Галина Романова - Рыцарь чужой мечты

Не проснулась. А по его душу, кажется, пришли. Он испуганно подскочил с табуретки для посетителей, когда, обернувшись на дверной скрип, увидел у двери молоденькую медсестру.

– Что вы здесь делаете, интересно мне знать?! – Девушка говорила строго, но смотрела с интересом, совсем не так строго, как говорила. – Вы кто вообще? Здесь все муж ее был. Станислав, кажется. А вы кто?

– А я Александр, – представился он.

– Ага, Александр, значит. И что же вы здесь делаете, Александр, в отсутствие мужа пациентки? – Она неожиданно понизила голос до громкого шепота, глянула себе через плечо в коридор, вошла в палату и прикрыла дверь. – Вы понимаете, что вам тут никак нельзя находиться?

– Понимаю, – он покорно склонил голову.

– А зачем пришли?

– Поговорить с ней хотел. Пытался разбудить, никак! – признался он честно.

– Поговорить, значит… Бесполезно. Она почти все время спит. Врачи не знают, что делать. Анализы не улучшаются, даже наоборот. И знаете… – Она подошла к нему почти вплотную. – Мне это совершенно не нравится.

– Что? Что не нравится? – не вник он сразу, но одно понял точно – девушка не погонит его прочь.

– Не нравится, что она спит постоянно. Не нравится отсутствие результатов лечения, хотя тут все с ног сбились, и есть еще кое-что. – Она сунула руку в карман хрустящего белоснежного халатика, достала оттуда листок бумажки и протянула ему его со словами: – Вчера я пыталась померить ей температуру, сунула руку под плечо, а там вот это.

– Что это?

– Прочтите, – потребовала девушка. – Мне кажется, это адресовано вам.

Ох, как у него тряслись руки, когда он разворачивал затершийся почти до дыр листок бумаги.

«Саша, я умираю. Спаси меня. Ирина», – было написано пляшущими корявыми буквами.

– Господи, боже мой!!! – он ахнул и поднял на медсестру обезумевшие просто от страха глаза. – Что все это значит?!

– А я почем знаю! – возмутилась она. – Если вы и правда Александр, то записка адресована вам. Когда была написана – не знаю. Видите, как затерлась. Но она ее прятала, видимо. Прятала от кого-то… Как думаете, от кого?

– Не знаю, – пожал он плечами, теребя в руках бумажный листок со страшным посланием. – А вы что думаете по этому поводу?

– Думаю, что прятала от мужа своего. Не нравится он мне вообще, если честно, – призналась девушка, одергивая халатик и поправляя белоснежный колпачок на голове.

– Почему? Почему не нравится?

Ее отношение к Стасу его теперь мало заботило. Нужно было срочно что-то делать с посланием Ирины, которую она неизвестно когда написала и долго прятала потом в ожидании помощи от него. А он, дурак, все время возле больницы круги нарезал да кустарником любовался, на окна все смотрел. Идиот!..

– Неискренний он какой-то, понимаете? – Девушка подошла к кровати, на которой будто мертвая, без движения, спала Ирина. – Я тут как-то зашла и случайно увидела, как он на нее смотрит.

– И как?

– Как зверь! Никакой заботой и любовью даже не пахло! Такой взгляд… Как зверь, точно. Если бы я была в этом абсолютно уверена, то…

– То что?

– То сказала бы, что он ее ненавидит! Хотя могу и ошибаться. Так что делать станете с этой запиской, Саша? Ничего, что я так? – Она поправила подушку под Ирининой головой, дотронулась до ее лба, пощупала пульс и покачала головой. – Будто неживая. Что за дела такие, не пойму! Тает просто на глазах!

– Послушайте, вас как зовут?

Что-то все же в его голове созрело, какое-то решение проклюнулось, но без помощи никак ему не обойтись.

– Света, – проговорила она, качнув головой. – А что?

– Света, а вы мне поможете?

– Смотря в чем! – фыркнула она, тут же уставившись на него с азартным блеском в глазах.

– Нам нужно ее отсюда забрать и перевезти в другую клинику. Туда, где другие специалисты, не в обиду здешним будет сказано. И самое главное – туда, где не будет ее мужа. Поможете?

– Вы что такое говорите?! Украсть больную из отделения! Вы… Вы в своем уме?! К тому же нам с вами это не по силам!

Она была согласна, хотя и лопотала с нарочитым испугом и возмущением минут пять под его оглушительное молчание. Лопотала и шлепала себя ладошками по оттопыренным накрахмаленным кармашкам, стоящим колом.

– А вы на машине? – закончила она вдруг свою гневную речь, не дождавшись с его стороны ни возражений, ни просьб.

– Нет, но я сейчас позвоню своему другу, и он обеспечит нас транспортом и даже сопровождением в лучшем виде. А вам нужно будет позаботиться об отходных путях, Светлана. И о том еще, чтобы Ирине в момент пути не стало хуже. Сделаете?

Она кивнула со вздохом. Подошла к двери, осторожно ее приоткрыла и высунула нос из палаты. Потом повернулась к нему и прошептала:

– Никого нет и не будет с полчаса. Все ушли на ужин в кафетерий. Меня за старшую оставили. Надо успеть. Давайте звоните своему другу, Саша…

Гришин с недоумением рассматривал факсимильное сообщение, которое ему принес только что Виктор Иванович. Вертел его и так и эдак, вчитывался в каждую строчку и все никак не мог взять в толк, чего тут коллега смог вычитать между строк такого, что радуется как ребенок.

– И что? Что с того, Виктор Иванович? Не пойму, чем тебя так обрадовал ответ на запрос?

– Ничего не видишь? Никаких параллелей провести не можешь? Не можешь или не желаешь, Михаил Семенович?

Виктор Иванович вскинул нога на ногу, обхватил колени сцепленными в замок пальцами и улыбнулся радостно в который раз:

– Ты читай, читай. Глядишь, прозрение и нагрянет.

– Не буду я читать еще раз, – проворчал Гришин, скручивая факсимильное послание в трубочку и откатывая от себя подальше. – Объяснись уж, коли пришел.

Свою новость он еще пока донести до Виктора Ивановича не успел. Тот влетел в кабинет как подросток, почти вприпрыжку. Принялся тыкать пальцем в бумагу, которая змеей изворачивалась у него в руке, и выкрикивать:

– Было! Было у меня, Михаил Семенович, предчувствие, что все совсем не так, как нам видится! Вот она бомба, вот она, у меня в руках!

Ну взял он в руки факс, ну почитал, раз, другой почитал. И ни до чего додуматься не смог. А может, и правда не хотел? Не хотел отступать от той версии, которая сложилась? Ведь все же сложилось, черт побери! Он уже и перед начальством отчитаться успел. И документы для передачи в судебное производство уже готовы почти. И фигурант накрепко привязан уликами, деться некуда. Чего теперь? Все снова-здорово?! Так еще не факт, что все доказать получится. Не факт. И ведь даже свою новость не хочется теперь разглашать, потому как она на руку Виктору Ивановичу.

– Чего мне хотеть или не хотеть! – забубнил Гришин. – Я за правду и справедливость, сам знаешь.

– Коли так, то ты не можешь не признать, что составить такой сложный яд, не имея доступа к химикатам, не имея какой-то базы знаний, дилетант не сможет.