Елена Ханга - Третье пророчество

– Ну, значит, так... – Он с грустью налил себе чаю и бросил в него лимон. – Однажды жили-были тридцать восемь попугаев... М-да, это были веселые такие попугаи...

Он сразу понял, что почти не помнит сюжет мультфильма, но было уже поздно.

– Ну-ну! – поторопила внучка. – Веселые, значит, были попугаи. А дальше?

А дальше он как раз представлял себе весьма туманно. Вообще надо признать, что в роли дедушки он еще только делал первые шаги новичка. И далеко не все у него пока получалось.

Однажды он подслушал, как его жена придумывала внучке сказку про плохой и хороший лес. Лес около их дачного поселка был разделен дорогой. Одна его часть вечно была населена играющими детьми и гуляющими дачниками, а другая и белым днем казалась довольно глухой и даже угрюмой. Стоило войти в один лес, и сразу поднималось настроение. А войдешь в другой, оно становилось немного тревожным. Однажды поздним вечером он все-таки забрел со своей огромной собакой в этот плохой лес. Не прошли они вглубь и двадцати шагов, как в темноте послышались странные звуки – как будто кто-то продирался сквозь чащу. Он посветил кругом своим мощным фонариком, но никого не обнаружил. Самое интересное, что собака вроде бы и не услышала этих звуков. А потом в глубине леса послышался необычный крик. Это был крик и не человека, и не животного. Может быть, какой-то ночной птицы? Вот этот звук собака уже услышала, уперлась четырьмя лапами в землю, подняла шерсть дыбом и категорически отказалась идти дальше. Хотя он и сам уже не очень-то к этому стремился. Так они вдвоем побыстрее и выбрались из этого темного леса и тут же перебрались через дорогу в хороший лес. Здесь, несмотря на темноту, все уже было по-другому, и собака радостно натянула поводок, рассекая местные кусты.

Так что сказка, которую придумала жена для внучки, основывалась, можно сказать, на реальных событиях. Ему очень понравилось такое художественное осмысление действительности, и еще ему понравилась сама идея сказки. Это было очень педагогично – разделить весь мир на хороший и плохой лес.

Потом в связи с лесом возникла новая сюжетная линия. Оказалось, детей в их дачном поселке терроризирует страшный волк, который хочет съесть тех из них, которые плохо завтракают и обедают. Этот прием бабушки ему показался уже не таким педагогически правильным и не слишком-то достоверным. Получалось, что пухленьких и хорошо обедающих детей, по бабушкиной версии, волк почему-то не трогал.

– А это почему? – логично удивились внучка одновременно с дедушкой.

– А потому что в свое время этот волк съел очень много детей и страшно растолстел. И с тех пор сел на диету. Поэтому ему теперь нельзя есть детей, которые хорошо сами кушают, – моментально отреагировала бабушка и победоносно посмотрела на дедушку.

Так или иначе, вечером ему пришлось, сидя у внучкиной кроватки, рассказывать свою сказку про плохой и хороший лес, а также про то, какие меры лично он, дедушка, принял, чтобы найти и обезвредить страшного волка.

Сказка явно не клеилась, а после его фантазий о том, как однажды хитрая лисица обнаружила, что потеряла в плохом лесу всю свою агентурную сеть, он был навсегда отстранен от вечернего сочинительства.

– Дедушка, а почему эти попугаи были такими веселыми? – уточнила внучка.

– Ну... они взяли и развеселились, – неуверенным голосом сказал дедушка и почувствовал на себе насмешливый взгляд собственной жены.

– А чего они развеселились-то? – не отставала внучка.

– Да! – мстительно поддержала ее бабушка. – Расскажи ребенку, с чего это они так развеселились.

– Понимаешь... – задумчиво начал он, чтобы выиграть время. – В один прекрасный день они в первый раз в своей жизни увидели удава, и это страшно их развеселило...

– Нестандартное решение, – хмыкнула бабушка себе под нос.

– А почему? – спросила внучка, и бабушка посмотрела на нее с благодарностью.

– Потому что удав был очень смешным, – осторожно предположил он.

– А почему?

– Ну, он был не похож на попугаев. И потом, он был очень длинным, они еще таких не видели... Вот попугаям это и показалось смешным.

– Да? – с сомнением спросила внучка.

– Да. И мартышке он тоже показался очень смешным.

– Какой такой мартышке? – зловещим голосом спросила внучка.

– Про мартышку мы еще тоже не проходили, – снисходительно пояснила бабушка.

Неизвестно еще, чем бы кончился этот допрос, если бы дедушку не спас его подчиненный со службы, который приехал к нему на дачу из Москвы. В самый решающий момент разговора про мартышку он появился на дорожке, которая вела к дому, и окликнул своего шефа:

– Николай Дмитриевич!

– Сережа, привет! – искренне обрадовался дедушка и повернулся к жене: – У меня, как видишь, дела. Так что ты там вопрос с мартышкой реши уж как-нибудь сама.

– Чем порадуешь, Сережа?

Гость не смог скрыть легкой улыбки при виде своего начальника в дачной униформе – в сандалиях, шортах и цветастой рубашке с короткими рукавами. Плюс ко всему шеф еще был небрит примерно двое суток, и седая щетина окончательно дорисовывала образ праздного пенсионера. Хотя он еще не пенсионер, на всякий случай одернул себя гость.

– Ваш человек сообщил верный адрес. Оказалось, там находится офис Международного бюро научно-технических исследований, но офис, так сказать, неофициальный. Прошлой ночью мы по этому адресу устроили имитацию небольшого пожара. В результате получили кое-какой улов. Похоже, теперь мы знаем, где именно прячут Волкову.

– Что у тебя за манера докладывать? – поморщился Николай Дмитриевич, и образ отдыхающего дачника растворился прямо на глазах у изумленного подчиненного. – Самое главное ты мне говоришь только в самом конце. Все должно быть наоборот. Нам известно местонахождение Волковой – с этого надо начинать. А какими там средствами, кто кому чего сказал и кто чего поджег – это, мил человек, дело десятое. И об этом докладывать нужно только в том случае, если я спрошу детали, понятно?

– Так точно, товарищ генерал! – выдохнул Сергей.

– Вот любите вы шум устраивать, хоть в отпуск не ходи!

– Никакого шума, товарищ генерал, – обиделся Сергей. – Пожар низкой категории, почти никакого ущерба. Зато мы практически завершили операцию!..

– Операцию мы завершим тогда, когда эта Волкова будет в России, понятно, полковник?

– Виноват... – Сергей немного помялся, но все-таки спросил: – А кто она вообще, эта Волкова, что из-за нее на уши всю контору поставили?

– И не только нашу, Сережа, – задумчиво кивнул Николай Дмитриевич. Потом он внимательно посмотрел на своего офицера и ответил: – Хорошо, что ты не знаешь, кто она такая. Но очень плохо, что спрашиваешь.