Наталья Никольская - Пари

– Ну, с работой у всех сейчас напряженка, время такое. Да ты не расстраивайся, молодежь сама пусть разбирается. Наше дело – помочь, если требуется, а не лезть к ним лишний раз с советами, – педагогично подытожила Валандра, и, похлопав Ганке по плечу, отправилась к себе.

Валентин Валентинович был заботливым мужем и отцом. Юльку он, что называется, в зубах таскал, трясся над ней, не дай Бог – заболеет или в школе что-нибудь не так! В этом Марии, жене Валентиныча, повезло. Не так уж много мужчин, которых можно назвать хорошими отцами и внимательными супругами.

Рачительный, основательный, заботливый, ответственный, работящий, в меру строгий и нежный, Ганке воплощал, сложившийся в народе идеал мужчины – защитника и кормильца. Вершинина уважала его за эти качества, но иногда подшучивала над его твердолобостью и моральными стереотипами.

Войдя в свой кабинет, сев за стол и закурив сигарету, Вершинина открыла регистрационный журнал. Она рассеянно листала его, изредка задерживая свой взгляд на датах и времени поступления сигналов на пульт.

Открыв страницу с датой: семнадцатое февраля, она остановила свое внимание на… сигналах, поступивших из квартиры Федорова.

Дело в том, что при каждом открывании двери на пульт охраны, который был запараллелен с пультом «Кайзера», поступал сигнал. Сразу после очередного сигнала операционистка звонила в квартиру и, услышав кодовое слово, давала отбой.

Если же телефон не отвечал, или пароль был назван неверный, то на место выезжала тревожная группа в полной боевой готовности.

Вершинина отложила журнал в сторону и, сняв телефонную трубку набрала номер тренерской спортивного комплекса.

– Могу я услышать Фадеева? – спросила она.

– Он на корте, перезвоните минут через сорок.

– Молодой человек, я начальник службы безопасности, Вершинина, мне срочно нужно переговорить с Фадеевым, не могли бы вы его пригласить?

– Хорошо, подождите минуту.

– Фадеев слушает, – раздался вскоре в трубке голос Владимира Петровича.

Вершинина снова повторила свою должность.

– Что вас интересует? – спросил Фадеев.

После разговора с Фадеевым Вершинина позвонила своему шефу.

– Михал Анатолич, это я.

– Что-нибудь случилось?

– Посмотри, пожалуйста, в своей хитрой книжечке номер телефона Ивана Кузьмича Коломийца.

– Тебе домашний или рабочий?

– Давай оба и сотовый, если есть.

– У меня книжка прошлогодняя, в ней сотовых еще нет, – с сожалением произнес Мещеряков.

– Ладно, обойдусь без сотового.

Она записала продиктованные номера и, поблагодарив начальника положила трубку. Посидев еще минуту в задумчивости, она снова протянула руку к телефону.

– Добрый день, приемная Коломийца, – ответил глубокий женский голос.

– Я бы хотела услышать Ивана Кузьмича.

– Он после операции, должен быть в понедельник. Что ему передать?

– Спасибо, ничего не нужно передавать, я перезвоню, – поблагодарила Вершинина.

Не успела она повесить трубку, как телефон зазвонил.

– Вершинина слушает.

– Валентина Андреевна, это Алискер.

– Что у тебя?

– Говорил с Зотовым.

– Как впечатление?

– Пока не знаю, но со счетов его сбрасывать нельзя, довольно скользкий тип, хотя ему смерть Федорова как бы не выгодна.

– Если только Федоров наверняка мог выиграть у Сулейманова.

– Вы имеете в виду, что Федоров мог быть не в форме?

– Вот именно. Поработай еще в этом направлении.

– Сделаем, Валентина Андреевна.

– Кстати, у Зотова есть алиби?

– Не железное. Вроде бы ту ночь до утра он провел в сауне. Я проверю.

– Хорошо, Алискер, потом расскажешь подробнее. Ты сейчас куда? – спросила Вершинина.

– Попробую найти Симягина.

– Узнай у него кроме всего прочего, где он был восемнадцатого в семнадцать ноль-ноль.

– Что-нибудь всплыло? – заинтересовался Мамедов.

– Без комментариев, Алискер, – сухо ответила Вершинина, – то же самое узнай у Зотова, надеюсь, у тебя есть его телефон?

– Обижаете, Валентина Андреевна, – с шутливой укоризной ответил Алискер.

– У тебя все?

– Пока – да, – закончил Мамедов.

Положив трубку, Вершинина что-то отметила у себя в склерознике.

Через минуту она набрала домашний номер Коломийца…

Алискер, отчитавшись начальнице, позвонил Зотову на мобильный.

– Алло, кто это? – прокричал тот в трубку.

– Мамедов опять беспокоит.

– Какой Мамедов?! А-а, Аликпер, – вспомнил Зотов, снова коверкая имя Мамедова, – чего тебе?

– Слушай, Сергей Палыч, забыл тебя спросить, ты ведь знаешь номер телефона Симягина?

– Ну, знаю, он тебе нужен что ли?

– Ага, будь другом, посмотри.

– Записывай, че мне смотреть, я его наизусть знаю, – самодовольно ответил Зотов.

– И вот еще что, ты не помнишь где ты был семнадцатого в пять вечера?

– Это в среду что ли? – недовольно переспросил Зотов.

– Точно, в среду.

– В конторе, у нас по средам в пять планерка.

– Ты на нее не опоздал?

– Слушай, Аликпер, ты хороший парень, но ты меня уже затрахал, понял? – начал выходить из себя Зотов.

– Не горячись, Палыч, я же не виноват, что ты поставил на теннисиста, которого потом убрали.

– Ладно, без обид, – быстро отмяк Зотов, – Я на планерку не опаздывал, можешь спросить у ребят.

– О`кей, Палыч, тогда отбой, – сказал Мамедов и положил трубку.

Минут через двадцать Мамедов припарковал «Ниву» возле здания промышленного типа, в котором размещалась оптовая база компании «Компас».

Войдя внутрь через металлическую дверь, оклеенную пленкой «под дерево», он очутился в просторном помещении, заставленном стеллажами со всевозможными цветными пакетами, коробками, пластиковыми бутылками. Отдельный стеллаж занимали спиртные напитки.

Долговязый, нескладный парень в синем фирменном комбинезоне и в бейсболке такого же цвета с надписью «Компас», подошел к нему, держа в руках блокнот и карандаш.

– Добрый день, будете делать заказ? – с настойчивой вежливостью поинтересовался он.

– Нет, мне нужен Симягин Констанитн Федорович. – любезным тоном ответил Мамедов.

– К сожалению, его нет и сегодня уже не будет. Попробуйте заехать завтра. – неловко улыбнулся парень.

– Слушай, Леша, – прочитал Алискер его имя на бэйдже, приколотом к кармашку его комбинезона, – я только что звонил Константину Федоровичу, он меня ждет. Так что не тяни резину, проводи меня к нему.

– Так бы сразу и сказали, – с обидой в голосе произнес Леша, очевидно досадуя на то, что теперь выглядел дураком в глазах посетителя.

– Константин Федорович с утра «лечится» у себя в кабинете. – с легкой усмешкой он щелкнул средним пальцем себя по горлу.