Даниэль Клугер - Убийственный маскарад

– Частично их могу подтвердить я, – сообщил Натаниэль. – Когда я уходил от нее – если не ошибаюсь, в четверть третьего, – она действительно жаловалась на головную боль и говорила о том, что собирается принять лекарство и лечь спать.

– Но спящей вы ее не видели, – заметил адвокат.

– Разумеется, нет. Но и полиция не видела ее в это время бодрствующей на месте преступления, – резонно ответил Натаниэль.

– Конечно, конечно, но…

– Перейдем к показаниям господина Ройзмана, – предложил Натаниэль, довольно бесцеремонно перебивая адвоката. И это, похоже, не понравилось господину Нешеру. Во всяком случае, лицо его сразу же приобрело недовольное выражение. Правда, всего на секунду или две.

Раскрыв папку, которую до того держал на коленях, он сказал:

– Здесь зафиксированы его показания. Я попросил копию и получил ее, – адвокат протянул детективу два листка распечатки, скрепленные в левом углу. Розовски быстро пробежал глазами показания свежеиспеченного вдовца, хмыкнул.

Маркин, вытянув шею, пытался рассмотреть текст. Натаниэль коротко глянул на помощника и сказал:

– Из этого следует, что Дина Ройзман неожиданно устроила мужу истерику… Видимо, после посещения виллы… Так. После чего призналась в том, что все эти годы, вплоть до злополучного торжества в Кфар-Шауль она была любовницей Аркадия Смирнова. Это повергло Николая в глубокое уныние, выразившееся в употреблении большого количества спиртного. В ходе означенного употребления, он слышал, как жена собралась и кому-то позвонила. Кому точно, он не знает. Но ему показалось, что Дина назвала имя Виктории Смирновой. С уверенностью может утверждать только, что она назначила встречу в центре города, в кафе «Апропо». О цели встречи ничего не было сказано. Смутно помнит, что кто-то к нему вечером приходил… – Натаниэль покачал головой. – Хорошо хоть смутно, но, все-таки, помнит… Это я к нему приходил вчера вечером, – объяснил Розовски Маркину. – Могу подтвердить: он был в полной отключке. Накачался «Голдом» под самую завязку.

Маркин сочувственно покивал, потом осторожно спросил:

– А кто он такой?

– Ройзман? – Натаниэль вздохнул. – Господин из России, который очень не любит частных детективов… Не вижу здесь ничего, что обосновывало подозрения против Виктории, – сказал Натаниэль адвокату, возвращая листки. – Если, разумеется, они все точно зафиксировали. Он ведь не утверждает, что жена назначила встречу именно Виктории. Может, да, а может, нет. Что по этому поводу говорит госпожа Смирнова?

– Я уже объяснял: она спала. С трех часов дня и до самого утра. Сейчас ей кажется, что какой-то телефонный звонок она сквозь сон слышала. Но и только, – ответил адвокат.

Натаниэль снова взял запись протокола, которую адвокат не успел спрятать в папку.

– На допросе присутствовал переводчик? Ага, вижу… – Натаниэль посмотрел на подпись переводчика, спросил: – Значит, Николай Ройзман, уроженец Москвы, репатриировался с женой в июле 1998 года… – Розовски вспомнил фотографию с подписью в квартире Ройзманов. – Так. Работает ночным сторожем на автостоянке. Это мы уже знаем. Название не указано. Понятно. А что насчет кафе, в которое отправилась Дина Ройзман? Полиция проверяла?

– В том-то и дело, – ответил адвокат. Его прекрасно вылепленный лоб перерезала глубокая морщина. – Они разыскали официанта, работавшего вчера вечером. Тот опознал на предложенной фотографии Дину Ройзман и показал, что около восьми она покинула кафе. По его мнению, то ли она кого-то увидела сквозь витрину, то ли ее кто-то вызвал.

– По его мнению, – повторил Розовски. – По его мнению. На чем оно основано – неизвестно. Это все?

– Да.

– Ну и дела, – Натаниэль удивленно глянул на внимательно слушавшего Маркина. – И на основании таких расплывчатых показаний полиция готова предъявить обвинение госпоже Смирновой?

– Представьте себе, – с прежней невозмутимостью произнес адвокат. – Дело в том, что у полицейских уже имеется вполне логичная версия. Они предполагают, что причиной убийства Дины Ройзман является попытка шантажа. Они ухватились за показания господина Ройзмана – имеется в виду любовная связь убитой с мужем Виктории Смирновой…

– Да-да, – сказал Натаниэль замороженным голосом. – Покойники так любили друг друга… – он покачал головой. – Извините, Цви, но обвинение выглядит не очень серьезно.

– Я тоже так думаю. Тем не менее, они решили увязать гибель Аркадия Смирнова и убийство госпожи Ройзман.

– Вы говорите – гибель, – заметил Розовски. – Значит ли это, что полиция еще не решила, было ли то убийством или самоубийством?

– Думаю, что значит, – ответил Нешер. – Во всяком случае, используют формулировку именно такую, неопределенную.

– Та-ак… – Натаниэль задумался, побарабанил пальцами по столу. – Так-так-так… Что же выходит – муж покончил самоубийством, а жена решила разделаться с соперницей, которая уже не являлась таковой? Очень последовательное суждение. Логичное и психологически обоснованное. Ах да, вы же упомянули еще и шантаж. Стойте, ничего не говорите, я попробую угадать самостоятельно… – он на мгновение прикрыл глаза, после чего произнес торжественным тоном: – Значит, так. На самом деле Аркадий Смирнов не покончил с собой, как первоначально предположил проницательнейший из полицейских сыщиков инспектор Алон, а вовсе даже убит. Причем собственной женой. Естественно, из ревности. Безутешная любовница покойного об этом каким-то образом узнала, что родило в ней неистребимое желание подкрасться тихонько к убийце и заорать на ухо: «Ага! А я все знаю!» Та, подскочив от неожиданности, немедленно угостила шантажистку-соперницу крепким снотворным с небольшой примесью кофе… Сие событие, разумеется, происходило в кафе «Апропо», при большом скоплении любопытствующих, – пояснил Розовски помощнику, с удовольствием слушающему захватывающий рассказ шефа. – Вот, – Натаниэль вновь обратился к адвокату Нешеру, – а когда экзотический напиток подействовал должным образом, скрутила несчастную жертву, вывезла ее в пардесы и там, под безмолвными звездами, завершила свое злодейство. Убила несчастную Дину Ройзман, проломив ей затылок увесистым камнем. Который всегда хранила в косметичке. На всякий, знаете ли, случай.

Маркин захихикал.

Цви Нешер, после небольшой паузы, сообщил, неодобрительно кривя губы:

– Должен признать, что, несмотря на недопустимый тон, вы вполне точно сформулировали версию полицейского следствия.

– Знаю, знаю, – Розовски махнул рукой. – И эти люди упрекают журналистов в чрезмерной фантазии! Чтобы придумать такую версию, нужно действительно обладать буйной фантазией. А уж настаивать на ней… – он покачал головой. – Единственное, с чем я бы согласился в такой версии, так это с фактом убийства Аркадия Смирнова. Убийства, а не самоубийства. Что еще известно?