Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле

Братья Городецкие переглянулись. Константин Сергеевич откашлялся.

— Должен вам заметить, госпожа баронесса, — очень спокойно промолвил адвокат, глядя на молодую женщину своими темными непроницаемыми глазами, — я ничуть не ставлю под сомнение вашу красоту, ваш ум и ваше очарование, но… — он улыбнулся. — Но ведь у вас нет полномочий, чтобы вести дело, а значит…

Городецкий хотел закончить свою фразу словами: «а значит, ваше предложение лишено смысла», — но его перебил барон Корф.

— Есть, — отрезал он. — У нее — есть.

Амалия взглядом призвала его к молчанию и повернулась к адвокату:

— Видимо, вы предпочитаете беседовать с судебным следователем. Что ж, ваше право. Если хотите оказаться под подозрением и, может быть, потерять право заниматься адвокатской практикой…

— С какой стати? — вспыхнул Владимир Сергеевич.

— А с такой! — предерзко ответил за Амалию Александр. — Что это за адвокат, рядом с которым произошло убийство? Лично я такому даже полушки бы не доверил.

Ах, до чего же решительный молодой человек, подумала восхищенная Евдокия Сергеевна. Так и рубит сплеча. Все-таки не отнять у военных присущего им шарма силы, что ни говори. Мужчине к лицу определенность. Женщина может прикидываться слабой и колебаться, а вот мужчина…

— Что за несчастье! — простонал ее муж, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ну хорошо. Предположим, вы действительно… Если уж барон Корф… — От волнения Иван Андреевич не мог закончить ни одной фразы, но все и так понимали, что он имеет в виду. — В конце концов, действительно… эти следователи… дурно воспитанные разночинцы! — выпалил он, и щеки его побагровели. — Я полагаю, мы скорее можем довериться вам.

— И я обещаю не злоупотреблять вашим доверием, — с улыбкой отвечала баронесса Корф.

— Позволительно ли мне будет спросить, — вмешался Владимир Сергеевич. — Что, сударыня, заставляет вас думать, что вы сумеете в два счета отыскать убийцу?

— Я отнюдь не говорила, что именно в два счета, — отозвалась Амалия. — Однако я действительно намерена сделать все, чтобы отыскать его. А вы мне поможете.

— Ну просто глупо! — вырвалось у адвоката. — Вы, вы не можете заниматься расследованием!

— Она может, поверьте мне, — с металлом в голосе снова произнес Александр.

— Как интересно! — Графиня Толстая принялась обмахиваться веером из белых перьев. — Я словно попала в уголовный роман!

— Убийство — не развлечение, — сердито заметил Никита.

— Не спорю, — кивнула прекрасная Элен. — Но согласитесь, что-то тут есть мм… донельзя искусственное. Я хочу сказать, — женщина прищурилась, — что ж он за хиромант такой, если не мог предсказать собственную гибель?

— Действительно, — пробормотал Иван Андреевич. — Я полагаю, он был обыкновенный шарлатан.

— Возможно, — отозвалась Амалия. — Однако шарлатан или нет, но он осмелился сделать крайне неприятное заявление, которое кто-то из присутствующих принял близко к сердцу. Настолько близко, что не поленился пойти к Беренделли, когда тот отдыхал в малой гостиной, и зарезать его.

— Так что же, вы и правда думаете, что убийца один из нас? — Павел Петрович смотрел на Амалию широко распахнутыми глазами. — Не может быть!

— Конечно, — поддержала его Евдокия Сергеевна. — В дом наверняка проник кто-то посторонний. Вор хотел ограбить Беренделли, ну, и убил его.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, — очень вежливо сказала Амалия, — но все ценные вещи оказались на месте.

— Потому что вор пытался ограбить Беренделли, но не успел, — подала голос Варенька.

Девушке ужасно хотелось молвить хоть слово поперек противной баронессе Корф, но ничего путного не вышло. Адвокат поморщился, его брат лишь недоверчиво покрутил головой. И в самом деле, зачем вору, если уж он проник в дом, убивать кого-то, когда вокруг достаточно ценных предметов? Унеси их потихоньку, и дело с концом, и вовсе не надо идти на такой риск.

— Тем не менее, баронесса, вы пока не можете утверждать наверняка, что в доме в момент убийства не было посторонних, — с невыносимой юридической обстоятельностью заметил Константин Сергеевич. — Нет слов, ваша гипотеза весьма привлекательна, но пока у вас нет никаких доказательств для ее обоснования.

— А слуги? — неожиданно вскинулся тайный советник. — Мне кажется, сударыня, что вы склонны скорее подозревать кого-то из нас, но прежде всего следует допросить слуг! Вдруг кто-то из них польстился на вещи, бывшие при Беренделли, и потому зарезал его?

Павел Петрович подскочил на месте.

— Иван Андреевич! Я вас заверяю… Честное слово дворянина! Чтобы я да брал в дом душегубцев… — Негодованию хозяина не было предела.

— Милостивый государь, в таком тонком деле, как следствие, нельзя полагаться ни на чье честное слово, — заметила Амалия. — Но, в любом случае, со слугами я побеседую обязательно.

Хозяин дома поглядел на Амалию и угас. Чем дальше, тем сильнее он чувствовал, что его словно затягивает трясина, выбраться из которой он бессилен. Сейчас он больше всего жалел, что вообще пошел на поводу у жены и устроил этот никчемный вечер. «В следующий раз, — решил для себя Павел Петрович, — буду стоять на своем и не дам Аннушке верховодить». И хотя статский советник отлично знал, что ничего такого у него не получится, ему было приятно думать, что когда-нибудь он все-таки проявит твердость и покажет себя с самой неуступчивой стороны.

— Александр, значит, мы остаемся? — взволнованно спросила Варенька. — Но мои родители… Они будут волноваться!

— Они не станут волноваться, потому что знают: я с вами, — спокойно ответил барон Корф.

Что-то такое было в его тоне, отчего Варенька моментально воспряла духом. «Конечно, он больше не любит свою бывшую жену, — подумала Варенька. — Но он служит при дворе и не может позволить, чтобы на его имя легла тень. Сегодняшняя история крайне… крайне дурно пахнет. Только поэтому он и поддерживает решение этой дамы самим провести следствие. Очень разумно, очень».

— Позволительно ли будет мне спросить, с чего именно, сударыня, вы собираетесь начать? — непринужденно осведомился Владимир Сергеевич. Его самого, судя по всему, все происходящее слегка забавляло.

— Для начала, — сказала Амалия, — мне хотелось бы иметь список всех слуг с обозначением их обязанностей. Всех, кто находится в доме сегодня.

Павел Петрович провел ладонью по лицу.

— Хорошо… Анна Владимировна осталась с Митенькой, я попрошу ее составить такой список. Что-нибудь еще?

— Пока больше ничего, — ответила Амалия. — Соседняя комната свободна?

— Да, но ее еще не обставили, — несколько сконфузился Верховский.

— Не имеет значения. С вашего позволения, дамы и господа, я отправлюсь туда и буду вызывать вас по одному. — Она повернулась к своему бывшему мужу. — Как ваша рука, Александр? Не болит?