Галина Романова - Расплата за наивность

— Соскучился? — обернувшись от плиты, Николай понимающе улыбнулся.

— Еще бы! Один как перст. В доме тишина. Никто не встречает и не провожает. Тоска, одним словом! — Вытянув ноги, Влад задумчиво потер переносицу. — Звонил ей сегодня весь день. Никто трубку не берет. Где ее черти носят, ума не приложу.

— А дежурной по этажу звонил? — обеспокоился Николай.

— Звонил. Сказала, что часа в два вышла с соседкой и не возвращалась больше.

— А последний раз когда звонил? — все больше волновался Николай.

— Полчаса назад…

Они одновременно посмотрели на часы, стрелки показывали четверть десятого.

— Да-а, дела… — выдохнул Влад. — Уж не знаю, что и думать…

— Главное — не паниковать раньше времени. Да, и вот еще что — Надежде пока ничего не говори.

— А о чем говорить-то, если я и сам толком ничего не знаю. Из дома попытаюсь еще раз дозвониться. Если не получится, то до утра придется терпеть. Ну и задам я ей…

Николай собрал на стол, и они приступили к ужину. За бутылочкой «Мадеры» не заметили, как пролетело два часа. Спохватившись, Влад начал прощаться.

Проводив его к выходу, Николай привалился к двери и задумался. Не нравилось ему Алкино молчание. Ох как не нравилось! Они почти каждый вечер звонили ей в номер, и она всегда была на месте. А тут…

«Завтра надо будет подергать кое за какие веревочки, — решил он. — Пусть местные ребята наведаются туда и проведают сестренку».

За этими размышлениями и застала его Надежда.

— Колюнь, ты чего такой? — тревожно спросила она. — Что-то случилось?

— Нет, с чего ты взяла? — стараясь говорить бодро, он обнял ее за талию и увлек в полумрак спальни.

Нашептывая ей на ухо милые глупости, щекоча поцелуями шею, Николай окончательно усыпил бдительность жены. Но не свою…

Гнетущее чувство тревоги не покидало его почти до утра. Вглядываясь в темноту ночи за окном, он молил бога, чтобы с Алкой ничего не случилось. Как назло, в голову лезли самые невеселые мысли. Не ко времени вспомнилось Надькино предостережение…

Чертыхаясь, Николай лег в постель и привалился к теплому боку жены. Ее мягкое дыхание постепенно подействовало на него успокаивающе, и он задремал.

Следующим днем было воскресенье.

Торопливо завтракая, Николай старался не смотреть в сторону Надежды, которая сверлила его подозрительными взглядами.

— И могу я узнать, куда ты собрался? — сложив на груди руки, она в упор смотрела на него. — Дежурства у тебя сегодня нет. Ты должен придумать что-нибудь поубедительнее, чтобы я поверила.

— Тебе, а не мне надо в милиции работать, — попытался отшутиться он.

Но Надежда не собиралась сдавать своих позиций. Не меняя положения и не повышая голоса, она отчеканила:

— Коленька! Мое недремлющее око все видит, так что не крути, а выкладывай — что случилось?

— Не знаю! — обреченно изрек Николай и, видя, как грозно свела она брови, поспешил добавить: — Надюш, я и правда не знаю! Может, ничего страшного не случилось, так, паникерство одно, а может…

Не глядя в ее сторону, он коротко поведал о вчерашнем визите Влада. Внимание его привлек сдавленный стон жены. Подняв голову, Николай увидел, что она стоит, привалившись к подоконнику с перекошенным от страха лицом. Затем, не говоря ни слова, прошла мимо него, вошла в спальню и упала ничком на кровать.

— Что вы наделали!!! Я ведь предупреждала вас!!! — задыхаясь, причитала она.

Николай стоял над ней, обреченно склонив голову. Опомнившись, опустился на колени и попытался утешить:

— Наденька! Ну, перестань! Это еще ни о чем не говорит.

Поток его красноречия прервала трель телефонного звонка.

Несколько секунд, замерев, они напряженно смотрели друг на друга, затем кинулись наперегонки в прихожую.

Выхватив у Николая трубку, Надежда выдохнула:

— Да! Говорите!

По мере того, как она слушала, мертвенная бледность разливалась по ее лицу. Николай стоял, боясь пошевелиться. Ужас, плескавшийся в глазах жены, сказал ему обо всем.

— Она пропала!.. Все! Это конец! — прошептала Надя бескровными губами и рухнула в обморок…

Дорога серпантином уходила в горы.

Призрачная надежда на спасение растаяла, когда они миновали последний пост ГАИ. После этого ее похитители заметно расслабились. Водитель отпускал сальные шуточки в адрес Алки, Серега скабрезно хохотал, запрокинув голову. Ей же ничего не оставалось делать, как молчать…

Она, насупившись, смотрела на зарождающийся день, не суливший ей ничего хорошего. Рядом с ней мирно посапывал Серега, положив голову ей на плечо. Алка с величайшим удовольствием треснула бы что есть силы по этой самовлюбленной башке, но он ей ясно дал понять, что распоряжается балом не она. Приходилось сидеть и скрипеть зубами от бессилия и злобы.

«Куда же меня везут все-таки? — терзала себя Алка. — И самое главное — для чего?»

Словно отвечая на ее немые вопросы, на одном из бесчисленных поворотов машина съехала с трассы, и под колесами заскрипел гравий.

«Упрячут куда-нибудь в глушь! Меня там никто и никогда не найдет!» — с тоской размышляла она.

В том, что ее будут искать, она не сомневалась ни одной минуты. Но поди отыщи здесь. На сотни километров ни единой живой души. Взгляд ее блуждал по заросшим пихтой и лиственницей горам, и, невзирая на сумрак, царивший в ее душе, Алка невольно залюбовалась открывающимся пейзажем.

«Надо признать, что тюрьма мне уготована живописная…» — невесело пошутила она про себя и тяжело вздохнула.

Серега заворочался и открыл глаза.

— Скоро приедем? — сонно спросил он, обращаясь к водителю.

— Километров двадцать еще, — бодро ответил тот, словно не провел за рулем почти десять часов.

— Хорошо, — буркнул Серега и в упор уставился на Алку. — Мышка моя, ты не устала?

— Я не мышка, и уж тем более не твоя, — вскипела она. — И прекрати издеваться…

Она сбросила с себя его руку и попыталась отодвинуться подальше, но не тут-то было… Быстро среагировав, Серега больно схватил Алку за волосы и приблизил ее лицо к своему.

— Не моя, говоришь?! Так это вопрос времени, мышка моя, — сделал он ударение на последних словах. — А издеваться я еще не начинал…

С этими словами он впился в нее губами, и Алка почувствовала вкус крови во рту. Затем оттолкнул ее от себя и прищурился. Протянув руку, стер кровь, тонкой струйкой стекающую с ее подрагивающего подбородка.

— Какая алая у тебя кровь, — хрипло произнес он, поднеся палец к губам и облизывая его. — Интересно, так ли она горяча, как и вкусна?..

Алку передернуло. К горлу подкатила тошнота. Закрыв рот рукой, она отвернулась и невидящими глазами уставилась в окно. Тот, кто сидел сейчас рядом с ней, даже отдаленно не напоминал того Серегу, которого она когда-то знала.