Патриция Мойес - Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?

— Быть этого не может! — заявила Примроуз, первой сформулировав мысль, которая тут же посетила головы всех присутствующих.

Сэндпорт поднял руку.

— Я понимаю вас, понимаю, — успокаивающим тоном произнес он. — В это трудно поверить. Все вы были здесь, и все видели, как умерла несчастная леди, и никто не станет спорить: налицо все симптомы острого отравления. Тем не менее…

— Каковы же причины смерти? — потребовал ответа Чак. Голос его свидетельствовал, что он был скорее рассержен, чем успокоен. Во всяком случае, никакого чувства облегчения он явно не испытывал. — Никогда не думал, что естественная смерть наступает именно так.

— Вот у меня здесь отчет патологоанатома. — И Сэндпорт указал на впечатляющий документ. — Я не буду его зачитывать, здесь много профессионализмов, но каждому из вас полагается копия отчета, которую я с удовольствием представлю по вашему желанию. Но если говорить короче… — Он надел очки и взял несколько листков из другой пачки. — Доктор написал нам тут несколько слов более простым языком. Во-первых, никаких признаков яда не обнаружено ни в теле леди Бэллок, ни в одном из веществ, какие наличествовали на празднике. Все они подверглись тщательному анализу — и шампанское вместе с бокалом, и розы, и торт. — Последнее слово он произнес особенно громко и отчетливо, глядя в сторону Примроуз. Она откровенно рыдала. — Это исключает любую возможность отравления.

В комнате воцарилась полная тишина, прерываемая только всхлипываниями Примроуз. Пит Ван дер Ховен кивал в знак согласия со словами инспектора. Сэндпорт продолжил:

— Что же до причин смерти, здесь дело обстоит сложнее. Полный коллапс дыхательной и сердечно-сосудистой систем — вот что убило нашу леди. Но вот что же именно вызвало подобные симптомы, доктора затрудняются ответить. Они не отклоняют возможности возникновения весьма редко встречающейся аллергии… Тут же можно вспомнить острый шок… серотонин… систематическую анафилаксию… Но мне не хочется загружать ваш мозг всеми этими медицинскими терминами. Честно говоря, мне они ни о чем не говорят, да и вам, полагаю, тоже. Ясно одно — леди Бэллок умерла по причинам, вполне естественным. И то, что эти причины по виду напоминали острое отравление, естественно, и привело к тому, что все пришли к поспешному и неправильному заключению.

Сэндпорт положил бумаги на стол и снял очки.

— Одним словом, дамы и господа, я хочу убедить вас в том, что леди вовсе не была отравлена. Конечно, будет проведено следствие и медицинские показания будут также тщательно проверены, но нет никаких причин подозревать здесь преступление. Поэтому полиции данный случай более неинтересен. Наверное, вам будет приятно узнать и то, что среди вас убийцы не было и нет.

Он замолчал, но в комнате по-прежнему царила тишина. Чтобы как-то снять напряжение, Сэндпорт заговорил снова, на этот раз более непринужденным тоном:

— При данных обстоятельствах, я полагаю, нет смысла более задерживать кого-либо из вас здесь, если только, конечно, вы не пожелаете остаться по доброй воле. Вас оповестят о следствии и, возможно, кого-то попросят дать показания. Но не пугайтесь. В этом нет ничего страшного или необычного — вы просто поможете доктору установить природу болезни леди Бэллок. А теперь мне остается лишь еще раз выразить всем вам соболезнование по поводу тяжелой утраты и на этом распрощаться.

И снова никто не шевельнулся, никто не заговорил. Сэндпорт поспешно собрал бумаги, уложил их в портфель и вышел в холл. Через мгновение послышался звук закрываемой входной двери, шум мотора, и полицейская машина отъехала от дома. И только когда все звуки стихли, тишину в гостиной Фокс-Трота наконец нарушила Долли. Она приподняла седую голову и громко произнесла:

— Спасибо, Господи, за это.

После полудня воскресенья произошли события не то чтобы сенсационные, но весьма небезынтересные. Во-первых, Дэффодил удивила всех, включая мужа, объявив, что намерена остаться и присутствовать при оглашении завещания. Чак тотчас же начал протестовать, негодуя по поводу уже заказанных билетов. На это Дэффи сладеньким голоском заметила, что если уж ему так надо вернуться в Париж, то пусть он отправляется туда один, а она чуть позже прилетит самолетом. Чак с вполне оправданным раздражением возразил, что именно ей, Дэффи, не терпелось вновь оказаться в Париже. Разумеется, если ей хочется остаться в Фокс-Троте, он последует ее примеру, но это значит — отменить деловые встречи, заново заказывать билеты и… В ответ Дэффи лишь зевнула и сказала:

— Я даю тебе карт-бланш, милый, поступай как знаешь.

— Ну разумеется, даешь, лентяйка и стерва! — вскипела Вайолет, которая до того молчала, всецело поглощенная свалившимся на нее горем.

Пит тут же робко вмешался, всеми силами стараясь погасить назревавший скандал. Покраснев от смущения, он направо и налево извинялся за невольную грубость жены.

Примроуз наклонилась к Долли:

— Я думаю, Дэффи нам не доверяет и боится, как бы мы за ее спиной не сговорились и не изменили завещание.

На что Долли хрипло ответила:

— Ну меня-то ей бояться нечего.

Неловкое молчание, воцарившееся после этого «обмена любезностями», было, ко всеобщему облегчению, нарушено телефонным звонком. Примроуз выбежала в холл прежде, чем все остальные успели понять, что происходит. Через пару минут она вернулась, раскрасневшаяся и сияющая от радости.

— Это Эдвард звонил! — сообщила она. — Он на станции в Хиндчерсте. Чак, ты не мог бы?..

— Эдвард? — спросила Дэффодил с наигранным удивлением. — Вот ведь неожиданность. А я-то думала, он на конференции.

— Он приехал, потому что я его попросила, — гордо объявила Примроуз, с трудом скрывая утоленное самолюбие. — Вчера я ему позвонила, и, разумеется, первое, о чем он подумал, — это быть рядом со мной.

— Скажите пожалуйста, как трогательно! — ядовито улыбнулась Дэффи. — Скорее всего он просто опасается, что мы тут с завещанием что-нибудь…

— Как ты смеешь такое говорить?! — Бледное до этого лицо Примроуз пошло красными пятнами. — Как ты смеешь?! Потому что ты…

— Ну-ну, не нужно так, успокойтесь! — начал Чак примирительным тоном. — Я уверен, что Дэффи не хотела…

— Я хотела сказать именно то, что сказала.

— Ну что ж, тогда я, пожалуй, съезжу на станцию и привезу беднягу Эдварда, — произнес Чак как бы между прочим, стараясь положить конец пикировке. Но этими словами он только подлил масла в огонь.

Дэффи чуть было не сорвалась на крик:

— Нет! С какой это стати? Я не допущу, чтобы ты для кого-то там шоферил! Пусть сам добирается, если уж так обожает свою женушку!

Долли вдруг подняла голову, обвела присутствующих тяжелым взглядом и властно объявила: