона после совершения кражи тянуть с собой тяжелые металлические предметы. Владимир Михайлович мысленно ставил себя на место грабителей, пытался представить их обратный путь. Чем больше думал, тем все сильнее склонялся к тому, что их обратная дорога должна была пролегать через пустырь. Свиридов с двумя сотрудниками излазил его вдоль и поперек, но ни «фомки», ни лома найти им так и не удалось. Неосмотренным оставался только небольшой котлован, залитый водой. «Если они выбросили «фомку» и лом, то только в воду», — решил Владимир Михайлович и обратился за помощью к пожарным. Мощный насос за час выкачал из котлована воду, и, раздевшись до трусов, Свиридов шагнул в жидкое месиво грязи. Ощупывал сантиметр за сантиметром. И нашел! Сначала поднял кусок лома, затем «фомку».

Экспертиза без особого труда установила, что половинка лома, обнаруженная в сарае у Шацкого, и другая, найденная Свиридовым в котловане, когда-то составляли целый лом. Это было уже серьезным доказательством, но, к сожалению, не решающим. Требовалось найти деньги, чтобы изобличить Ломова и Шацкого и заставить их дать правдивые показания.

За это время были получены данные, что брат Якова Шацкого Григорий был в ресторане с девушкой, под пьяную руку хвастал, что у него много денег, и в доказательство показал пачку купюр.

Свиридов задержал Григория, когда тот шел домой на обед. При личном обыске у него нашли около десяти тысяч рублей. Григорию ничего не оставалось делать, как начать давать показания.

Привезли Якова Шацкого. Увидев брата и изъятые у него деньги, тот заговорил. Затем поехали к Шацким домой, и Свиридов еще раз убедился в изворотливости преступников. Яков часть денег спрятал в голубиных гнездах, часть завернул в кусок одеяла, положил в металлическое ведро и зарыл в саду, а остальное спрятал в тонкую трехметровую алюминиевую трубу. Отверстия трубы забил землей и бросил ее у собачьей будки. Свиридов был смущен. Он лично во время обыска брал эту трубку в руки и шарил ею под сараем, ни о чем не догадываясь. Ну что же, чем хитрее противник, тем достойнее победа.

Теперь прокурор мог дать санкцию на арест Ломова.

Шли годы, и число раскрытых преступлений на счету у Владимира Михайловича прибавлялось. Заслуги Свиридова не оставались без внимания: его продвигали по службе.

Сейчас коммунист Свиридов возглавляет уголовный розыск столицы Белоруссии. В праздничные дни он надевает форму полковника милиции, и на кителе его рядом с боевыми наградами Родины, рядом с наградами, полученными в мирное время, блестит позолотой знак «Заслуженный работник МВД СССР».

Командир партизанского отряда «Искра» Дерябин был немногословен:

— Майор Карагодин, недавно бежавший из плена, говорит, что в пяти километрах от Минска стоит наш подбитый танк. Нужно снять с него пушку и доставить ее в отряд. Пойдете вдвоем с Карагодиным.

Начальник штаба Локтионов добавил:

— По пути завернете в совхоз «Зеленки» на Червенщине. Местные кузнецы помогут вам поставить пушку на колеса от сеялки, сделают для нее станок. И будет у нас своя артиллерия. Задание, браток, важное и сложное...

Виктор Кленицкий и сам понимал всю сложность предстоящего задания. До Минска путь неблизкий, а вокруг фашисты со своими гарнизонами, заставами, постами. Каково будет возвращаться назад с пушкой?! Ее ведь не спрячешь, как, допустим, прятали они в специально оборудованном в бричке тайнике оружие и боеприпасы.

В бывший совхоз «Зеленки» добрались к вечеру. Договорились с кузнецами, которые уже не раз выручали партизан, и решили передохнуть, а уж утром двинуться за пушкой. Остановились в доме барачного типа, в квартире четырнадцатилетнего партизанского связного Володи Зыля. Не раздеваясь, прилегли..

Под утро разбудила Виктора автоматная очередь. Он выглянул в окно — в зыбком свете раннего утра смутно маячили фигуры немцев.

«Видать, нашлась каинова душа, выдала!» — мелькнула у него мысль. Вслед за Карагодиным Виктор выскочил на крыльцо. Но автоматная очередь смахнула с головы Александра Васильевича пилотку, и партизанам пришлось вернуться в дом.

— Давай на чердак! — кивнул головой Карагодин.

Немцы оцепили дом, жителей согнали во двор. Виктор услышал, как властный голос спросил:

— Где есть партизаны?

— Не знаем. Были и ушли, — отвечал кто-то из толпы.

Тот же властный голос, коверкая русские слова, приказал:

— Вот ты, мальчшик, марш туда, на этот... шердак!

Виктор осторожно приблизился к дыре в крыше, выглянул во двор. Двое солдат держали под дулами автоматов старуху Зыль и ее дочку, а высокий, с закатанными рукавами верзила толкал прикладом в спину Володю: