Дарья Калинина - Неполная дура

— Но думаю, что Зайчиков тут уже нет, — перебила ее оптимистический настрой Мариша.

— Почему?

— Если муж Примы уволился из армии, то вряд ли квартиру оставили за ним. Вот если бы он дослужил положенный срок и вышел в отставку, тогда вопросов нет. Но вряд ли армия в состоянии снабжать квартирами своих офицеров, которые прослужили всего ничего и к тому же норовят предательски свалить из ее рядов.

В рассуждениях Мариши была своя логика.

— Тогда говори, где тут аэродром?

Мариша показала, где нужно свернуть. То есть ей казалось, что свернуть нужно именно там.

— Какая-то странная дорога, — проворчала Инна. — Они ее что, в целях конспирации так запустили? А огороды с кабачками вокруг военного аэропорта — это нормально?

В конце концов подруги уткнулись в деревянный забор, за которым виднелся чей-то очередной огородик. Среди грядок стояло пугало. Подруги выбрались из машины и, вдохнув чистый свежий воздух, огляделись вокруг. Самолетов тут не было. Точней говоря, вообще ничего не было кроме картофельной ботвы.

— Мы заблудились, — первой признала поражение Мариша. — Не там свернули.

— Где ты сказала, там я и свернула!

Спорить было бесполезно. И Мариша предложила:

— Надо спросить дорогу.

— У кого? Ты видишь тут хоть кого-нибудь?

И Инна забегала взад и вперед вдоль машины. Мариша проследила за ней и хмуро сказала:

— Сама виновата. Я предлагала ехать на такси. Но ты же уперлась!

— Ты хоть каплю благодарности имей! — даже взвыла в приступе праведного негодования Инна. — Я даже на поминках не пила, чтобы иметь возможность за руль сесть. Это ты всю дорогу сюда пиво хлестала. Ни стыда, ни совести, ни жалости ко мне! А теперь еще и заманила, завела, запутала!

Инна продолжала суетливо бегать у машины. Марише даже стало жаль подругу. Ишь, как распереживалась. Но что она-то могла поделать?

— Эй, девки!

Мариша завертела головой, не понимая, кто к ним обращается. Инна тоже замерла на месте.

— Девчонки, вы чё, глухие?

Инна сдавленно хрюкнула. Мариша покосилась на нее. И увидела, что подруга с изумленным видом указывает на огородное пугало.

— Мариша, оно разговаривает, — прошептала она со все нарастающим ужасом. — И оно живое! Ой! Мариша, куда мы с тобой попали?!

— Эти огородные участки летной части принадлежат, — невозмутимо ответило пугало и сделало несколько шагов в направлении подруг.

Те, напротив, приросли к земле, не в силах двинуться с места. Что называется, ни туда и ни сюда. Подходя к ним, пугало поправило соломенную шляпу колесом. И стало видно, что у него вполне человеческое, к тому же женское лицо. Милое, круглое и усыпанное мелкими веснушками. Костюм, который подруги вначале приняли за одеяние пугала, на самом деле был рабочей одеждой этой огородницы. Подойдя к реденькому заборчику, она облокотилась на него и доброжелательно полюбопытствовала:

— А вы, девки, тут чего забыли?

— Аэродром ищем! — ляпнула Инна.

Огородница присвистнула.

— Тю! Это же вам нужно было раньше свернуть! Туда и дорога хорошая идет. И грузовики проедут. А тут… я даже удивляюсь, что вы сумели пробраться. А дожди пойдут, тут и на танке утонешь. Вот у меня прошлой осенью муж танк в соседнем гарнизоне у свояка выпросил, да и поехал. Пару солдатиков взял, ясное дело.

— За-зачем? — слегка заикаясь, спросила Инна. — Зачем на танке и с солдатами?

— А кто же картошку на огороде копать станет, если не они? — возмутилась женщина. — Ну, сюда-то нормально приехали, картошку всю выкопали, в танк загрузили, а дальше никак.

— Почему?

— Увяз танк в грязи. Он же тяжелый. Как в болото его после дождей засосало. Еле выбрались. Потом год комья грязи от забора отваливались потихоньку. А на дороге до сих пор словно снаряд упал.

И она показала на порядочную яму, которая в самом деле виднелась впереди. Дальше слушать про танк, тяжело груженый картошкой, подругам не хотелось. Они и раньше знали, что среди военных полно идиотов, но чтобы на танке и за картошкой…

— Слушайте, и как же нам теперь тут развернуться? — опечалилась Инна.

— А никак! Прямо задом и поезжайте обратно!

Воспользовавшись советом доброй самаритянки, подруги двинулись в обратный путь. Задом. Так же задом и выехали на асфальтовую дорогу, там развернулись и минут через десять были на аэродроме.

— Зайчик? — наморщил на воротах узкий лоб тощенький солдатик. — Не знаю такого!

— Еще бы ты знал! — фыркнула Инна. — Ты какой год служишь?

— Первый.

— Так тебя тут небось и не было еще, когда он увольнялся!

Солдатик помолчал. Его лоб по-прежнему был собран в гармошку, выдавая усиленную работу мысли.

— На территорию военного объекта пустить все равно не могу! — заявил он. — Не положено!

— Так позвони! Есть же у тебя связь с начальством!

И она ткнула на допотопный телефон, висевший в будке КПП. За оградой просматривались самолеты и полнейшая безлюдность. Создавалось впечатление, что на весь военный аэродром и есть только один мальчишка на посту.

— Не могу я просто так звонить!

— Так позвони по делу! Скажи, что нам известно о готовящемся покушении.

— Чего?

— Бомбу под твоего генерала подложат, тогда узнаешь чего! — разозлилась на медлительного недотепу Мариша.

— А-а-а!

По лицу парнишки скользнул луч понимания и испуга. И он кинулся звонить.

— Товарищ капитан, это КПП. Тут у меня две какие-то особы. Грозятся, что генерала нашего взорвут. Да, товарища Хомутова! Так и сказали. Уже и бомба у них есть.

— Вот идиот! — простонала Мариша. — Все перепутал.

Однако басня солдатика сделала свое дело. На аэродроме замелькали люди. И вмиг вокруг все оживилось. Подруг окружили должным вниманием. Чудо, что еще сразу же не расстреляли.

Во всяком случае довольно симпатичный капитан, который вел с ними беседу, долго не желал верить, что солдатик чего-то напутал. Кажется, он уже загорелся вот так, сидя на попе, взять и раскрыть опасный заговор против неизвестного подругам и не сделавшего им ровным счетом ничего плохого генерала Хомутова.

Капитан оказался едва ли не тупей солдатика на проходной. Раньше подруги сомневались, что такое возможно. Но оказалось, что для нашей армии невозможного вообще мало.

— А при чем тут Зайчик? И его жена? Они что, тоже участвуют в заговоре?

— Да нет же!

— Только вы участвуете? А они отказались? Но сведения о расположении воинских частей все же предоставили?

— Да нет же! Они тут не при чем!

Но капитан все не унимался.

— Ох, никогда мне этот Зайчик не нравился. Скользкий тип! И жена у него не лучше. Поет она! К чему жене военного петь? Ее дело быт мужу обеспечивать. Борщи варить и носки стирать. Да детей воспитывать. Только эта певунья и детей-то мужу родить не удосужилась. Все по гастролям да по заграницам!