Андрей Ветер - Под сводами высокой лжи

Я отрицательно покачал головой:

– Что значит «мало ли кого жду»! Операция, безусловно, не самая сложная, однако какие-либо сбои при её проведении абсолютно недопустимы. Мне бы не хотелось торчать где бы то ни было без причины. Нужно прикрытие. Во-первых, то, что произошло в Мадриде, может «засветить» любого из нас. Во-вторых, после того случая, когда на меня напали, у меня нет оснований считать, что я больше не интересую здешнюю контрразведку.

– Это было давно! – отмахнулся Соколов.

– За жопу-то возьмут меня, и не будет никаких «давно» или «недавно». Посудите сами: какого рожна я буду сидеть в аэропорту, а потом просто уеду Если я никого не встретил, то почему? Кто-то должен был прилететь и не прилетел? Да я это по справочному выяснить могу! Зачем сидеть и ждать-то? Нет, давайте-ка так… Пусть кто-то на самом деле прилетит в Барселону. Но пусть рейс будет позже, чем моя встреча с «транзитником».

– А кто может прилететь из Лондона? – пожал плечами Павел.

– Придумайте. Найдите кого-нибудь для отвода глаз. И не обязательно из Лондона. Пусть из Москвы летит. Но я обязательно должен встретить кого-нибудь…

– Ладно, я запрошу Центр. Пусть там почешутся.

– У нас есть три дня…

В день операции у меня жутко разболелась голова. Самое омерзительное – головная боль, когда надо работать; ничто не рассеивает внимание так, как головная боль. Проглотив сразу четыре таблетки, я сел в машину.

С самого начала всё шло не так, как хотелось. Самолёт с нашим «транзитником» задерживался почти на тридцать минут; это означало, что время, отведённое для встречи с агентом и получения от него документов, катастрофически сокращалось. А ведь мне нужно было сразу после проведения «моменталки» с «транзитником» встречать некоего господина Спиридонова, прилетавшего рейсом из Москвы и не имевшего ни малейшего отношения к разведывательной деятельности. Спиридонов ехал в Испанию на симпозиум, связанный с сельскохозяйственными вопросами, и его предупредили, что я встречу его и провожу в отель. Спиридонов был своего рода ширмой для меня и мог послужить объяснением моего появления в аэропорту Барселоны.

Когда голос диспетчера объявил о том, что борт из Лондона совершил посадку, а через две минуты сообщил о прилёте самолёта из Москвы, я занервничал, головная боль вернулась и сдавила виски с удвоенной силой, мои ладони взмокли. Ситуация стала чудовищной: Спиридонов и «транзитник» прибыли почти одновременно. Вся надежда была на то, что Спиридонов потратит некоторое время на получение багажа…

«Транзитника» я узнал сразу, его внешность точно соответствовала словесному портрету, полученному от Павла Костякова. Высокий, подтянутый мужчина с седой щёточкой усов, седыми же, коротко остриженными волосами на голове, в затемнённых очках в тонкой золотой оправе на крупном горбатом носе вышел из дверей зала прилёта. На нём были серые брюки с голубым отливом, длинный тёмно-синий расстёгнутый плащ поверх светло-голубой сорочки и синий галстук с двумя красными полосами. В его руке был светлый кожаный портфель с тиснёной крупной надписью «Алекс».

Я поспешил к намеченному месту встречи – небольшому бару близ зала ожидания. Как назло возле стойки оказалось лишь одно свободное место. Я остановился возле стульчика на высоких ножках, загородив его от других посетителей, и сделал вид, что изучаю ценник. «Транзитник» прошёлся вдоль стойки, подыскивая свободное пространство, и увидел стул передо мной.

– Позволите? – спросил он по-английски.

– Конечно, присаживайтесь, пожалуйста, – я с готовностью сделал шаг в сторону.

– Мне чашечку эспрессо, – заказал он, усаживаясь на стул и ставя портфель у своих ног.

Бармен кивнул.

– Будьте добры, сеньор, мне тоже, – поспешил сказать я бармену, стоя слева от «транзитника».

Бармен занял своё место возле блестящего никелированного аппарата, подставил одну чашку и нажал на кнопку. С громким шипением тёмная струйка потекла из краника.

Я нетерпеливо потёр поочерёдно оба виска, пытаясь избавиться от головной боли, и с раздражением подумал, что место для встречи выбрано неудачно. Несмотря на поздний час, посетителей в баре много. Если бы возле стойки бара было хотя бы на три человека больше, то я не смог бы оказаться возле «транзитника» и вся задуманная комбинация пошла бы прахом. Впрочем, операция ещё не завершена, праздновать победу рано.

Бармен вернулся с двумя порциями кофе. Я с жадностью отхлебнул из своей чашки и ошпарил горло. И всё же я наслаждением улыбнулся и проговорил вслух по-английски, ни к кому не обращаясь:

– Чертовски приятно после долгого пути вот так, в полном спокойствии, выпить чашечку кофе.

Эта условная фраза, предназначенная для «транзитника», была первой частью пароля. Теперь я превратился в слух, ожидая ответные слова.

– Обожаю кофе, – ровным голосом сказал «транзитник», включаясь в беседу. – Но какая огромная разница во вкусе кофе здесь, на земле, и там, в полёте!

Всё! Контакт установлен.

– Сеньор, – позвал «транзитник» бармена, – я тороплюсь, хочу заплатить сразу. Возьмите, сдачи не надо…

Он протянул купюру в десять евро. Это была вторая, вещественная часть пароля.

– Спасибо, – бармен широко улыбнулся, радуясь щедрости клиента.

Я опустил руку в карман, где лежали заготовленные пять монет по два евро, достал их и разместил стопкой перед собой. Затем снял верхнюю монету и с громким щелчком положил её на поверхность стойки.

– Получите.

Я всем телом вслушивался в происходящее, не зная наверняка, каким образом он передаст мне материал…

И тут мои глаза остановились на невзрачном мужчине с тонкими усиками, большими залысинами, карими глазами. Он пристроился на другом конце стойки – она сильно изгибалась, поэтому все сидевшие за ней клиенты были хорошо видны мне. Этот мужчина рассеянным взглядом смотрел на меня.

«Чёрт возьми! – пронеслось в голове. – Неужели хвост?»

Я отвёл глаза, поднёс чашку ко рту, неторопливо отпил кофе, поставил чашку, провёл небрежно пальцами по поверхности стойки, будто смахивая крошки, и взглянул на подозрительного мужчину. Он по-прежнему пялился на меня.

«Нет, наружка так тупо себя не ведёт. Он же просто буравит меня! Чего он таращится?»

Краем глаза я заметил, как «транзитник» нагнулся к своему портфелю. В то же мгновение что-то едва заметно коснулось бокового кармана моей куртки.

«Транзитник» неторопливо пошёл к выходу. Я продолжал сидеть, допивая мой кофе. Потом, поглядев на часы, я демонстративно шлёпнул себя по лбу:

– Дьявол! Я так пропущу моего пассажира!

Поспешно зашагав в ту сторону, откуда густым потоком двигались пассажиры двух последних рейсов, я бросил взгляд на мужчину, чьё поведение насторожило меня. Он продолжал неотрывно смотреть в ту же точку. Я с облегчением вздохнул: это просто случайный человек, у которого «залип» взгляд. Такое иногда случается: кто-то задумывается о чём-то, останавливает взгляд на какой-то точке и не в состоянии отвести его.