Галина Романова - Обмани меня красиво

— Дальше будет много хуже, — пообещала ей женщина. — Спасайте себя, пока не поздно.

И все! И снова бросила трубку, а ей что теперь прикажете делать?! Как жить со всем этим дерьмом? С одной стороны, любящий и заботливый муж, которого кто-то пытается очернить в ее глазах. С другой — эта истеричка-вещунья, непонятно чего желающая. А с третьей — овдовевшая сестра, которая погнала ее из дома только за то, что она посмела осквернить память о ее муже. Не права, конечно же, была, чего уж… Но и Ирка тоже хороша…

— Эй, ты что это совсем раскисла? — Женя протянул к ней руку и слегка потрепал по щеке. — Того гляди разревешься.

Ирина быстро шмыгнула носом, кротко улыбнулась и тут же потянулась к кофейнику. Надо было хоть чем-то занять себя. Кофе выпить, к примеру, хотя ей совершенно ничего не хотелось.

— Поговорим? — предложил Женя, подхватил свой стул, поставил его рядом с ее и сел, тесно прижавшись к ее плечу. — Эй, Полинка, что случилось?

— Ничего, — пробубнила она, тщательно, пожалуй излишне тщательно, пережевывая мармеладную дольку. — Пытаюсь войти в норму после похорон. Все… все так неожиданно произошло…

— Ну, не скажи. — Женя протиснул руку сквозь прутья спинки стула и, приподняв край пижамы, нежно погладил ее по спине. — Все как раз и предсказуемо. Ни для кого не было секретом, что Антон пил, причем пил как сапожник. Это должно было рано или поздно случиться. Как это в народе говорят в таких случаях? Мужик опился, кажется.

— Да, вроде бы так. — Полина зябко поежилась. Пальцы мужа холодили ее кожу, отвлекали ее, а ей нужно было быть сосредоточенной и собранной, чтобы ничего не пропустить — ни одного интонационного нюанса. — Но Ирка говорит, что за два дня до случившегося он не пил. И, кажется, был очень серьезен.

— Кажется ей! — фыркнул Женя. — Ей теперь чего только не кажется! Тебя вон погнала из дома, а за что, спрашивается?! Только за то, что ты посмела сказать ей правду! Так нельзя, Полина, согласись.

— Да, наверное. — Она пожала плечами. В словах мужа не было ничего нелогичного. Все выглядело именно так. Но, может быть, сомнения у Ирки зародились как раз из-за того, что все это как-то уж слишком «выглядело». — Но, знаешь, отрицать того, что у Антона могли быть какие-нибудь проблемы, тоже нельзя. У него могли быть долги. Его ведь запросто могли за это убить…

— Слушай, прекрати! Прекратите вы обе искать криминал в смерти запойного мужика, который дням недели счета не вел! Еще частного детектива нанять додумайтесь! Это же курам на смех!

Женя редко повышал на нее голос, всего раза два или три за их совместную жизнь, по причинам весьма объективным. Сейчас, видимо, это был как раз тот самый случай, но вот беда: Полине не виделось ни одной мало-мальски видимой причины для его гнева. К тому же он нервно так вскочил со стула, забыв одернуть на ней пижамную куртку. А она так и осталась сидеть с голой спиной, по которой тут же запрыгали крупные мурашки. Почему это ее так с утра колбасит, интересно…

— Жень, а ты что орешь-то? — Полина дернула край пижамы, возвращая ее на место, и, заведомо зная, как его раздражает ее баловство, громко, с подсвистом отхлебнула кофе из чашки. — Скачешь как ненормальный. Хочется Ирке во всем этом копаться, пускай себе копается. На мой взгляд, чем бы дитя ни тешилось…

— Да, но ее утехи знаешь, куда могут ее завести? — Муж смотрел на нее неотрывно и тяжело, и ей совсем не нравился такой его взгляд. Вернее, даже не столько сам взгляд, а сколько объяснение, которое мгновенно выскочило из глубины ее извилин наружу.

— Куда, Жень? — очень мягко и очень осторожно поинтересовалась Полина, отодвигая от себя кофе. — Куда они могут ее завести, на твой взгляд?

— Ну, я не знаю… Тут может быть палка о двух концах, знаешь ли. — Он как-то сразу обмяк, снова подхватил свой стул и уселся на прежнем месте, сложив на столе руки, будто школьник. — Если он умер так, как гласит его заключение о смерти, то ее это расследование может завести только в какой-нибудь кабак либо забегаловку! Ну а если он умер из-за чего-то еще, то ей может грозить та же самая опасность, что и Антону. Это логично, не находишь?

«Нахожу! — хотелось ей крикнуть. — Еще как нахожу! И еще я нахожу, что ты что-то уж слишком живо реагируешь на всю эту фигню!»

— Не думаю, что ей может грозить опасность, Женя. — Полина тщательно выбирала слова, на мужа при этом она не смотрела, подвергнув тщательному анализу состояние своего маникюра. — Она в дела Антона не лезла. Расследованием, если таковое случится, лично заниматься не станет. А профессионал… Он на то и профессионал, чтобы обойти опасность стороной. Это логично, не находишь?

Полина все же подняла на него глаза и увиденному совсем не обрадовалась.

Женька, ее милый, любимый Женька, как-то совсем незнакомо изменился в лице, очень долго и очень пристально смотрел на нее. От напряжения, которое его охватило непонятно по какой причине, над его верхней губой даже выступили капельки пота.

— А теперь слушай меня очень внимательно! — Он сжал кулаки и принялся постукивать костяшками пальцев по столу в такт каждому слову. — Пусть твоя закидонистая сестра занимается чем хочет, сколько хочет и когда хочет, но ты!.. Смотри на меня, Полина!

Она в самом деле отвернулась на какое-то мгновение. Отвернулась просто потому, что ей послышался какой-то шум в холле, а вовсе не из вредности, но Женька, видимо, понял это по-своему. Он резко и больно ухватил ее за подбородок и силой заставил смотреть на себя, разгневанного.

— Ты будешь сидеть смиренно дома и дожидаться своего мужа с работы! Поняла или нет?! — Он уже почти орал. Цепко держал ее лицо в своих пальцах и орал на нее, повторяя каждое слово по несколько раз. — Ты будешь сидеть дома! И не двинешься с места! Не дай бог мне узнать, что ты выезжала куда-то без моего ведома и уж тем более что-то там такое расследовала со своей Иришкой!

— А если узнаешь, что тогда будет? — Ей стало до слез обидно, но она не заплакала, упорно пытаясь высвободить из его руки свой подбородок, на котором теперь наверняка останется след. — Под замок посадишь или выпорешь?

— Полина! — Тут он заорал на нее гораздо громче, чем прежде. — Лучше замолчи и слушайся меня, чтобы не было беды! Поняла или нет?!

Ей на какое-то мгновение даже показалось, что он сейчас ударит ее, настолько рассвирепевшим он выглядел сейчас. Это был не ее муж. Не ее Женька, которого она привыкла знать, любить и дожидаться с работы. Это был грубый, чужой мужчина, которого ей не приходилось знать прежде. И этот новый, в отличие от прежнего, ей совсем, совсем не нравился. Более того, он ее пугал и… очень подходил под описание, нашептанное ей по телефону.

— Женя. — Полина беззвучно заплакала, слизывая слезы кончиком языка. Губы мгновенно набухли, а в носу защекотало. — Это — ты?! Что с тобой?! Почему ты так… так поступаешь со мной?!