Екатерина Вильмонт - Секрет потрепанного баула

– У нее никого из близких не осталось?

– Да нет, кто-то имелся, но не знаю, кто именно. Она вообще-то довольно закрытая была. О себе говорить не любила. И удивительно умела слушать. Очень живо интересовалась всем на свете, а я, общаясь с ней, чувствовала себя совсем молодой, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Даша. – И все-таки это странно… Бабушка, а кто сейчас живет в ее квартире?

– Квартиру она завещала внучке своей старинной подруги, а та, дама весьма деловая и преуспевающая, эту квартиру продала, и теперь там живет очень милая семья, муж и жена, оба преподаватели в Академии художеств.

– Но почему же она не завещала этот баул той внучке?

– Вероятно, опасалась, что та просто выбросит это все к чертям собачьим. А ей этого не хотелось. Наверное, чувствовала, что ты сумеешь это оценить по достоинству. Ты ведь оценила?

– Еще бы! – с энтузиазмом воскликнула Даша, аккуратно складывая наследство в баул.

– Ты эту камею береги, – посоветовала Софья Осиповна. – Это настоящее произведение искусства.

– Бабушка! – оскорбилась Даша. – Я буду беречь ее как зеницу ока! И все равно мне странно! Неужели та внучка не могла бы оценить такую красоту? Допустим, остальное ей ни к чему, но камея-то?

– Не знаю, Данечка. Евгения Митрофановна была все-таки странная.

– А она, когда тебе про это наследство говорила, была в своем уме?

– Абсолютно. У нее вообще маразма не наблюдалось. И более того, она, например, велела Кире…

– Кто эта Кира?

– Та самая внучка подруги. От Киры она потребовала, чтобы та во что бы то ни стало поместила в газете объявление о смерти.

– Какой смерти?

– Ну как какой? После смерти Евгении Митрофановны Кира должна была поместить объявление.

– Она поместила?

– Разумеется!

– Не вижу в этом ничего странного, – пожала плечами Даша. – Бабушка, а у тебя случайно нет фотографии Евгении Митрофановны?

– Нет, к сожалению, нет. Мне и самой жалко. Ну, Дашка, может, чайку попьем? У меня есть потрясающие пирожные!

– Давай!

– А как дела в школе? – спросила Софья Осиповна, доставая из холодильника коробку с пирожными.

– Надоела мне эта школа хуже горькой редьки! Дождаться не могу, когда каникулы начнутся, – проворчала Даша.

– А как твои друзья поживают?

– Нормально поживают.

– А Петя мой любимый?

– Твой любимый Петя – лучший ученик в классе.

– Когда он успевает? – улыбнулась Софья Осиповна. – Он же вечно занят какими-то посторонними делами!

– Способный жутко.

– И по-прежнему в тебя влюблен?

– Кажется, да.

– А ты?

– Бабушка!

– Ладно, когда влюбишься, сама примчишься и все мне расскажешь. А Юрик твой не подает признаков жизни?

– Бабушка, эта тема закрыта раз и навсегда!

– Извини. Я думала, у тебя все прошло… – тихо произнесла Софья Осиповна. – Извини.

– Не стоит извиняться, бабуль. У меня и вправду все прошло, но вспоминать об этом я не люблю.

Когда Даша собралась домой, ей вдруг показалось, что с таким баулом на улице она будет выглядеть нелепо.

– Бабуль, может, дашь мне какую-нибудь нормальную сумку, а?

– Боже, какие глупости терзают нас в юные годы! – засмеялась Софья Осиповна. – Помню, мне было лет семнадцать и у меня на улице чуть-чуть оборвался подол у плаща. Мне это показалось мировой трагедией, а теперь я на такие вещи не обращаю внимания.

– Бабушка, не надо! Ты всегда такая нарядная, такая аккуратная.

– Ну я же все равно женщина, хоть и пенсионерка. Но если у меня оборвется подол, я не восприму это трагически, можешь мне поверить.

– А если ты в этот момент будешь с кем-то из твоих кавалеров?

– Посмеюсь над этим вместе с кавалером, только и всего. Но, учитывая твой глупый возраст, сумку я тебе все-таки дам. Хотя баул тоже часть твоего наследства.

– Бабуля, ты не думай, я его обязательно заберу, но только когда мы к тебе с мамой приедем или со Стасом… одним словом, на машине, понимаешь?

– Понимаю. Так и быть, спрячу его в кладовку.

– Спасибо! Ты самая лучшая бабушка на свете.

– Тоже мне, новость!

Когда Даша вернулась, дома были только Стас и тетя Витя. Но ей нездоровилось, и она уже легла. Даша не стала ее беспокоить и отправилась в комнату сводного брата.

– Стасик, а ты знаешь, зачем меня бабушка искала? – таинственным шепотом спросила она.

– Понятия не имею.

– Стасик, я наследство получила!

– Какое еще наследство? Бабушка тебе что-то подарила?

– Нет, ничего подобного, настоящее наследство! И совсем не от бабушки. Смотри, тут целый пакет!

– Ничего не понимаю!

– Я сама ничего не понимаю, но это так здорово!

Даша открыла пакет:

– Смотри, Стас!

Тот с любопытством заглянул внутрь:

– Барахло какое-то!

– Сам ты барахло! Смотри! – и она вытащила вышитую сумочку.

– Старая сумка, чему ты радуешься?

– Много ты понимаешь! Это не сумка, а ридикюль! А в нем вот что…

– Вот это да! Красотища! – Стас осторожно взял в руки камею. – Надо же… и вправду красиво!

– Это называется – камея! И притом очень редкая, так бабушка сказала! У нее и форма и цвет необычные, вот!

– И кто же это тебе оставил в наследство?

Даша все ему рассказала.

– Странно… очень странно, сестренка, ты не находишь?

– Нахожу, конечно, но все равно, приятно же…

– Но почему именно тебе?

– Откуда я знаю?!

– Это, Дашка, неспроста… Что-то за этим есть…

– Что? Что за этим может быть?

– Если бы я знал…

– Ну, если совсем честно, то мне это все досталось только потому, что в течение года никто за наследством не явился. А вчера как раз исполнился год со дня смерти старушки.

– А, ну это меняет дело, – даже с некоторым облегчением вздохнул Стас.

– Почему?

– Потому что это не специально тебе, а, так сказать, на худой конец.

– Фу, Стас, ты все испоганил!

– Все-таки ты еще маленькая, – засмеялся Стас, – хоть и выглядишь, как взрослая барышня. С такой камеей и со всем этим барахлом слово «барышня» тебе больше всего подходит. Ну и что ты со всем этим будешь делать?

– Беречь буду. А когда стану совсем взрослой, камею буду носить. Бинокль пригодится для театра, он вполне исправный. И эти кольца для салфеток тоже пригодятся.

– Ага, будешь устраивать романтические ужины при свечах, с крахмальными салфетками, на двоих! Так сказать, изысканный интим. Вот только с кем? С Петькой? – Стас расхохотался.

– Не волнуйся, я найду, с кем мне поужинать!

– Ну, вообще-то да… С этим проблем у тебя, я думаю, не будет. Только надо найти такого, сестренка, чтобы мог это все оценить по достоинству.

– Главное, чтобы он умел по достоинству оценить меня!

– Ого! Ладно, Дашка, иди спать, а мне заниматься надо, у меня сессия на носу!

Даша ушла. А ночью ей приснилось, что она пытается влезть в крохотные туфельки, ей это не удается, а какая-то незнакомая женщина с неприятным лицом смеется и говорит: «Чужое добро впрок не идет!»