Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

В городские морги свозились обезображенные трупы жертв ДТП и прочих несчастных случаев с летальным исходом, не вызывавших подозрений в преднамеренном убийстве.

Трупы, которые подобные подозрения вызывали, удостаивались лучшей участи: они направлялись в судебно-медицинский морг, где могли рассчитывать на большее внимание, хоть и пост мортем…

В этом нескончаемом ежедневном потоке обезображенных тел, поступающих в рядовой городской морг, в этом скорбном собрании трупов, которые далеко не всегда забирают для похорон, в этих переполненных холодильниках – во всем этом бардаке так легко спрятать под какой-нибудь белой простыней лишнее, неучтенное тело! Еще живое, но обездвиженное, связанное или парализованное действием каких-то психотропных средств, соображал по дороге Кис…

На этот раз они Фролова в багажник засовывать не стали: и время дорого, и за городом холоднее. Проверив состояние наручников и скотча, которым были склеены его ноги и надежно закрыт рот, детектив велел Игорю сторожить пленника: «Из машины – ни ногой, понял?!»

У входа на продавленном стуле сидел крепко поддатый санитар, выполнявший функции то ли охраны, то ли приемщика, то ли ключника у врат последнего земного прибежища бренных оболочек душ, отошедших в мир иной. Хотелось бы надеяться, что в лучший.

Увидев спецназовца, санитар икнул и, отодвинувшись от дверей, безмолвно и почтительно пропустил посетителей в морг.

Следуя по коридору, они обнаружили дежурного патологоанатома, спавшего на топчане в небольшой комнатке по соседству с прозекторской. Его растолкали с трудом.

– Григорий Заенко? – спросил его детектив.

Прозектор некоторое время махал рукой в воздухе, словно отгоняя муху, – пытался прогнать с глаз долой черное лицо спецназовца, как дурной сон. Но оно исчезать не хотело, дурной сон никак не кончался.

Детектив с Геной посадили его. В вертикальном положении соображается лучше.

– Григорий Заенко? – повторил детектив.

– Нет, я Потапов… А это кто? – кивнул он на Гену.

Крепкий алкогольный дух резко ударил в ноздри детектива. Не перегара запах, а вполне свеженький, от недавнего употребления. Кис осмотрелся. На столе, напротив топчана, стояла бутыль с истершейся этикеткой «Боржоми». Алексей отвинтил пробку, понюхал: так и есть, чистый медицинский спирт.

– Это спецназ. Неразведенный пьете?

– Да нет, почему… – Потапов почесал бок. – А зачем он сюда пришел?

– Отвечайте «да» или «нет».

Потапов почесался в паху.

Алексей взял со стола мутный стакан, понюхал.

– Я в нем развожу, – прозектор кивнул на стакан.

Стакан и впрямь пах не так яростно спиртом. Разводил, значит. Ну что ж, тем лучше. Значит, он пьян не столь уж сильно.

– Где Заенко?

– Это главный патологоанатом, он по ночам не дежурит, начальство же, – скривилось в саркастической улыбке мятое лицо Потапова.

Первым делом Алексей выяснил у Потапова адрес и телефон Заенко и немедленно позвонил Сереге. Старому дружбану Сереге Громову, который не спал, который бдел, который держал в руках все нити операции, множившиеся безостановочно: там бандитов из фроловского дома вывозили, там лаптевское жилище исследовали, там машины бандитские отлавливали на темных ночных дорогах, там к Крикалову отправлять наряд, там… Вернее, это будет уже не там, а тут: по адресу Заенко, переданному детективом, Серега сейчас вышлет бригаду!

Как у него это получалось, Кис не знал.

Отделов на родной Петровке имелось до фига и на все случаи жизни: похищениями людей занимался отдел по похищениям людей, бандитами занимался отдел по борьбе с организованной преступностью и так далее. И, как водится, между ними существовала не всегда здоровая конкуренция. Однако же у Сереги часто выходило так, что на момент масштабной операции чуть не вся Петровка, без малейшего протеста, спора или ссоры, оказывалась под его неформальным руководством.

Алексей подозревал, что дело тут в характере Сереги. Он был великолепным пофигистом, чье самолюбие и личностные амбиции осуществлялись где-то за пределами примитивных карьерных схем. Он реализовывал свои отношения с коллегами и смежниками по принципу Маяковского: «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди…» Где «общим памятником» служило дело, результат. Удовлетворение от хорошо, талантливо сделанной работы оказывалось неизмеримо выше наград, похвалы начальства, внешнего признания.

Кис это понимал, так как функционировал по тому же принципу, отчего не только легко делился лаврами, но зачастую их полностью отдавал ребятам с Петровки: им нужнее, им необходимы погоны для служебного роста и премии детишкам на молочишко. Внеструктурный частный детектив все равно к погонам и премиям отношения не имел; а бальзам на его сыщицкое самолюбие проливало собственное же осознание хорошо и талантливо сделанного дела.

Как бы то ни было, Серега сегодня вновь командовал парадом, и Кис доложил ему координаты Заенко. И он не сомневался, что этого самого Заенко очень скоро сцапают люди Сереги.

Отчего Алексей мог полностью сосредоточиться на поисках Кристины.

– Девушка? Живая? – спрашивал Потапов. – Сомневаюсь! Иначе бы я ее увидел!

Голубчик мой, ты сколько спиртику вылакал? Разведенного в стакане – назовем это даже водкой, – но сколько?! Рожа опухшая, волосья торчком, да ты спал, милый, как цуцик! На трупешники бомжей ты и так сгодишься, хоть и с бодуна, но пока ты пил, пока ты дрых, можно было полморга вынести, равно как и внести…

– Давайте спросим у вашего дежурного, – предложил Кис.

Они вернулись ко входу. Санитар принадлежал к одной из малых сибирских народностей, точнее Алексей не смог бы сказать, не знаток. Из его невнятной речи детектив сделал вывод, что парень этот подкуплен давно и прочно, причем задешево: водкой. Медицинского спиртика ему вряд ли перепадало, но бутылек-другой водяры мог послужить разменной монетой для беспрепятственного входа-выхода в морг, а последующее состояние алкогольного опьянения санитара служило наилучшей гарантией его молчания.

…Ничего не добившись от представителя малых сибирских народностей, жестоко и окончательно споенного «старшим братом», Алексей потребовал от Потапова экскурсии по моргу.

Кис с Геной, ведомые патологоанатомом, обошли все нехитрые помещения морга, заглянули под все простыни на каталках, – мест в холодильнике не хватало, чему виной апрельское солнце, без сомнения. Затем заглянули под все столы, в туалет и даже в технический шкаф, где уборщица держала ведро со шваброй.

Кристины нигде не было.

Они вернулись в исходный пункт, в ту комнатушку, где обнаружили патологоанатома спящим.

– Вы поставляете органы для пересадки? Нелегально?