Галина Романова - Крестный папа

Какая, к черту, независимость, если не смогла справиться с такой, пусть нештатной, но все же не из ряда вон выходящей ситуацией? Допустим, он держал ее под прицелом, допустим, она не знала, что в стволе у него уже не было ни одного патрона, допустим, даже позволила ему войти, ну и что? Потом-то, потом! Он же отключился, «пушку» выронил. Тут бы ей, дурехе, и действовать. Бежать без оглядки, звать на помощь. А она что?! Она вместо этого перетащила его из столовой в свою крохотную гостиную. Уложила на единственную кровать. Перевязала. Да еще колола всю ночь какой-то дрянью. Может, и не дрянью, раз ему заметно полегчало, но это нисколько ее не оправдывает. Дура, она и есть дура! Наверняка насмотрелась сериалов или начиталась романов этих бульварных, и ей в каждом мерзавце чудится тот единственный и неповторимый, что будет любить ее вечно и преданно.

«Дура!!!» — едва не сплюнул Игорь.

Он вновь устремил свой взгляд в угол комнаты, где едва угадывался ее силуэт.

Задремала. Дыхание ровное, едва слышное и наверняка чистое. А что, интересно, можно сказать о ее мыслях? Куча романтических бредней? Не меньшее количество сентиментальных помыслов? И, что всего вероятнее, мечты об обеспеченном и прекрасном будущем. А может быть, он ошибается. Может, все не так. Поразил же его с первых минут ее умный и спокойный взгляд. Трусила, он же видел, что трусила, а смотрела прямо. Ни тебе бегающих глаз, ни трепетного взмаха ресниц, ни вздымающейся груди. Ничего того, на что он в любой другой ситуации непременно бы клюнул. Не-ет, здесь его обольщать не собирались. А как взорвалась, когда он ее телефон разбил! Двести долларов… Какие деньги!

Игорь едва не рассмеялся вслух. Да одна его булавка для галстука стоит дороже. А она даже на оскорбления решилась, невзирая на пистолет.

Стоп! Вот где собака зарыта! Деньги! Плевать ей на него, как на мужчину. Плевать, как на возможного избранника. Ей от него нужны деньги. Городок не так уж велик. Слухи расползаются, словно масляное пятно по поверхности воды. Прослышала наверняка, пока возвращалась домой, что он и кто он. Вот и пестует сейчас, как ребенка, в надежде сорвать процент.

Ошибочка вышла, девочка! Ошибочка! Он не станет платить. Ему предостаточно выпало от этого подлючего городишки вместе со всеми его долбаными обитателями, чтобы он еще какой-то занюханной сучке платил. Не его и не ее вина, что такая карта выпала и он очутился на ее лестничной клетке в тот момент, когда она вернулась с покупками. А раз уж случилось, то, как говорится, се ля ви… «Пушку» его, правда, куда-то задевала, но не беда. Шейка у девочки совсем тонкая и нежная. Сжать такую и подержать немного не составит большого труда. Нужно только малость окрепнуть. Совсем немного…

Игорь плотно смежил веки и начал потихоньку погружаться в блаженное состояние успокаивающей дремоты, когда раздался звонок в дверь…

— Беда, Симка, беда, — Виталий стоял перед Серафимом и на манер драматического героя дешевой пьесы то сжимал, то разжимал руки перед грудью.

— Какого хрена ты передо мной тут лапками перебираешь, Онегин, мать твою! — злобно процедил Серафим, заворочавшись в кресле, которое не покидал последние несколько часов. — Что за беда? Не нашел? А кто тебе, придурку, дверь ночью откроет? Разве только такой же идиот, как и ты. Утра нужно ждать! Утра. Народишко заснует туда — сюда, туда-сюда. Вот тогда и присмотреться нужно, кто, куда и зачем.

— Не понял, — промямлил сбитый с толку Виталий.

— Ох, блин! Я тебя последний год терплю! — плюнул в его сторону Серафим. — Если бы не девка твоя, давно бы избавился. Она за тебя просит.

— Спасибо…

Казалось, Виталий просто обиделся, но на самом деле он был по-настоящему взбешен. Хорошо, конечно, сидеть в креслице и приказания раздавать. А попробовал бы побегать да поулыбаться тем, кому в рожу плюнуть хочется! Он, например, уже вон целые сутки на ногах. Пожрать путем не пришлось. Может, и напутал что, так оскорблять-то зачем? Девкой попрекает, сволочь!!! У него, у Виталия, сердце сделалось черным, когда он вез ее к нему в четырнадцать-то лет.

Она сидела на переднем сиденье автомобиля и непонимающе хлопала своими глазищами в отцовскую сторону. «Что, да зачем, да почему?» А что он мог ей тогда ответить? Да ничего! Сказать, что за грехи родителей расплачиваются дети? А ей плевать было на это. Ей тряпки нужны были модные да жрачка вкусная. Без Симки он ей этого обеспечить не мог. Вот и пришлось к назначенному времени отвезти ее на дачу к этому скоту. Неделю жила там. Ни звонка, ни записки. Думал, девка умом тронется от горя. А она — нет. Довольная вышла вполне, с подарками. Правда, съездила папаше разок по физиономии, но он не обиделся. Он и сам себя порешить хотел, да жена с сыном смотрели умоляюще, вот и не отважился…

— Эй, чего замер-то? — Серафим подозрительно уставился на соратника и, как всегда являя собой яркий пример проницательности, подозрительно хмыкнул: — Все простить себе не можешь? Все до сих пор казнишься? Лет-то сколько прошло… зря ты. Девка твоя шлюхой оказалась, каких мало. Хоть и девственницей была, все равно — шлюха. Стоило ей намекнуть, как она тут же передо мной на колени встала и в ширинку полезла…

— Заткнись, Серый! — мрачно поостерег его Виталий от дальнейших откровений. — Я тебя прошу…

— Ладно, проехали, — криво ухмыльнулся тот, совершенно искренне не понимая такого проявления уязвленного отцовского самолюбия. — Короче, давай действуй. Особенное внимание на тех, кто аптеку посетит. Или вызов врача на дом. Может, «Скорую» кто вызовет. Затем по списку пробегись по тем, кто на работу в этот день не выйдет. Вот списки жильцов и места их работы. Как видишь, в кресле не зря сидим, тоже работаем. Всех, кто возьмет отгул или больничный, следует ненавязчиво посетить. Ну ты меня понимаешь: участковый, или работник ЖЭКа, или, черт меня возьми, внаглую ввалитесь. Все зависит от того, кто этот человек. Смотри опять дурака не сваляй. Если к вечеру не найдем нашего парнишку, то можно смело заказывать всем по гробу…

Все еще мрачный, Виталий сгреб со стола четыре отпечатанных на принтере листка и, молча кивнув хозяину, вышел за дверь. Вскоре во дворе хлопнула дверца его автомобиля и почти тут же раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — Серафим с хрустом потянулся. — Никаких новостей, а у тебя? Да ты что? Кто же она? Отлично! Я сейчас подъеду…

Лариса сидела в кресле, боясь шевельнуться. В дверь звонили как-то неправильно. Иными словами, это могло быть условным сигналом. Звонок. Пауза. Затем два звонка подряд. Вновь пауза и еще раз звонок. Может быть, это его люди? Может, за ним пришли его друзья? Хотя нет. Вряд ли. Он давно очнулся. Лежит тихо, не шевелясь и исподволь наблюдает за ней. Словно в темноте этой комнаты можно что-то разглядеть. Если бы это были его друзья, он бы дал ей знать. А может быть, ей показалось, и он все еще спит? Стоит проверить…