Эдуард Тополь - У.е. Откровенный роман...

– Я не могу сидеть, у меня ребра сломаны. Я могу только стоять и лежать.

– Ну так ложитесь!

Но я не лег, а ушел на кухню, достал из холодильника пиво и залпом опорожнил бутылку. Холодное пиво все-таки остудило мой пыл, я глубоко выдохнул и заставил себя остаться на кухне, закурил у открытого окна.

Минут через пятнадцать Полина вошла на кухню и спросила, поглядев на пивную бутылку:

– А еще есть пиво?

– Конечно, – сказал я уже успокоенным тоном.

– А может, у вас и креветки есть?

– А ты креветки любишь?

– С пивом – обожаю!

– Тогда открой морозильник.

Чуть погодя мы с ней лущили свежеотваренные креветки и запивали пивом «Ханникен» – я стоя, а она сидя за кухонным столом. И как бы между делом Полина сказала:

– А вы мне дадите адрес, ладно?

– Какой адрес?

– Ну, американский…

Я понял, о чем она, но спросил:

– Для чего тебе?

– А вы думаете, зачем я с этим козлом в Ниццу ездила? Загорать, что ли? Мне деньги нужны, я в Америку поеду. На сына посмотреть.

Это был неожиданный поворот сюжета, я помолчал, потом спросил:

– И когда ты думаешь ехать?

– Да я в хоть завтра, – сказала она. – Но американскую визу трудно получить, они одиноким всем отказывают. Ну, дадите адрес?

– Надеюсь, ты не собираешься похищать ребенка?

– Нет, я только взглянуть! Одним глазочком. Клянусь! Ну, пожалуйста, скажите адрес! А? Я вас очень прошу!

Я сказал.

– А это далеко от Нью-Йорка? – спросила она.

– Ричборо – не знаю, а Нью-Джерси – это штат по соседству с Нью-Йорком, просто через Гудзон. Полина, а у меня к тебе тоже есть один вопрос. Ответишь?

– Спрашивайте.

– Ты кого-нибудь любишь?

Она подняла на меня свои зеленые глаза:

– В натуре?

– Да, в натуре.

Медленно, словно задумчиво, она повела головой из стороны в сторону:

– Нет… Я эту Тамару любила… А она… – И уже решительно: – Нет, теперь никого.

– А из мужчин? Хоть когда-нибудь?

Полина посмотрела мне в глаза и отвела взгляд.

– Не знаю… Зачем это вам?

Но я не отставал:

– Это был Кожлаев? Или Рыжий?

Она вздохнула всей своей прекрасной грудью и встала:

– Давайте не будем об этом. Сейчас я посуду помою и пойду. И не смотрите на меня так.

– Как?

– Как на голую. Лучше идите в ту комнату, пока я буду посуду мыть. Покурите там.

Я усмехнулся, закурил и последовал ее совету. А что я еще мог при моих сломанных ребрах?

Но ремонт над головой продолжался, вынести это было невозможно, и вообще, сколько можно сидеть дома, в четырех стенах, и ждать новой депрессии?

Я пил мумие для скорейшего сращивания костей, запивал отваром из бессмертника и крапивы, сидел днем в соседней библиотеке или на бегах на ипподроме и все думал, думал, думал, как же мне быть.

Конечно, будь я, как Березовский, специалистом по уравнениям с несколькими неизвестными, я бы давно нашел решение, тем паче что речь шла о сотнях миллионов долларов. Но я был простым пенсионером, подполковником в отставке, и такие цифры меня, наоборот, не вдохновляли, а пугали. Хотя я-то знаю, как элементарно наши олигархи сделали свои миллиарды, есть все-таки что-то завораживающее и даже восхитительное в их отваге, наглости и беспардонности. Если в основе богатства Билла Гейтса, Теда Тернера, наследников Нобиля, Эдисона, Форда, Диснея, Шанель и прочих западных олигархов лежат какие-то конкретные, вещественные изобретения, то все без исключения наши богачи ничего ценного не создали, а лишь умело подобрались в нужный момент к семье президента и в обмен на свои мелкие и крупные услуги получили с его барского плеча такие ломти государственной собственности, какие не снились даже царским фаворитам и любовникам, вроде графа Орлова. Сорок процентов самых прибыльных отраслей промышленности, которые страна, надрываясь в ГУЛАГе и на ударных стройках коммунизма, создавала семьдесят лет – от нефти и никеля Сибири до телевидения и космической связи, – оказались в карманах десятка ловкачей, иные из которых начинали с простой уличной фарцовки и даже с уголовщины. Но нужно отдать должное БАБу – он все-таки пришел в олигархи из науки, из членкоров Академии наук. Хотя и его первые шаги были под стать трюкам Остапа Бендера. Приватизировав сеть вазовских автосалонов, он и его первые компаньоны сумели соблазнить этой сетью «Мерседес-Бенц», но когда делегация концерна «Мерседес-Бенц» должна была прилететь в Москву для подписания контракта об эксклюзивной продаже «мерседесов» в СССР через сеть «ЛогоВАЗа», у БАБа и трех его партнеров не было ничего, кроме самодельных бланков этой никому не известной компании и ветра в карманах. А им нужно было пустить немцам пыль в глаза, показать свой правительственный уровень, и они отправились в Московское управление гостиниц за апартаментами для своих гостей. Однако в те первые перестроечные годы даже за взятку нельзя было получить правительственные люксы в «России», «Балчуге» или «Метрополе» – они были на броне только для членов ЦК КПСС. Поэтому БАБ и его соратники пошли иным путем: они установили, что начальник Управления гостиниц приезжает на работу в своих новеньких «Жигулях», и в один прекрасный день простым молотком разбили ему заднюю фару. Да, представьте себе доктора математических наук, его друга – доцента театрального института и еще одного не менее почтенного деятеля, которые сначала выслеживают человека, в чьем ведении находятся все гостиницы Москвы, затем молотком разбивают фару его машины, а наутро являются к нему в кабинет с ходатайством о размещении делегации «Мерседеса» и как бы между делом спрашивают, не могут ли они быть ему чем-то полезны. А тот с тоской говорит, что как раз вчера какие-то хулиганы разбили ему заднюю фару, а таких фар нет в Москве ни за какие деньги, он уже обзвонил все центры автообслуживания, этих вазовских фар (а также колес, шин, карбюраторов и вообще запчастей к «Жигулям») нет в Москве уже шесть месяцев.

– Правда? – делают изумленное лицо наши герои. – Но, знаете, мы же партнеры «АвтоВАЗа», вы не разрешите нам позвонить с вашего телефона Каданникову?

И через полминуты изумленный начальник слышит следующий телефонный разговор:

– Владимир Васильевич, здравствуйте! Знаете, тут у нас один товарищ ужасно нуждается в левой задней фаре для «шестерки». Не можете помочь? Дефицит, говорите? Но мы очень просим!.. Да, всего одну фару… Правда? Ой, спасибо! А самолетом можете передать? Да, со стюардессой. Когда?.. Через три часа во Внуково?.. Большое спасибо!..

Нужно ли говорить, что через три часа тридцать минут новенькая фара в заводской упаковке была доставлена в кабинет этого начальника? Нужно ли говорить, что после этого немецкая делегация была размещена в лучших люксах «Метрополя» по расценкам для ЦК КПСС, то есть по 4 рубля 30 копеек за сутки? Нужно ли объяснять, что немцы, потрясенные таким высоким уровнем приема, тут же подписали эксклюзивный контракт, на котором «ЛогоВАЗ» заработал миллионы долларов? И нужно ли добавить, что никакого разговора с Каданниковым на самом деле не было, как не было и никакой авиадоставки фары, потому что эта фара была загодя заготовлена нашими Остапами?