Ольга Хмельницкая - Темное прошлое прекрасного принца

Алена взяла ложечку, насыпала в свою чашку сахар и размешала его.

– Напоминаю, ей перерезали горло, – повторил Денис. – Это не самоубийство. Кстати, как звали женщину, к которой ушел муж Полины?

– Майя Ватрушкина, – ответила Алена, – я ее старшая сестра. И я не верю, что вам это неизвестно, иначе зачем бы вы пришли ко мне? Конечно, вы здесь из-за того, что муж Полины в свое время ушел к Майе.

– Конечно, – кивнул Денис.

«Но это не единственная причина», – добавил он про себя.

– За окном растут цветы-ы-ы-ы, в них много густоты-ы-ы-ы…. а руки мои пусты-ы-ы-ы и дрожат письмов листы-ы-ы…

Валерий пел. Ксения ужасалась.

– Да хватит наконец тянуть эти ужасные «ы», – сказала она, – кроме того, не «письмов», а «писем».

– Ты еще и зануда! – обиделся рокер. – Мало того, что тощая, мало того, что босая, мало того, что не дает мне спать и отказывается бежать за пивом и едой, так еще и песни мои ругает, – проворчал он, отставляя гитару в угол.

– Ладно, пой дальше.

– Не буду! У меня все настроение пропало.

– Спой, птичка.

– Ты еще и издеваешься?

– Ни в коем случае, – замахала руками Ксения, – хочешь, я спою тебе твою песню? Только слова немножко поменяю – мелодия у тебя как раз ничего, плохая, конечно, но не слишком, а вот стихи… Стишки, извини, совсем никуда. Прям «пакля-рвакля-шмакля».

– Ну спой, – подавленно проворчал Валерий. – Если бы ты знала, как я замучился оттого, что никто не хочет слушать мои песни, никто! У меня не душа, а сплошные графские развалины.

Ксении немедленно стало его жаль.

– Еще раз прошу – подумайте, кто мог хотеть смерти Полины, – попросил Чабрецов.

– Спросите это у ее отца, Петра Петровича Сусанина, вашего, если не ошибаюсь, бывшего коллеги. Или у ее матери, Василисы Николаевны. Кстати, мы встречались с ней сегодня ночью.

Глаза Чабрецова округлились.

– Вот как? – спросил он. – Вы встречались ночью с матерью потерпевшей?

– Это не имеет никакого отношения к убийству, – быстро ответила Алена, – мы общались на профессиональные темы.

– Очень интересно, – озадаченно пробормотал Чабрецов. – Ночью? На профессиональные темы? Вы общались вдвоем, с глазу на глаз?

– Нет. Со мной был Олег, спортивный врач футбольной команды «Шпалоукладчик», а с Василисой Николаевной – Рем, глава продюсерской компании. Мы с Олегом уговаривали Игоря Пуканцева помириться со своей подругой Ксенией Дюк, потому что из-за разлуки он чах, худел, болел и не мог играть в футбол.

– Они помирились? – спросил Чабрецов, делая пометки в блокноте.

– Да. А вы знали об их ссоре?

– Вся страна знала, – кивнул Денис.

– Они помирились. Игорь приехал к Ксении, и у них все наладилось. Там и проблема-то была смехотворная. Извините, не скажу какая, это к делу не относится.

Чабрецов кивнул и что-то записал.

– Но когда мы ехали с врачом назад, то я увидела мчавшуюся на всех парах «Лачетти» матери Полины. Олег предположил, что она едет к Ксении. Мы развернулись и поехали за машиной Сусаниной. И действительно – оказалось, что Рем и Василиса Николаевна приехали за Дюк, потому что она решила выйти замуж за Пуканцева и завершить артистическую карьеру, а они хотели уговорить ее этого не делать.

– И что дальше?

– Приехав к дому Ксении, мы побежали вверх по лестнице и столкнулись с Ремом и Василисой, которые тащили Дюк вниз, в машину.

У Дениса округлились глаза.

– Да! – горячо закивала Алена. – Они силой вытащили Ксению из квартиры и волокли ее в звукозаписывающую студию. Между Олегом и Ремом завязалась драка, мы с Василисой тоже в нее ввязались, по мере сил помогая мужчинам. И в этот момент Ксения куда-то исчезла.

– Невероятно, – тряхнул головой Чабрецов.

– Это все правда! И Олег, и Рем, и Василиса, и Игорь, и Ксения, если она найдется, вам все подтвердят. Ксения куда-то пропала, причем она была босиком и в одной ночной рубашке. Мы сначала думали, что она у кого-то из соседей, но потом один собачник рассказал Олегу, как видел, что девушка в длинном белом платье выбежала из двора и ушла куда-то на юг.

– На юг?

– Ага.

Денис застонал.

– Рем и Василиса еще минимум час рыскали по окрестностям, потому что Ксения им очень, очень нужна. А Пуканцева мы нашли в туалете. У него были… э-э-э… кое-какие проблемы, но распространяться о них неэтично.

– Ничего, я примерно догадываюсь о содержании проблем Игоря, – успокоил девушку Денис, – раз уж его нашли в туалете.

– В общем, – резюмировала Ватрушкина, которая очень не хотела разглашать тайну Игоря, – Ксению так и не нашли.

– Это все очень странно, – медленно сказал Чабрецов, – то есть вы всю ночь были вместе. Все впятером – вы, Олег, Сусанина, Фильчиков и Игорь? И только Ксения куда-то сбежала?

– Не совсем, – уточнила Алена, – около шести часов утра Василиса Николаевна Сусанина куда-то уехала на своей машине. На самом деле она пыталась догнать меня, я ее заметила и тут же свернула во двор. Она некоторое время поездила туда-сюда по проспекту, а потом отправилась куда-то по своим делам. Рема, заметьте, в ее машине не было – он остался на лавочке у дома. Олег сказал мне, что Василиса вернулась за ним через полчаса, и они уехали.

– А вы куда ездили?

– В аптеку за лекарством для Игоря.

– Вы купили лекарство и вернулись?

– Да.

– А что дальше случилось с Пуканцевым?

– Мы увезли Игоря из квартиры Ксении обратно в лазарет. Вы кого-то из нас подозреваете в убийстве Полины?

– Я просто пытаюсь выяснить подробности прошедшей ночи, – уклончиво ответил Денис Леонидович, отхлебнув кофе.

– А во сколько убили Полину?

– Между шестью и восемью часами утра. Именно в это время вы ездили за лекарством для Пуканцева.

Чабрецов посмотрел на Алену в упор.

– То есть вы хотите сказать, что это я ее убила? – удивилась Алена. – А зачем это мне?

– Пока не знаю, – пожал плечами Денис, – просто пытаюсь понять, как на месте убийства Полины Петровны Тряпкиной могла оказаться ваша сережка.

– Моя? Сережка?! – ахнула Алена.

Ее сердце ухнуло куда-то вниз. Денис полез в карман и достал из кармана тяжелую золотую капельку на тонкой изогнутой ножке.

– Я буду петь, а ты подпевай, – сказала Ксения.

Она спела песенку Валеры, всячески стараясь ее облагородить. Получилось неплохо. То есть, конечно, не фонтан, но терпимо. Когда прозвучала последняя нота, Валера молча встал и куда-то ушел. Где-то в глубине квартиры скрипнула дверь, потом второй раз. Рокер появился, неся на вытянутых руках пыльную литровую банку.

– Что это? – спросила Дюк. – Помидоры квашеные? Волнушки в соусе из бледных поганок?

– Это варенье, – прошептал Валера, – варенье! Последняя банка. Я храню его с прошлой осени, когда от меня ушла жена, не вынесшая безденежья, спотыканий о постоянно торчащее в прихожей колесо мотоцикла и моих ночных репетиций. Ты не поверишь, но я решил открыть его только тогда, когда случится чудо. И чудо случилось. Ночью, в темноте, нежданно-негаданно ко мне заявился самородок, не знающий о своем таланте. Ты великолепно поешь, Ксюша! Хуже, конечно, чем Монсеррат Кабалье, и много хуже, чем Ксения Дюк, не к ночи будь помянуто ее попсовое имя… Но пусть тебя это не волнует, ты все равно очень и очень талантлива, и в твою честь я открываю эту драгоценную банку.