Галина Романова - Расплата за наивность

— Не в этом дело! — поморщился Давид. — Хотя убытки немалые…

— Так в чем проблема? — округлила она глаза.

— Проблема в том, что когда курьеры явились — их расстреляли в упор из автоматов, а мои ребята с товаром и деньгами бесследно исчезли…

— И теперь все повесили на тебя? — понизив голос почти до шепота, предположила Аллочка. — Но… ведь ты не делал этого?!

— Нет, — отрезал он. — Более того, ума не приложу, кому это нужно? У меня с этими партнерами многолетние связи, и всегда все проходило гладко.

— Ну а те — твои, ты им доверяешь?

— Скорее всего они тоже мертвы… — Давид уставил немигающий взгляд в пустоту. — Нет, это не они! Здесь все гораздо сложнее!..

— А… что — это еще не все?

— Среди курьеров был брат одного из покупателей. И теперь он жаждет крови…

— Перестрелка в пути — тому подтверждение, да?!

— Да! — Давид с тревогой смотрел на нее. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу сейчас тебя отпустить?

— Нет, не понимаю! По-моему, как раз сейчас мне и нужно быть от тебя как можно дальше, — упрямо твердила она.

— Дурочка! — тихо молвил Давид. — Здесь ты под моей защитой. А там тебя мгновенно уберут.

— Но откуда они знают обо мне? — не унималась Алка. — При чем тут я?

— Они знают — поверь мне! Более того, им известно, насколько ты мне дорога!

Под его горящим взглядом она смутилась и покраснела.

— Все знают, кроме меня, — буркнула она.

— У тебя еще будет время узнать об этом, — улыбнулся Давид. — Сейчас самое главное — спрятать тебя подальше.

— Незачем меня прятать, — вновь заупрямилась Алка. — К тому же мой муж — начальник милиции. И уж он-то сможет позаботиться о моей безопасности…

Хрустальная ваза с силой ударилась о стену и рассыпалась на сотни мерцающих осколков.

— Твой муж способен только на то, чтобы отправить тебя одну за тысячи километров, — взревел Давид. — Забудь о нем! Его нет больше в твоей жизни, как и тебя — в его!

— Не кричи на меня! — дрожащим голосом пролепетала Аллочка.

— Как ты не понимаешь! — он с силой притянул ее к себе. — Ты сейчас уязвимее всех. К тому же где-то бродит этот твой недобитый Серега… Кстати, ты так и не рассказала, что произошло там, в пещере?

Приподняв ее лицо за подбородок, Давид пытливо уставился ей в глаза.

— Я не собираюсь тебе ни о чем рассказывать! — с вызовом произнесла она, выдерживая его сверкающий ревностью взгляд. — Более того, — продолжила она после паузы, — если ты посмеешь еще раз повысить на меня голос, я перестану с тобой разговаривать… Совсем!

После этих слов она повела плечами, сбрасывая его руки, плюхнулась на диван и с вызовом уставилась на Давида.

Несколько минут он с изумлением смотрел на нее, затем, запрокинув голову, громко расхохотался. Смех его был столь заразителен, что Алка невольно и сама заулыбалась.

— Нет, ты молодец, вах!.. — утирая выступившие слезы, смог вымолвить он наконец. — За всю мою жизнь я не встретил ни одной женщины, хотя бы отдаленно напоминающей тебя…

— Это хорошо или плохо? — невинно спросила она.

— Не знаю… — он подошел к приоткрытой двери и кого-то позвал вполголоса. Вернувшись, продолжил: — Знаю одно — рядом с тобой мужчине скучать не придется.

— А Владик скучал, — погрустнела Аллочка.

— Послушай, дорогая, — склоняясь к ней, произнес Давид. — Я не хочу ничего слышать о нем! Сделай мне такое одолжение, хорошо?!

От его ледяного тона по спине у нее побежали мурашки, но она упорно не отводила глаза.

— Ничего не могу обещать заранее… дорогой! — с нажимом на последнем слове выдала она.

В этот момент дверь распахнулась и маленькая сухонькая женщина вкатила столик, сплошь уставленный яствами.

В животе у Алки громко заурчало.

— Есть хочешь? — участливо спросил Давид.

— Не мешало бы, — конфузливо потупила она глаза. — Да и ванну принять не мешало бы… Если можно, конечно.

— Тебе здесь все можно, — жестом отослав женщину обратно, он подкатил столик к Алкиным коленям. — Кушай, сколько хочешь. Потом примешь ванну, а уж после…

— Что — после?.. — подозрительно сощурилась она.

— Ничего, ничего, — успокоил ее Давид. — Ничего из того, о чем ты подумала.

И заметив, как она судорожно подавила вздох, с улыбкой добавил:

— Я хочу, чтобы ты знала — я не способен изнасиловать женщину, которая мне…

— Хватит! — оборвала на полуслове Алка. — Давай спокойно покушаем! В смысле — без эмоций…

Несколько минут они сосредоточенно жевали. Молчание нарушалось лишь короткими рекомендациями Давида, советующего попробовать то или иное блюдо.

Насытившись, Аллочка отодвинула от себя тарелку, откинулась на спинку дивана и с придыханием произнесла:

— Спасибо! Так все вкусно!

— Я рад, что тебе понравилось, — с улыбкой протянув руку с салфеткой, Давид промокнул ей губы. — Тебе необходимо отдохнуть как следует.

— Да, да, — сонно пробормотала она. — Все эти похищения, скитания и переезды порядком выбили меня из сил. А если учесть, что попутно меня еще и похоронили, то вообще…

— Идем, — протянул он ей руку. — Я провожу тебя…

Белоснежная красавица-яхта сонно дрейфовала у побережья. На палубе было пустынно. Лишь в тени навеса расположились двое…

— Он вернулся, — нарушил тишину один из них, — с девкой…

— Значит, разыскал все-таки?

— Выходит, разыскал. Упорный! — морщась, первый потер больную ногу.

— Болит? — посочувствовал его собеседник.

— Ноет, не иначе завтра дождь будет.

— Дождь — это хорошо…

— Ты думаешь? — непонимающе заморгал тот, поднимая упавший костыль.

— Дождь, он все следы смывает…

— Может, не будем торопиться?

— Мы и так слишком долго ждали…

— Шота! Милый, где ты? — тонкий женский голосок прервал их неторопливую беседу.

— Здесь я, — лениво отозвался тот, что помоложе. — Иди ко мне сюда.

Длинноногая, стройная девушка впорхнула в спасительную тень навеса и с ходу запрыгнула ему на колени.

— Сколько можно обсуждать свои дела? Ты сказал, мы едем отдыхать, а сам… — не обращая внимания на постороннего человека, она запустила руки в шорты своего приятеля и принялась что-то мурлыкать ему на ухо.

Ее выходка нисколько не смутила того. Напротив, он довольно заухмылялся и, глядя на своего собеседника, развел руками — дескать, не взыщи!

Насупившись, тот тяжело поднялся и, опираясь на тросточку, заковылял к капитанскому мостику, на ходу бормоча себе под нос:

— Совсем работать не с кем — одни жеребцы кругом!

На ходу обернувшись, бросил сумрачный взгляд из-под кустистых бровей в сторону навеса. Накал страстей там был пожарче полуденного солнца.

— Ишь ты! Развеселились! — иронично заметил он вполголоса. — Нетерпеливый какой…

Отдав распоряжение капитану сниматься с якоря, седовласый мужчина оперся о поручень и с напряжением вглядывался в неподвижную бездну за бортом, словно она могла дать ему ответ на вопрос, который мучил его последние месяцы…