Александр Ковалевский - Ледяное забвение

И хотя Илья приносил в дом какие-то деньги, вырученные в основном от продажи знакомым альпинистам своего высокогорного снаряжения, несколько месяцев им пришлось жить на одну Настину зарплату (она шила на дому пуховки для альпинистов). Попытка же организовать свое дело с треском провалилась: ни у Ильи, ни у Насти не оказалось коммерческой жилки, а главное, у них не было необходимого стартового капитала. Закупив на последние деньги материал, Настя сшила несколько пуховок для реализации за валюту — «челноки» возили пуховки в Непал, где сдавали в комиссионные магазины по восемьдесят долларов за куртку, но спрос на пуховки в Непале вдруг резко упал, и Настя не окупила даже вложенные «в дело» затраты.

Сгорая от стыда, Илья два дня простоял в двадцатиградусный мороз на стихийном вещевом рынке, пытаясь продать пошитый женой из остатков материала детский комбинезон, но так ничего и не продал. На третий день к нему в качестве «группы поддержки» подключилась Настя, но и вдвоем у них торговля не пошла.

Когда у них в семье закончились последние деньги, Илья уже был согласен на любую работу (пополнить ряды лоточников на рынке он, правда, категорически отказывался), и день у него начинался с изучения газетных объявлений. На коротенькое объявление в газете «Харьковский курьер»: «Харьковскому информационному агентству» требуются организаторы курсов» — он обратил внимание только из-за того, что из этого объявления совершенно нельзя было понять, какие именно курсы нужно было организовывать. Заинтригованный, он позвонил по указанному в объявлении телефону. Ему ответил приятный женский голос, но на вопрос об этих курсах ответа он так и не получил, зато ему предложили пройти собеседование в их информационном агентстве. Илья пройти собеседование согласился и в назначенное ему время приехал в это агентство, офис которого находился в самом центре города — в третьем подъезде Дворца Труда.

Собеседование с ним проводил лично директор информационного агентства — полный грандиозных планов сорокалетний кандидат физико-технических наук, и, насколько понял Илья из разговора с ним, никакого отношения к журналистике и тем более к СМИ его информагентство не имело, ибо занималось чем угодно, только не распространением информации, что несколько настораживало.

Под информационным агентством Илья представлял себе структуру типа АПН, которое после прихода к власти Ельцина в 1991 году было ликвидировано «как монстр холодной войны». Харьковское же информагентство больше походило на контору «Рога и копыта». Весь офис агентства был завален картонными ящиками с шоколадными конфетами, которые, как узнал потом Илья, их директор, где-то прослышавший о том, что конфеты скоро очень сильно подорожают, закупил их целый грузовик, потратив все деньги агентства. Информация о скором подорожании конфет оказалась «уткой», и предприниматели, которым директор информагентства рассчитывал сбагрить эти гребаные конфеты по новой цене, отказались брать их ни оптом, ни в розницу. В результате этой неудавшейся аферы сотрудники информагентства получали теперь зарплату этими самыми конфетами, от которых уже всех тошнило.

Илье же после успешно прошедшего собеседования директор агентства предложил организовать курсы по переподготовке попавших под тотальное сокращение офицеров ВС Украины. Оплачивалось это переобучение из фонда Джорджа Сороса, а сами курсы по специальности «Охранная деятельность» планировалось организовать на базе Харьковского института внутренних дел. Под эту программу при ХИВД был специально создан научно-практический центр «Легес», на счет которого фонд Сороса мог переводить деньги за переподготовку уволенных в запас армейских офицеров. Илье лишь оставалось дать объявление в газетах о наборе курсантов и отобрать подходящих для охранной деятельности кандидатов. На работу в информагентство его приняли как «менеджера по трудоустройству», и он стал получать зарплату в «убитых енотах» — директор агентства лично выдавал ему двадцать долларов в месяц из своего кармана, на которые его семья могла теперь хоть как-то сводить концы с концами.

Одним из первых к нему пришел записаться на курсы знакомый ему по Афгану бывший командир разведбата майор Лященко. На одной из «зачисток» Лященко получил тяжелое ранение в голову, долго лечился и в итоге был комиссован по ранению за полгода до вывода советских войск из Афганистана. Сейчас бывший комбат перебивался случайными заработками, таксуя по ночам на своем «жигуленке». И хотя по состоянию здоровья он вряд ли был пригоден к охранной деятельности, Илья не мог отказать Лященко и записал его на курсы.

Набрав первую группу в двадцать пять человек, Илья тоже решил пойти на эти курсы старшим группы, и целый месяц в учебном центре ХИВД преподаватели института готовили их по специальности «негосударственная охранная деятельность». По окончании курсов им выдали соответствующие дипломы, а Илья, как старший группы, получил от первого проректора ХИВД предложение занять вакантную должность преподавателя кафедры физической подготовки, причем ходатайствовали за него сами преподаватели спорткафедры, чему Илья был приятно удивлен. На кафедре физподготовки работали заслуженные мастера спорта по самбо и чемпионы страны по рукопашному бою, был даже один олимпийский чемпион по дзюдо, Илья же не мог похвастать какими-то особыми спортивными регалиями. Самое большое его достижение — первое место на республиканском чемпионате ЦС «Буревестник» в домбайских связках, за которое ему было присвоено звание кандидата в мастера спорта СССР по спортивному скалолазанию. Ну, еще пару раз он выигрывал первенство города по скалолазанию — на том его спортивная карьера и закончилась.

Вообще-то, у выпускника МГУ Ильи Ладогина никогда и в мыслях не было идти служить в милицию (все преподаватели ХИВД должны были быть аттестованными сотрудниками милиции), но за время обучения на курсах он познакомился со многими очень достойными людьми в милицейских погонах — докторами и кандидатами наук, которые перешли на преподавательскую работу в Институт внутренних дел из гражданских вузов. Для себя Илья тоже теперь не видел ничего предосудительного в том, чтобы самому надеть милицейские погоны, и Настя, надеявшаяся на то, что у офицеров милиции достойная, а главное, стабильная зарплата, одобрила его выбор.

Зарплату, вернее денежное содержание (должностной оклад и доплату за спецзвание), преподавателям ХИВД действительно выплачивали почти без задержек. Пока кадровики проводили спецпроверки относительно его ближайших родственников, включая и родителей жены, до седьмого колена, что заняло у них почти два месяца, заведующий кафедрой физической подготовки временно оформил Илью по вольному найму: август — время отпусков, но вновь поступившие курсанты проходили обязательный курс «молодого бойца», и поэтому каждый преподаватель был на счету. За Ильей закрепили два взвода первокурсников. Счастливый, что наконец-то нашел нормальную мужскую работу, он вел занятия с молодыми курсантами с полной самоотдачей и, не считаясь с личным временем, всегда соглашался подменить коллег-преподавателей. Пока что, правда, он получал лишь должностной оклад. Это были, конечно, копейки, но пару месяцев можно было и потерпеть.