Галина Романова - Старая тайна, новый негодяй

— Он делал наркотики?! — Еще минута, и я бы точно расхохоталась. Истерично, зло, ненавидя саму себя, свою судьбу-злодейку, а заодно и своих подруг, которые мне этого умника сватали, причем снабдив самыми наилучшими рекомендациями.

— О-оо, милая! Он мог из любого талька с крахмалом такую взрывоопасную смесь синтезировать, а что говорить о наркотиках! Он просто заболел этим… Я не сразу понял, что происходит, а потом мне донесли. Ну, не надо так морщить лобик, Дашенька. В таком месте, как у нас, информаторы в почете, н-да. Так вот мне донесли, и я имел с Александром долгий и неприятный разговор. Ну и посоветовал ему написать заявление об уходе. Сашка долго кричал что-то о своих правах и тому подобное, но потом мне удалось его убедить. Он уволился. Долгое время о нем ничего не было слышно, но потом…

— Опять донесли? — я ухмыльнулась его многозначительной паузе.

— Да! Представьте! Донесли о том, что Сашу взяли на центральной площади города, когда он пытался продать свой наркотик кому-то из тинейджеров. Его арестовали. Потом прошел слух, что выпустили за несостоятельностью улик. Но…

— Но вы так не думаете? — снова продолжила я за него, потому что старик опять умолк.

— Вы очень умненькая и очень проницательная! — восхищенно прищелкнул языком Борис Моисеевич. — Не хотели бы у меня работать? Какое у вас образование? Вы не химик?

— Нет, увы, я спортсменка.

— То-то я гляжу, у вас походка красивая, хотя при такой фигуре можно ходить как угодно, испортить невозможно. — Он лукаво стрельнул в мою сторону глазами и тут же снова посуровел. — Дело в том, что это очень страшная статья. За нее так просто не отпускают. И к тому же видел Сашу тут на днях… Его гардероб, машина опять-таки. Вы ведь понимаете, о чем я?

— Догадываюсь. — Я тут же вспомнила о подарках, что Саша пытался преподнести мне на день моего рождения. — В деньгах он не нуждается. Думаете, что он нашел рынок сбыта или…

— Нет, я так не думаю. — Борис Моисеевич бросил вожделенный взгляд на коробку с тортом. — Там тортик? Чудесно! Угощу вас кофе. Я его варю на спиртовке. Вы ведь не откажете старику в компании?.. А Сашка не смог бы продать собственных шнурков! В этом он полнейший бездарь. У него появился хороший дилер. Так это теперь называется, кажется. В этом я уверен так же, как в том, что мне семьдесят восемь лет! А вот убить… Убить Сашка смог бы запросто!..

От Бориса Моисеевича мне удалось вырваться только через три часа. Мы заперлись в его кабинете. Пили кофе, вино, закусывали фруктами и тортом и говорили. Говорили обо всем, о чем говорить вообще возможно. Он оказался очень занятным и приятным собеседником.

— Э-ээх! Дашенька! — воскликнул Борис Моисеевич, провожая меня до самого турникета и прикладываясь к моей руке пухлыми горячими губами. — Как бы мне лет тридцать сбросить с себя. Я бы точно закрутил с вами!

— Нисколько не была бы против! — воскликнула я совершенно искренне, посочувствовав бедным студенткам, которых он обучал когда-то. — Рада, что мы познакомились.

Простившись на такой восторженной ноте, я вышла на улицу, вдохнула полной грудью сентябрьский воздух, наполненный прозрачной свежестью, и пошла к трамвайной остановке.

В кармане куртки у меня лежал листок бумаги с выписанным из личного дела адресом Александра. Гарантии того, что он все еще там проживает, не было никакой, но попробовать все же стоило. Не в гости к нему являться, нет. Упаси меня бог от таких опасных телодвижений! Борис Моисеевич достаточно красноречиво предостерег меня от дальнейших встреч с молодым гением. Можно попробовать проследить за ним. Рано или поздно Александр точно выведет меня на своего дилера. Который, опять же по предположениям все того же Бориса Моисеевича, настолько крут, что сумел отмазать Сашу от тюрьмы и обеспечить ему достаточно безбедное существование.

И вот в этом самом месте и полезли в мою голову крамольные бессовестные мысли.

Кому под силу выдернуть Сашу из тюремных застенок? Кто мог снять с него все подозрения и отпустить за недостаточностью улик? Только тот, кто эти улики на него и собирал. Следователь… А кто был следователем, возникал вполне резонный вопрос?

— Волков, — рявкнул мне в трубку Горелов, когда я ему позвонила на мобильный и принялась ныть и обещать, а потом снова обещать и ныть. — Довольна? Все никак не успокоишься? Мало тебе башку чуть не свернули на дороге, опять лезешь!

— Ты же сказал, что это случайность! — опешила я от такого заявления.

— Случайность!!! Случайность, мать твою! — заорал вдруг Виктор не своим голосом. — Сказано было не лезть, вот и не лезла бы! Суешься везде, где тебя не просят! Только под ногами путаешься, мешаешь людям на хлеб насущный да на погоны зарабатывать. Не звони мне больше по этому вопросу!

Он отключился, забыв попрощаться. Я не обиделась. Откуда у мента представления о галантности? У него либо ты виновен, либо нет, либо не путайся под ногами.

Итак, Волков Володя…

Ну, да, узнать по почерку нетрудно! Этот благодетель и Аракеляна отпустил за недостаточностью улик, сунув на его место ничего не подозревающего бродягу. Сначала отпускает Аракеляна, потом Сашу или наоборот? Не важно в принципе, в какой последовательности это произошло. Они оба ему нужны. Саша, понятное дело, — гений. А Сережа? Деньги! У того могли быть деньги, которых не было ни у Волкова, ни у Саши. С чего-то же надо начинать. Эти двое оказываются на свободе. Волков уходит из милиции. Открывает свое дело. Опять вопрос — на что? У них в то время как раз денег не было. Кто, кто, а я-то точно знаю. Наташка вечно ходила в заштопанных колготках. А когда эти двое оказались в его власти, то все пошло как по маслу. Один снабжает его средствами. Второй эти средства приумножает, синтезируя смертоносное зелье. А Волков занимается сбытом, что для него не проблема. Инкассаторские машины ГАИ не останавливает. Свободный ввоз, свободный вывоз.

Стройная вроде бы версия, подумалось мне, но…

Но оставались кое-какие моменты, которые ну никак не хотели под нее подстраиваться.

Первое, что меня настораживало, это причина, по которой Аракелян безропотно отдавал свои деньги Волкову, если отдавал, конечно. Тогда выходит, он и в самом деле укокошил свою красавицу Нору и боялся разоблачения?! Ну, не верила я в это, хоть убей! Тогда почему? Белое пятно…

Второе, что не давало мне покоя: зачем Волков усиленно сватал мне Аракеляна, а Наталья Сашу? Откуда такая непримиримость во взглядах в вопросах устроения моего счастья?

И третье, что опять-таки лишило меня сна на всю сегодняшнюю ночь: что было в той самой бандероли, которую я должна была передать Волкову на вокзале? Ведь именно ее наверняка искали на моей даче и в моей квартире и Игорь и Аракелян. Что в ней?