Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

– Не понял…

– Гена, дай ему в морду.

– Погодите, не надо мне в морду!!! Зачем мне в морду???

– Жанр такой, – туманно пояснил Кис.

– Какой еще жанр? – испуганно отступая, проговорил Потапов. – Какой такой жанр, чтобы в морду???

– Боевик. Ты любишь боевики?

– Д-да… Люблю…

– А я нет, – поделился Кис. – Я люблю, когда ум на месте. Тогда и в морду необязательно.

– Так я… Я пожалуйста… Я не пьяный, вы только объясните, чего хотите, у меня ум на месте, я все скажу!

– Так мы уже спросили, – удивился Кис. – Зачем спрашивать еще раз, если ум на месте, как ты говоришь?

– Про органы, да, я помню! Так мы ничего такого…

– Ген, дай ему в морду.

– Не надо!!! Я правду говорю!!! Мы ничего такого, никаких органов… Честное слово! Не бейте меня, пожалуйста… – закончил он совсем тихо и почти трезво.

– Погоди, – остановил Алексей Гену, наступавшего на Потапова. – Ты говоришь «мы». А ты уверен? Если Заенко занимается нелегальной поставкой органов, ты бы знал?

Патологоанатом, все еще не сводя испуганных глаз со спецназовца, пытался сосредоточиться. Он провел ладонью по лицу, словно хотел вернуть на место свои разъехавшиеся кто куда хмельные черты.

– Можно я лицо ополосну? И водички глоточек, можно?

– Только быстро, – согласился детектив.

Потапов и в самом деле все сделал молниеносно: и водички глотнул, и умылся, пригладив мокрой пятерней волосы, и вернулся на место.

– Не знал бы, – прозектор не потерял нить разговора во время водных процедур. – Он же начальник. Приходит когда хочет, уходит когда хочет. Меня отпускал не раз, говорил, что сам справится…

Алексей задумался. Разговор принял неправильный оборот. Давала знать себя усталость, без сомнения…

Он повторил процедуру, предпринятую несколько минут ранее Потаповым: поплескал в лицо холодной воды. Мысли стали немного яснее.

– Меня не мертвые интересуют, а живые, – пристально глядя на Потапова, произнес он. – Живые и здоровые, у которых изымают органы для пересадки тем, кто за них дорого платит. У вас тут такие появляются?

– Погодите… А почему, могу я спросить?

– Почему – что?

– С чего вы взяли, что девушка, которую вы тут ищете, живая?

– Потому что, по нашей информации, пару часов назад она была еще жива!

«И потому что мне этого очень хочется!» – мысленно добавил Кис.

– Так эти тоже были живыми пару часов назад, – кивнул Потапов на трупы под белыми простынями. – Если информация ваша верная и девушка, которую вы ищете, находится здесь, у нас… то, я извиняюсь, она уже не живая… В общем, надо смотреть трупы в холодильнике, – добавил он.

Алексею показалось, что его самого засунули в холодильник. Мускулы шеи болезненно затвердели, он не смог бы повернуть голову…

– Пойдемте? – предложил Потапов.

Кис уже знал, он чувствовал, что патологоанатом прав. Именно в холодильнике они найдут Кристину.

Вернее, ее тело…

До последнего он надеялся, что найдет Кристину живой! Кристину, которую он никогда не видел, но для спасения которой он так упорно трудился последние несколько дней, чтобы вернуть ее матери, вернуть Игорю!

Это был удар ниже пояса. Несправедливый, подлый удар судьбы, или богов, или кто там заправляет нашими земными делами? Кто бы ни заправлял, но это вопиюще нечестно – поступить так с ними всеми, людьми, которым Кристина нужна была живой!!!

Гена смотрел на детектива вопросительно, Потапов тоже. Кис с трудом разомкнул губы: «Пойдемте».

…Они узнали Кристину сразу. Это был единственный труп, одетый в куртку и сапожки.

Мужчины молча созерцали бледное до голубизны лицо девушки. При жизни она была наверняка красива, и даже сейчас ее можно было бы назвать красавицей, если бы не заострившиеся и сделавшиеся строгими, слишком строгими для юной девушки черты и если бы не покинувшие ее краски. Светлые, золотисто-рыжие волосы были заплетены в две косички, которые торчали из-под белой вязаной шапочки, что делало ее еще более юной, еще более беззащитной…

«Игорь, я нашел твою девушку, только она мертвая».

«Настя, я нашел вашу дочь, только…»

Только. ТОЛЬКО.

Кис почувствовал, как глазам стало горячо. Холодильный снег, обметавший его веки, протопили две огненные, две едкие, отчаянные слезинки. Такого провала у него еще никогда не было. Никогда!

Гена молча стащил каску с головы.

Прозектор эмоций не проявлял – да и откуда им взяться, эмоциям, ведь он видел Кристину впервые, равно как и слышал о ней, к тому же профессиональная нечувствительность к смерти, но и он деликатно отступил в сторонку.

– Она… Она умерла от холода? – очнулся Кис.

– Да вряд ли. У нас тут плюсовая температура, как в обычном холодильнике, а девушка в нем недавно, я смену четыре часа назад принимал, ее тут точно не было.

– Причину смерти назвать можете?

– Аутопсию я делать не могу, надо сначала труп оформить по правилам. Но так, на глазок, попробую сказать.

Потапов расстегнул куртку Кристины, затем ее кофточку.

– Никаких видимых следов насилия констатировать не могу. Ни странгуляции, ни огнестрельных ранений, ни колото-резаных ран в верхней части тела. Посмотрим ниже…

«ааааааАААА!!!!!!!!!»

Что это было, никто не успел понять. Показалось, что вой сирены.

В плечи детектива и спецназовца что-то сильно, резко ударилось – от неожиданности они оба чуть не упали на лежак, на бездыханное тело Кристины.

Игорь!!!

Он метнулся к прозектору, оттолкнул и его от тела девушки.

Гена, мгновенно сгруппировавшись, сделал бросок и повалил Игоря на пол.

– Оставь его, – произнес Кис.

Гена встал, выпустив Игоря из-под себя. Тот медленно поднялся. В глазах его полыхали ярость и боль.

– Уйдите все, – крикнул он. – Пожалуйста, уйдите!!!

Кис сделал жест, и они втроем, с Геной и Потаповым, покинули холодильную комнату, оставив парнишку одного – наедине с его девушкой.

Мертвой.

В дверях, обернувшись, Алексей увидел, как Игорь прижал неподвижную и холодную Кристину к себе, будто надеялся отогреть ее, прогнать своим теплом, своей любовью из ее тела смерть…

Они вышли во двор. Алексей почувствовал неодолимое желание закурить. Достал сигару, обрезал кончик, попыхтел, раскуривая.

– А кто она ему? – спросил Гена.

– Любимая.

Гена больше вопросов не задавал, проявил деликатность.

Потапов молчал. Он привык к сценам горя.

– Может, выпьем? – через пару минут предложил Гена. – У них там спирту до хера. Согреемся, и вообще, для поднятия духа…

Алексей не ответил, только принялся еще более яростно пыхтеть сигарой.

Прошло, наверное, минут десять, и Алексей уже почти докурил свою сигару, когда представитель малых народов появился на пороге и произнес:

– Блядцы, вы плойдите в зал! Замельзли тут.