Галина Романова - Крестный папа

Размышления вновь были прерваны осторожным стуком в дверь. На всякий случай сунув руку под подушку, где лежал заряженный пистолет, Серафим неприветливо спросил:

— Кто там?

Дверь приоткрылась, и в комнату ввалился вороватого вида парнишка. Огромные блестящие глаза, перескакивающие с предмета на предмет. Перевернутая козырьком назад бейсболка. Видавшие виды джинсы. Мешковатая куртка с чужого плеча, размера, наверное, на три больше, чем нужно. Стоптанные сандалии на босу ногу. Непонятно, как ему удалось пробраться сквозь охрану первого этажа.

— А я по боковой лестнице, — понимающе хмыкнул паренек, отследив неприязненно блуждающий по его лохмотьям взгляд мужчины. — Мне велено передать вам вот это.

Он сунул руку во внутренний карман куртки и извлек оттуда вчетверо сложенный белый лист бумаги.

Ага, вот и план дома прибыл с нарочным. Все по минутам, как и было обещано. Может быть, хоть на этот раз операция пройдет гладко? А то неудача за неудачей, так немудрено и репутацию себе испортить…

— Ступай, — повелительно указал ему подбородком на дверь Серафим. — Я все понял.

— Тут вот еще что, — паренек совсем по-детски шмыгнул носом. — Велено сказать, чтобы ты сначала в подвал спустился.

— Это еще зачем? — прищурился подозрительно Серафим, почуяв подвох. — Какой, к черту, подвал? Мы так не договаривались!

— Вчера только поздно удалось узнать… — нетерпеливо переступил тот с ноги на ногу. — Девка там одна у хозяина под запором. Надо бы ее перепрятать. Так надо. Сказано: не обсуждать…

— А что за девка? — Сердце вдруг перевернулось в груди, предвкушая ответ, и Серафим со все более возрастающей надеждой еще раз спросил: — Что за девка?

— Я не знаю, — паренек нервно дернул плечами и направился к двери. — Вроде на «фольце» вчера прикатила в сопровождении охранника. Я не знаю никаких подробностей…

Вот это да!!! Ну надо же было так подфартить!!! Видимо, черная полоса наконец-то закончилась, неожиданно сменившись белой, и теперь все пойдет как по маслу…

На радостях, забыв, что лежит в постели совершенно обнаженный, Серафим слетел с кровати и, подскочив к оторопевшему парню, принялся трясти того за плечи:

— Беленькая такая? Симпатичная с глазами голубыми?

— Да не знаю я!!! — Парень принялся высвобождаться. — И вообще мне пора! Чокнутый какой-то!..

Последнюю фразу он сказал, будучи уже почти за дверью. Но Серафим ее и не слышал.

Бальзам на душу, симфония для мозгов — эта мерзавка там! Вот это занятно! Вот это называется — одним выстрелом убить сразу несколько зайцев! Разве после таких новостей улежать в кровати?! Да он готов джигу танцевать голышом на балконе. Таких будоражащих новостей он не получал лет десять. Да ему теперь на задание идти сплошное удовольствие. Нужно только все тщательнейшим образом подготовить. Начинать, конечно же, с плана дома. Затем перетряхнуть оружейный арсенал… Короче, есть чем заняться.

Серафим, не одеваясь, расстелил на блестящей поверхности журнального столика тонкий листок и довольно промурлыкал себе под нос:

— Так, так, так… И где тут у нас подвальчик?..

Именуя данное помещение подвалом, Ильдар, конечно же, покривил душой. Это был всего-то навсего нулевой этаж, куда не было доступа ни одной женщине, населявшей этот огромный дом. Их присутствие незримо ощущалось по многоголосой перекличке, что успела уловить Лариса, следуя за Кешей.

Обустроен «подвал» был куда шикарнее всех остальных помещений. Зеркальная дверь в сауну, далее бильярдная, затем пара запертых дверей непонятного предназначения. И, наконец, в самом конце коридора еще одна дверь. Как оказалось, дверь ее «камеры». Если можно было так назвать роскошные апартаменты со спальным гарнитуром из Италии, парой гравюр на стенах и толстоворсовым ковром под ногами.

— Сиди здесь, — порекомендовал вполне миролюбиво Кеша. — И будь умницей. Хозяин, он мужик неплохой. Думаю, что сумеет во всем разобраться…

Выдав ей эту немногословную тираду, он исчез за дверью, оставив Ларису скучать в четырех стенах без единого окна. Первые полчаса она посвятила тому, что осматривала помещение, в которое ее сопроводили. К первому впечатлению добавились еще пара восторгов по поводу ванной под мрамор и унитаза в виде тюльпана. Обнаружилась и кнопка звонка рядом с притолокой. Как оказалось, предназначающаяся для вызова прислуги. Когда вслед за ее неосторожным прикосновением к маленькой черной кнопочке явилась толстенная бабища в мокром переднике, Лариса поначалу растерялась.

— Есть чего будешь? — строже некуда спросила та и уперла полные руки в могучие бока.

— Мне без разницы, — пожала Лариса плечами, к удивлению своему обнаружив, что чувство голода у нее атрофировалось вместе с инстинктом самосохранения. — А здесь всегда кормят пленников?

Женщина хмыкнула, не ответив, и, хлопнув у нее перед носом дверью, ушла. Ей на смену минут через двадцать явился большеглазый подросток в кепке козырьком назад и огромных размеров куртке. Он нес перед собой поднос, на котором дымился жирный плов, лежали три тоненьких ломтика дыни, гроздь винограда, а в маленькой пиалушке плескался какой-то изумрудный напиток, издающий восхитительный аромат.

Паренек поставил поднос на низкий столик у кровати и вполне вежливо поинтересовался:

— Может быть, вам мало?

— Да нет, вполне хватит, — поблагодарила его Лариса. — Я и есть-то ничего не хочу…

— Понятное дело, в таких-то условиях. — Паренек сочувственно прищелкнул языком. — Бежать вам надо.

— Что?

— Бежать! — Он опасливо оглянулся на дверь и, понизив голос до шепота, забормотал: — Зачем вы явились сюда? Вы не знаете его! Думаете, раз кормит, значит, в живых оставит?! Так он и гусей к Рождеству неделю красным вином отпаивает… На милость надеетесь?! А зря…

Что-то в его манерах Ларисе не понравилось. То ли бегающий взгляд поблескивающих возбуждением глаз, то ли эта вороватая привычка все время оглядываться на дверь. Но она вдруг прикинулась непонимающей и, удивив себя саму подобной выходкой, с игривой улыбкой выдала:

— Вы напрасно беспокоитесь о моем благополучии, молодой человек… Я здесь не пленница. Я здесь — гостья…

— Под запором-то? — не поверил тот.

— Это сюрприз, — продолжала гнуть она свою линию. — Сюрприз для его сына. Пока он рыщет по районным городам, разыскивая меня, я его здесь подожду…

Ей показалось, или паренек действительно побледнел? Нет, определенно в нем было что-то отталкивающее…

— С какой это стати Игорю тебя разыскивать? — взял тоном выше озабоченный официант. — Кто ты ему?

— Я?! — Не хотелось ей пускаться во всяческого рода откровения, но ее уже понесло, и остановиться она не могла, поэтому, недолго думая, Лариса пролепетала: — Я собираюсь выйти за него замуж…