Алексей Петров - Черный Гиппократ

А вот и еще мысль:

«Это фашизм? Да… Но он обязан жить, если приносит человечеству пользу!..»

В прихожей зазвонил телефон. Нестеров ни от кого не ожидал звонка, поэтому не спешил в прихожую, полагая, что должна поспешить Ирина Андреевна (вот проблема: было бы благо или зло — сказать этой убитой горем женщине, что сердце Вики бьется и бьется рядом с сердцем Артура?). Но соседка, как видно, еще меньше была настроена общаться с кем-либо.

Пришлось Нестерову оторваться от опуса доктора Иванова и выйти из комнаты на звонок.

Нестеров удивился, услышав голос Риты:

— Вот приятный сюрприз!..

Голос Риты был грустный, а может (показалось), тревожный. Пожалуй, больше грустный, чем тревожный:

— Владимир Михайлович… Володя… — она помолчала несколько секунд. — Можно я буду вас так называть?

Нестерову было, действительно, приятно:

— Если предполагается дальнейшее общение, то даже нужно.

Да, грустный у нее был голос:

— Как ваше самочувствие?

Он улыбнулся:

— Вы только поэтому звоните? Узнать, вполне ли я здоров?

— Не совсем. Мне посоветоваться нужно.

Нестеров нахмурился слегка:

— Понятно, продолжают вербовать…

— Вербовать? — Маргарита словно пробовала на вкус услышанное. — Пожалуй, это именно то слово, которое должно прозвучать. Да, Володя. Она продолжает вербовать меня — Фаина. Она прямо-таки наседает. Я уже не знаю, куда от нее деваться.

— А что говорит?

— Да разное. Прямо, конечно, не говорит. Все больше намеками. То ласкова, то вдруг прибегает к угрозам. Но понятно, что она уже не отступится: или затянет на свою сторону, или… Я боюсь, Володя!

Нестеров сел на стул возле телефона, задумался:

— А с Перевезенцевым ты не говорила?

— Нет. Не получается как-то.

— Странно. Он ведь очень контактный.

— Пожалуй, чересчур. Шутит, балагурит. Другой бы в его положении… Нет, Володя, я не могу навесить на него еще свои проблемы.

Нестеров собрался с мыслями:

— Ну хорошо, давай договоримся так, Рита, милая. Не хочешь тревожить Алексея — не тревожь. Но Фаине ни в коем случае не говори «нет». Это опасно. За ней целая банда. Да, да — именно банда! Пусть в белых халатах, но все-таки банда. И разобрать тебя на запчасти им — раз плюнуть… Поэтому, Рита, девочка, тяни резину… Тебе надо выиграть время. Совсем немного времени — быть может, день-два. За ними уже установлено наблюдение, их вот-вот начнут брать…

— Скорее бы.

— Рита, если они совсем тебя обложили, скажи им «да». Разве это к чему-то обязывает?.. Но не выдай себя! Будь немного артисткой. Пожалуйся на жизнь, скажи, что хочется денег побольше. Скажи, все надоело в этой жизни — сплошная «чернуха». Никакого просвета…

— А так и есть! — вставила Рита.

Нестеров улыбнулся:

— Я вижу, они тебя почти уговорили…

Но Рита обиделась:

— Как можно так подумать!

— Вот что, Рита, — предложил Нестеров, — у меня тут идея интересная созрела: приходи-ка ты ко мне завтра после дежурства. Посмотришь, как я живу, на шкаф мой замечательный полюбуешься…

По голосу Риты было понятно: у нее отлегло от сердца:

— Ты хочешь спрятать меня в шкафу?

— А почему бы и нет? Он вместительный… А вообще, я серьезно. Мы общаемся с тобой как-то через барьер. Ты — в белом халате, я — в больничной пижаме. Словно по разные стороны баррикады. А теперь вот — по телефону… Приходи завтра. Я тебя чаем угощу. И даже больше того: приготовлю завтрак…

Она засмеялась:

— Завтраком, Володя — именно завтраком — ты купил меня. Мне так любопытно посмотреть, что у тебя получится на завтрак, поэтому нет сил отказаться… Завтра, сразу после пятиминутки я — у тебя…

На этом они попрощались.

Владимир положил трубку и несколько минут еще сидел в неподвижности, обдумывая информацию.

Определенно, ему нравилась Рита.

Но Маргарита назавтра утром не пришла. Завтрак, приготовленный Нестеровым давно остыл. И чайник Нестеров ставил на огонь несколько раз. Тот закипал, свистел призывно…

Ирина Андреевна выразила удивление:

— Вы ждете кого-то?..

Он позавтракал в одиночестве, раздумывая над тем, не обидел ли вчера Маргариту как-нибудь… А может, она перепутала адрес? Но у нее есть телефон, и она могла бы позвонить.

Время медленно тянулось…

Каждые полчаса Владимир подходил к окну и смотрел на улицу. Ждал Риту, пытался узнать ее фигурку среди прохожих, как если бы знал наверняка, что она среди них… Совсем недавно вот так же ожидала у этого окна Вика. А Артур глядел на нее из окна дома напротив.

Риты все не было.

Впрочем она не давала твердого обещания. У нее могли появиться какие-нибудь неотложные дела… А он ее ждет, сидит дома, как привязанный. Взрослый человек…

Владимир подсознательно начинал волноваться. Тревога, которая росла в нем, напоминала ему дрожжевое тесто, поднимающееся в кастрюле. Он уходил к себе в комнату, ложился на диван, гнал от себя дурные мысли. Потом садился за стол, раскрывал записи Иванова, однако не мог сосредоточиться на том, что читал. Дрожжевое тесто, подняв крышку, начинало переваливаться через край…

Она, вообще-то, могла бы уже сто раз позвонить.

Или в отделении что-нибудь случилось? Кто-нибудь заболел и попросили Маргариту подменить?

Ближе к полудню Нестеров решил позвонить сам.

Набрав номер телефона дежурной сестры, долго ждал. Он уже почти не сомневался, что сейчас услышит голос Маргариты.

Но ответил совсем другой — старческий голос:

— Хирургия слушает…

Это была та мымра… Нестеров не знал даже, как ее зовут. Зато одно известное место не теле Нестерова (и не только его) помнило тяжелую руку этой женщины, а точнее — тяжелый шприц в руке этой женщины.

— Извините! Маргариту нельзя ли пригласить к телефону?..

Нестеров скривился от собственной любезности.

— А кто это?

Ну, зараза! Так уж ей важно знать — кто!

— Знакомый… Друг — довольно давний.

— Друг… — усомнилась мымра. — Что-то не слышно было тебя раньше… Нет ее.

— А где?

— Уехала с сотрудниками куда-то. Я не знаю…

У Нестерова похолодело на сердце:

— С сотрудниками?.. — он лихорадочно соображал, что бы это значило. — Дело в том, что я знаю некоторых ваших сотрудников. И если бы вы сказали — с кем, — я бы мог туда перезвонить…

Старушка на том конце провода подавила зевок, бросила равнодушно:

— Ну… с Блохом на машине… С Фаиночкой… Знаете таких?

Предательская дрожь появилась в руках Нестерова:

— Скажите, они давно уехали?

— Считай что часа два…

— Спасибо… — Нестеров положил трубку.

И тут же поднял ее. Набрал другой номер. На этот раз ответили сразу — со второго гудка:

— Капитан Перевезенцев слушает.

— Алексей! Это я!

— О, привет, дорогой! Не удивляйся, если не буду называть тебя по имени. Конспирация, кхе-кхе!.. — это он закашлялся. — Кашлять больно… Да… ты, конечно, по делу! А мне доложили: у тебя были гости. С чего бы это?