Галина Романова - Старая тайна, новый негодяй

— А как думаешь, она вот так вот может?

— Как? — В этот момент я как раз насыпала себе сахар и проглядела его жест, которым он обвел поверхность стола. — Как так-то?

— Ну, вот так, как ты. Чай подать, к примеру. Пожрать на скорую руку так классно приготовить, будто полдня провозилась. Сможет Лариска, как думаешь? Или только шпильки, цацки, шубы на уме?

Вот в этот момент он точно был искренен. Если все предыдущее время мною ощущался какой-то обязательный скрытый подтекст в каждом его действии, в каждом его слове, то сейчас он исчез. И не мог появиться, как мне кажется. Слишком уж о личном он говорил.

— Жалко мне вас, ребята, — произнесла я, спрятав усмешку за огромной чашкой, из которой любила пить чай. — Всех таких богатеньких, упакованных и никому, никому не доверяющих в этой жизни. Страшно-то за что, Игорек? За деньги? За дело, которое любимая может пустить под откос? За что?

— Ну… И за это в том числе. Мало авантюристок! — пробормотал он как-то не очень уверенно. — Юбки поснимали, ногами дрыгают, а толку? Ну, день с ней хорошо, ну два, а потом что? А потом ей скучно! Рауты подавай. И ей не до чая и не до тарелки теплого супа, который хочет ее уставший вусмерть мужик, кем бы он ни был. Будь он сварщиком, трактористом, патологоанатомом или президентом. Он устает!!! Во!!! И ему расслабиться хочется дома. Не так, чтобы она в ухо ему жужжала о том, сколько у соседней Таньки-Маньки новых машин и платьев. А чтобы и пожалеть могла, и помочь, если это в ее силах. Мало случаев, когда вертихвостки длинноногие от скуки предают? Да сплошь и рядом!

— На всю жизнь не подстрахуешься, — резонно возразила я, хотя смело могла подписаться под каждым его словом. Такую скучающую длинноногую серну мне сегодня как раз довелось лицезреть. — Ты вон от любви гоняешь, как от чумы, а тебя беда с другого бока подкараулила. Да как!

Игорь согласно кивнул, подхватил сразу два куска бисквита и потащил их в рот, не забыв коротко обронить перед этим:

— Знаешь, кто это сделал?

— Предполагаю.

— А за что?

— А вот тут полный провал. Ни мотивов, ни логики. Хотя сразу сделаю оговорку. Я ведь ничего практически не знаю. Расследование мое продвигается медленно, если так можно назвать то, чем я занимаюсь. А ты что думаешь?

Игорь собирался с мыслями минут десять, никак не меньше. Допил чай, доел почти все куски бисквита, великодушно оставив мне один. Сгреб крошки со стола в ладонь. Минуту задумчиво смотрел на них, потом ссыпал в пустую чашку. Все же лучше, чем на пол…

— Я тоже, как и ты, поначалу растерялся. Это же просто чудо, что я уцелел, — начал он говорить после того, как я трижды повторила свой вопрос. — Мы с девочкой одной тут в кабаке отдыхали. Охранник сидел за рулем. Потом она начала капризничать, какие-то фортели мне выдавать про замужество. Я обозлился, не обещал же ничего и никому (кроме тебя, конечно, Дарь Михална), а тут такой наезд конкретный. Ну, я ее под руку и к машине потащил. Вали, говорю, отсюда, крошка. Сунул на заднее сиденье, приказал охраннику отвезти ее домой, а сам в ресторан хотел вернуться. Не успел до двери шагнуть, как шарахнуло! Черт!!! Ты представить себе не можешь, как я очканул! Забился в угол перед дверью, смотрю на то, что было моей тачкой, и трясусь весь, как лист осиновый. Во рту пересохло. Рубашка к спине прилипла — так меня потом прошибло. Самое главное, что делать, не знаю! Потом смотрю, один хачик тачку свою распахнул и в галоп из нее. А в ней ключи. Я, недолго думая, — за руль и поехал.

— Куда? — возник у меня логичный вопрос, потому что от того ресторана до моей дачи было минут сорок пути. Взрыв случился в семь часов вечера, а приехал Игорь ко мне почти в десять.

— Сам не помню. Мчался, как сумасшедший. Сначала по городу, потом сообразил, что менты могут машину остановить. Наверняка тот парень опомнился и заявил об угоне. Начал думать, где могу укрыться. Думал, думал, и оказалось, что спрятаться-то мне негде, Даш. Взял тогда и поехал к тебе на дачу.

— А ты откуда знаешь мою дачу и где она находится? — не хотела, да удивилась я. — Объявление ведь на столбах не развешивала.

— Так мы с Володькой не раз на ней отдыхали. — Игорь искренне изумился моему недоумению. — А ты и не знала?! Во как!

— А о чем поговорить-то хотел?

Его объяснению о том, что на моей даче Игорь искал укрытия, я не поверила. Ехал он туда с конкретной целью и искал тоже что-то конкретное. Но об этом пока спрашивать не стала. Еще успею!

— Я?! — врал он неумело, хотя бизнесмену его ранга пора бы и научиться вводить в заблуждение конкурентов. Стало быть, либо он не считает меня своим врагом, либо врать так и не научился. — Поговорить?!

— Ты, ты. Орал на весь сад, чтобы я вышла.

— А чего же не вышла тогда, коли слышала? — вспыхнул Игорь, посмотрел на меня зло и осуждающе, потом вздохнул чему-то и проговорил: — Думал, что ты что-нибудь о нем знаешь. На дне рождения вы вместе вроде были.

— Ты про Аракеляна? — спрашивать нужды не было, но уточнить все же не мешало. История обрастала все новыми и новыми подробностями, мало ли что…

— Он! Не знаю, что ты там накопать сумела, но уверен, что за всем этим стоит именно он! — Игорь с грохотом опустил кулак на мой стол.

Я недовольно поморщилась и укоризненно качнула головой, пеняя на неподобающее поведение гостя. Потом, подумав немного, спросила:

— А откуда такая уверенность? С чего ты решил, что это именно он тебя ну…

— А кто же еще?! Кто?! Сначала он убирает Володьку! Потом меня! Все, мстить ему больше некому! — Игорь так разошелся, что вскочил из-за стола и начал совершать хаотичные передвижения по моей кухне, благо было где пометаться.

— И что ему с этой мести? — задала я ему вопрос, который высверлил в моей голове не одну дырку, почти превратив ее в дуршлаг. — Что он выигрывает? Акции фирмы ему уже не принадлежат. Их унаследуют, пардон, унаследовали бы твои родственники, если таковые имеются. От смерти Волкова он вообще ничего не выигрывает.

— А месть? — снова повторил Игорь с чувством. — Он же ненавидел нас: и Володьку, и меня! За то, что…

— Слушай, месть — это, конечно, серьезный мотив, но… — я сделала паузу, дожидаясь, пока мой гость справится с чувствами и перестанет теребить узкое горлышко пижамной фуфайки. — Но не верю я, что Аракелян дурак! Пусть он излишне импульсивен, но далеко не дурак! А покушение на тебя — это плод долгой подготовки. Сначала тебя долго пасли, а уже потом прогремел взрыв. Ты согласен?

— Не знаю! — с чувством воскликнул Игорь, оторвав, наконец, руки от горлышка пижамы и сцепив пальцы в замок на затылке. С хрустом потянулся, широко зевнул и тут же устало пробормотал: — Я уже ничего не знаю! Тут мне пришлось кое-кому позвонить. Мне и сказали, что пропал Аракелян-то. Как сквозь землю провалился. Это о чем говорит? Чует собака, чье сало сперла!