Мария Брикер - Шарф Айседоры

– В Лех любила останавливаться принцесса Диана. И вообще, представители королевских династий этим местечком не брезгуют, – потягиваясь, сообщил он. – Знаменитости всякие тут частенько бывают. Микроклимат уникальный. Очень много «семейных отелей», люди приезжают каждую зиму и останавливаются в «своих» отелях. Но я не поэтому этот курорт выбрал, здесь отличные условия для начинающих, трассы для беговых лыж, и на саночках можно прокатиться. Все, как ты хотела. И еще тут очень вкусно готовят! Просто рай для гурманов. Если не решишься на лыжи встать, будет, чем заняться, – подмигнул ей Варламов.

– Что? – проорала Зотова.

– Говорю, что королевские династии на этом курорте любят бывать! – проорал Варламов. – К слову, вон он – наш отель.

– Варламов, ты куда меня привез? – очень громко спросила Елена Петровна и неожиданно вновь обрела утраченный слух. – Я мечтала об австрийском замке, а тут… – выпав из машины и щурясь от закатного солнца и снега, сказала Зотова, взяла Ивана Аркадьевича под руку и с наслаждением втянула в себя хрустальную свежесть альпийских гор. Отель именовался так, что язык можно было сломать: Пфе… Пфефе… После нескольких попыток воспроизвести название Елена Петровна отказалась от этого бесполезного занятия и сосредоточилась на созерцании.

Гостиница располагалась в уединенном живописном месте, в окружении горных склонов, недалеко от центра курорта и лыжной трассы, в пяти минутах ходьбы от лыжных спусков. О трассе и лыжных спусках Елена Петровна в путеводителе прочитала. Построен он был в типичном для горных отелей стиле австрийского шале и выглядел довольно заурядно, поэтому Елена Петровна пришла к выводу, что если в Лех любят бывать представители королевских династий, то останавливаются они совершенно точно не в этом отеле. Что Зотову несказанно порадовало, не хватало еще нос к носу столкнуться с прынцами или прынцессами на отдыхе, хватит ей московских знаменитостей выше крыши.

– Тебе не нравится? – расстроился Иван Аркадьевич. – Это один из лучших отелей Леха!

Зотова с удивлением на него посмотрела.

– Да я пошутила! Мне очень нравится! – улыбнулась она: это было чистой правдой. Ей безумно понравился этот сказочный тирольский домик с шапкой похожего на безе снега на крыше.

Шофер перенес их вещи в гостиницу. Внутри оказалось мило, уютно и тепло. Аппетитно пахло корицей и сладкими булочками. В интерьере, празднично украшенном по случаю надвигающегося Нового года зелеными гирляндами, тоже угадывался традиционный альпийский стиль: деревянная отделка, ковры, мебель с яркой обивкой, керамика. Осмотревшись, Зотова снова вздохнула с облечением: больше всего Елена Петровна боялась, что Варламов завезет ее куда– нибудь в буржуазный разврат, где она погибнет от комплекса неполноценности.

Варламов усадил Елену Петровну в уютное кресло, потопал к стойке регистрации и попал в объятья невысокого круглого блондина в шелковом шейном платочке и с фюрерскими усиками. После бурных слов приветствия и жаркого рукопожатия коротышка на полных парах направился к Елене Петровне, скалясь в металлокерамической улыбке. Зотова изобразила на лице подобие радости и поднялась, усиленно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из уроков немецкого языка.

– Griiss Gott! – схватил ее руку коротышка, что в переводе означало: «Спаси вас бог!», а потом расцеловал Елену Петровну в обе щечки. «И вас так же», – хотела сказать Зотова, но передумала и произнесла:

– Гутен таг, хер…

– Клаус Кислер, – подсказал Варламов. – Клаус – хозяин отеля. В большинстве семейных отелей принято лично приветствовать гостей. Ты не пугайся, у австрийцев в традициях обязательно со всеми здороваться и целовать женщин. К тому же Клаус мой старинный приятель. Я в этой гостинице останавливался уже несколько раз, – усмехнулся режиссер, потешаясь над ее реакцией.

– Клаус Кислер, – повторила Зотова и чмокнула коротышку в щеку, решив традицию не нарушать.

Обменявшись с Еленой Петровной парой ничего не значащих фраз, Кислер с Варламовым отправились к стойке регистрации, а рядом с Зотовой появился служащий отеля с подносом, на котором стояли два бокала шампанского. Вот это сервис, подумала Елена Петровна, потянулась к бокалу и замерла с протянутой рукой. Служащий тоже замер, чуть не уронив поднос на пол.

В двери отеля вплыло нечто в красном длинном пальто с меховым воротником, в пушистом берете с розочкой, тоже красном, темных очках, сапожках на шпильке, с дамской сумочкой на шее и лыжным чехлом в руке. Позади этого создания топотался человек с чемоданом, вероятно, шофер, доставивший бесценный груз в отель.

– В Цюрихе та-а-а-кая погода скверная! Кажется, я ноги промочила, – капризно доложило создание, глядя почему-то на Зотову. Заметив бокалы с напитком аристократов, дама оживилась: – Шампанского, гарсон! Кисо хочет пить, – потребовала она, широким шагом проследовала к стойке регистрации, пару раз подвернув ногу, бросила чехол с лыжами на пол, широко улыбнувшись хозяину, поздоровалась по– немецки и протянула ему руку в лайковой перчатке. Хер Кислер, отвесив варежку, чмокнул ее пальчики и окаменел, выражать бурную радость, кажется, он был не в состоянии, лишь глаза его с восхищением блуждали по яркой фигуре новой гостьи. Фройлен тем временем стянула пальтишко, повесила его на руку хозяину и, склонившись над стойкой, повернулась к Зотовой спиной.

Лошадь вместо лыж ей бы больше подошла, ехидно подумала Елена Петровна и покосилась на хозяина, который, нежно прижав к себе пальто, все еще стоял истуканом рядом с прелестницей и пытался вернуть себе способность говорить. Варламов тем временем пришел в себя раньше всех и, потеснив хозяина, сам протянул девушке руку.

– Надолго в Лех? – улыбнулся он. – Мы тоже только… – договорить он не успел, в отель влетел еще один человек, в джинсах, красной лыжной куртке, кожаной кепке с ушами и высоких рыжих ботинках на шнуровке. Шея и половина лица его была обмотана длинным фиолетовым шарфом грубой вязки, за плечами болтался большой дорожный рюкзак. Иностранец, предположила Елена Петровна, но ошиблась.

– Варламов! Какая встреча! – воскликнул мужчина по-русски, широким шагом проследовал к стойке и стянул с лица шарф.

Зотова пригляделась и выругалась. Она схватила бокал и выпила шампанское до дна. Настроение испортилось. Лучше бы в этом отеле она встретила привидение принцессы Дианы, а не этого человека. Филипп Панкратов – журналист, охотник за сенсациями и беспринципная гадина. Именно он склонял имя Елены Петровны, когда в ее кабинете покончила с собой редактор одной программы. Именно он сделал из Зотовой исчадье ада, циничную сволочь и убийцу невиновных! Она добилась опровержения, но ее безупречная репутация все равно пострадала. Интересно, что ему здесь понадобилось? Приехал собирать компроматы на публичных персон? Отель – один из самых лучших в Лехе, совсем не дешевый и вряд ли журналисту по карману. Значит, поездку спонсирует заинтересованное лицо, и Панкратов готовит заказной материал. Есть ли, кроме Ивана Аркадьевича, в отеле другие знаменитости? Вдруг он как раз за Варламовым будет шпионить? Мама дорогая, испугалась Зотова, хотя вроде бы пугаться ей было нечего. Режиссер не женат, не криминальный элемент, и на работе все прекрасно знают, с кем она поехала в Альпы, хотя Елена Петровна шифровалась, как могла. Но разве от этих паразитов можно что-нибудь скрыть! Даже прокурор, похоже, был в курсе ее романа с Варламовым. Она надеялась, что начальник ее не отпустит, и появится предлог никуда все-таки не ехать, но он, собака, отпустил ее и глазом не моргнул, назначив временно вместо нее главным следователем по делу Лысенко, от которого ничего по большому счету уже не требовалось. По делу-то она доказательную базу собрала, розыскные версии о возможных местах нахождения Минасяна, предполагаемом месте укрытия и месте и времени возможного появления выдвинула, план розыскных мероприятий сформулировала и даже успела сбегать в парикмахерскую, волосы покрасить и маникюр… с педикюром сделать. «Не могла же она отправиться на горнолыжный курорт без педикюра!» – подумала Елена Петровна и осторожно потрогала прическу: волосы пышно кудрявились и пружинились. Парикмахерша не подвела, уж завила так завила – крепко. Не женщина, а само совершенство, осталось на лыжах кататься научиться.