Андрей Ветер - Под сводами высокой лжи

«Спешит. Ай-ай-ай… С его-то послужным списком стыдно работать так неаккуратно», – отметил Полётов и сказал:

– Сегодня я хотел бы отдохнуть, а завтра хоть с самого утра…

Они условились увидеться в небольшой закусочной неподалёку от дома, где жил Полётов. Когда Юрий туда вошёл, Уоллис уже сидел за столиком и пил пиво. От него сильно пахло перегаром, глаза были закрыты тёмными очками.

«Бедолага, – подумал Полётов, – голова у него, похоже, раскалывается. Видать, вчера крепко приложился к бутылке. А ведь и в прошлые разы, когда мы встречались, он, помнится, изрядно налегал на спиртное».

– Давай выпьем за твой успех, – предложил американец. – Я всегда завидовал людям с литературными способностями.

И он повёл долгий разговор о том, как с детства обожал читать приключенческие романы. В его голосе звучали сентиментальные нотки. Полётов лениво откусывал от горячей булки, проложенной длинными ломтями тёмной ветчины и зелёными листьями салата, и терпеливо ждал, когда же Уоллис заговорит о «Вью Интернэшнл». Наконец американец вернулся к опубликованным книгам Полётова и спросил, насколько хорошие отношения у Юрия с главой издательства.

– Самые близкие, – последовал ответ. – Она очень красивая и страстная женщина.

– Она? Выходит, издательским домом руководит женщина?

«Плохо, – мысленно ответил своему собеседнику Полётов, – очень плохо, Джордж. Тыже сказал мне, что знаешь это издательство. Разве ты можешь не быть в курсе того, что его возглавляет Кинжалова?»

– Мы знакомы с ней с детских лет, – добавил Юрий.

– Надо же! – И тут Уоллис перешёл к интересующему его вопросу: – Послушай, Юрий, не удивляйся, что я так подробно расспрашиваю. Мой приятель, о котором я упоминал вчера, немного пострадал… Ну, не он лично, а его бизнес.

– Что за бизнес у него?

– Издательское дело, публикация всевозможных географических материалов, карт и прочей всячины… Он покупал материалы повсюду, в том числе и в закрытых учреждениях.

– Разве это законно? – Полётов изобразил лёгкую настороженность.

– Абсолютно! Впрочем, ты же знаешь, как иногда приходится действовать. Мы с тобой занимаемся профессиональной журналистикой и нередко вынуждены доставать необходимые материалы не совсем честным способом.

– Да, случается всякое.

– Вот и там были кое-какие грешки. И теперь эту контору прикрыли.

– Прикрыли? Но я же на днях был в «Папирусовом доме», – Полётов играл свою роль.

– «Папирусовый дом» является лишь соучредителем фирмы, которую мой приятель возглавлял и которую теперь закрыли.

– Как она называлась?

– «Вью Интернэшнл».

– Не слышал про такую, – Юрий пожал плечами.

– Это была маленькая фирма, скромная, но занималась полезным делом. У моего друга остались связи, будет жаль не использовать их.

– Что ты имеешь в виду?

– Хотелось бы изыскать возможность для пересылки новых материалов. Это можно было бы сделать с помощью «Папирусового дома». Скажем, заключить с издательством контракт на приобретение через их посредничество того, что нам нужно. Раз ты хорошо знаком с госпожой Кинжаловой, Юрий, ты смог бы ускорить этот процесс.

– Допустим, я соглашусь помочь тебе… – задумался Полётов.

– Не мне, а моему другу.

– Пусть так… Что я получу с этого? Ты признался, что там не всё чисто, Джордж. У меня известное имя, и мне бы не хотелось замарать его. Кроме того, давай говорить, как принято у деловых людей. За услуги следует платить.

– Об этом не беспокойся. Мой друг не страдает скупостью, – американец потёр ладонью взмокший лоб. – Может, возьмём вина? Я вчера выпил лишнего, теперь внутри всё пересохло.

Юрий согласился. Они выпили по два бокала вина, продолжая беседовать теперь уже на отвлечённые темы, и вскоре расстались.

После встречи с Уоллисом Полётов сразу же связался с Соколовым и договорился с ним о встрече.

– Наш знакомый роет землю копытом, – сказал Юрий.

– Клюнул?

– Не то слово. Несётся вперёд на всех парусах. Предложил мне посредническую работу, – и Полётов подробно пересказал состоявшийся только что разговор.

– Так, так, – Соколов потёр руки. – Славненько получается. Я доложу Старику. Пришпоривать ситуацию нам нет нужды. Вербовать Уоллиса решено в любом случае, но поначалу надо выяснить, знает ли он источники, откуда секретные материалы поступали во «Вью Интернэшнл». Как только наш американский коллега даст понять, что ему это известно, мы подвалим к нему для разговора начистоту. Материалы для такого разговора у меня уже подготовлены.

– Компромат?

– Очень большой букет. Теперь насчёт Кинжаловой. Насколько мне известно, «Пипирусовый дом» будет участвовать в международной книжной ярмарке в Барселоне.

– Когда?

– Через три месяца. Ты позвони Кинжаловой и провентилируй, намерена ли она прилететь на ярмарку. Если она едет сюда, то скажи, что ей занесут кое-что для тебя, пусть захватит.

– Ты имеешь в виду материалы, которые интересуют Уоллиса?

– Надеюсь, мы успеем раскрутить его за это время и он даст отмашку своему агенту… Теперь о твоей здешней подружке. Вы уже виделись?

– Ты о Монике? Нет, не созванивался с ней.

– Даже из Москвы не звонил? Это зря. Так мы можем упустить её.

– Не беспокойся, всё будет в порядке, – убеждённо сказал Полётов.

– После вашей поездки на виллу барона к Монике проявляют интерес высокопоставленные персоны. Её пригласили даже в «Клаусуру»! Исключительно полезный она для нас объект. Вроде бы и внешне не яркая, а притягивает мужиков…

– Мне сказали в Москве, что её несколько раз видели в обществе Себастьяна Лобато.

– Да, – кивнул Соколов. – Этим типом интересуются американцы. Он – специалист по Ближнему Востоку, и этим, как ты понимаешь, сказано очень много. Человек он осторожный. Иностранцев не жалует, если и встречается с кем, то лишь по работе. Есть у него, правда, несколько приятелей из Саудовской Аравии, с которыми он учился в колледже, но больше никаких контактов. Так что подобраться к нему трудно.

– Полагаешь, можно докопаться до него через Монику? – спросил Полётов.

– Надо рискнуть.

– Открыть карты?

– Да, – ответил Соколов.

Юрий вздохнул.

С того дня, как он услышал от Старика, что Монике присвоен оперативный псевдоним, Юрий не переставал думать о том, как однажды придётся открыть свою истинную сущность девушке, которая стала ему по-настоящему близкой. Эти мысли держали его в постоянном напряжении, вызывали тревогу. Моника доверяла Полё-тову может быть, больше, чем кому-либо другому в мире. И вот теперь ему предстояло сказать ей, что он – офицер иностранной разведки. Более того, он должен был склонить девушку к сотрудничеству с этой разведкой!