Наталья Никольская - Не ходите девки в лес

Уложив Наташку в постель, я посидела с ней немного, дождалась, пока она уснет, и вышла во двор.

– Лелька, иди сюда! – послышался Дрюнин шепот из-за калитки.

Я вышла.

– Ты чего?

– Я про пистолет! Я ж его нашел! Он за корягу зацепился.

– Ну?

– Гну! Прохоров же за него два ведра самогонки обещал.

Я подумала, и Дрюнина мысль мне понравилась.

– Пошли! – решительно сказала я, дергая Дрюню за руку.

Участковый Николай Трофимович был настолько счастлив увидеть оружие, что даже расцеловал мне руки и произнес какой-то длинный монолог, из которого я поняла, что Полина имеет к его исчезновению прямое отношение.

Дрюню это совершенно не интересовало, и он мягко намекнул Прохорову, что действовал не совсем безвозмездно.

Николай Трофимович побежал в сарай и засуетился. Затем вынес две канистры с самогоном.

– Дрюнь, давай одну пока возьмем! – ужаснулась я.

Дрюня не хотел ничего оставлять.

– Нести же тяжело будет, – уговорила я. – А потом заберем вторую.

Дрюня согласился, и мы пошли.

– Слушай, а где мы пить-то будем? – спросил он. – Не хотелось бы у Скворцовых. Они не очень компанейские, честно говоря, люди. Вот бы сесть нам где-нибудь вдвоем…

– Дрюня, а закуску где возьмем?

Дрюня задумался на миг, потом сунул мне канистру, сказал «держи!» и исчез.

Я чуть не переломилась под ее тяжестью. Легко сказать, держи!

С досадой я опустила канистру на землю и стала ждать Дрюню. Слава богу, появился он довольно быстро, держа в руках кучку огурцов в пупырышках.

– Это ты где взял? – удивилась я.

– Где, где, – отмахнулся Дрюня. – В огороде, где ж еще!

– Украл с чужого огорода? – мне чуть плохо не стало.

– Ай, да ладно тебе, Лелька! Что ты какая правильная стала! – недовольно произнес Дрюня. – Не порть настроение, сегодня такой день замечательный! А то скоро еще Полина придет, мораль начнет читать…

– А куда ты меня ведешь? – спросила я.

– Да тут есть одно местечко… В камышах.

Мы дошли до речки, и Дрюня провел меня к камышам. Раздвинув их, я увидела, что там образовано нечто вроде полянки, на которой вполне можно разместиться.

– Здорово как! – восхищенно прошептала я. – И с берега совсем не видно.

– А то! – довольно проговорил Дрюня.

Мы сели, Дрюня достал складные стаканчики, которые у него всегда с собой, открыл канистру. Я сбегала сполоснула огурцы.

Дрюня наполнил стаканы и протянул один мне.

– Ну… – сказал он. – Чтоб больше таких поводов не было!

– Да, – согласилась я, вспомнив время, проведенное в КПЗ.

Я подняла стакан, взяла в левую руку огурец, поднесла стакан ко рту…

«Эх, Полина меня сейчас не видит!» – пронеслась в голове озорная мысль, и тут захрустели камыши, и прямо на нашу полянку вышла русалка!

Каково же было мое удивление, когда я поняла, что это… Полина!

Увидев ее, я чуть не выронила огурец, а Дрюня так и застыл с надкушенным во рту.

Полина выглядела как утопленница, которую только что выловили. Волосы ее спутались с водорослями и мокрыми сосульками свисали вниз, лицо было бледно-зеленым под цвет водорослей. Полина шла еле-еле, чуть ли не хватаясь руками за воздух, и шаталась, как пьяная…

– Полина… – прошептала я, и в этот момент сестра рухнула мне на руки.

– Господи! – только и вымолвила я. – Господи, Дрюня, да что же это такое?

Мурашов, поняв, что дело серьезное, тут же забыл про самогон, подхватил Полину на руки и понес. Я бежала рядом, поддерживая сестру, и думала о том, что сегодня какой-то ненормальный день…

Увидев нас, никто даже не удивился. Все уже настолько привыкли, что Дрюня периодически таскает на руках полумертвых и покалеченных девушек, что это воспринималось уже совершенно естественно.

Мы положили Полину на постель и тут же вызвали врача. Жора Овсянников чуть с ума не сошел.

– Я говорил, говорил! – прыгал он вокруг, то и дело поправляя на Полине одеяло. – Вот они, ваши расследования! Хорошо, жива осталась. И ведь это не в первый раз!

– Погоди, Жора, не время сейчас… – попросила я.

Пришел врач, осмотрел Полину, сделал ей несколько уколов и велел не беспокоить до утра.

Наутро Полина чувствовала себя гораздо лучше и все нам рассказала.

Я только охала и ахала, хватаясь за голову и думая, какому риску подвергала себя сестра.

– Жора… – хватая Овсянникова за руку, проговорила Полина, горя глазами. – Я знаю, кто убийца. И знаю, как вывести его на чистую воду… Я этой твари такое устрою…

Ночь выдалась темная, безлунная, и это было нам на руку, как сказала Полина. Я была с ней согласна. Подойдя к нужному нам дому, мы быстро скинули одежду и закутались в белые простыни. Лица наши заранее были замазаны белилами, а в волосы вплетены водоросли.

Окно было открыто, его Полина взяла на себя, а я шагнула к двери и постучала.

– Кто там? – послышался заспанный голос.

Я молчала.

– Кто? – переспросил голос недовольно.

– Я… – дрожащим голосом проговорила я.

– Кто – я? Что-то я не пойму!

Послышался звук отпираемого замка. Женщина прищурившись смотрела на меня, потом схватилась за сердце и издала душераздирающий крик.

– Сгинь, сгинь, – замахала она на меня руками, но я решительно вошла в комнату.

Женщина кинулась к окну, но оттуда уже спрыгивала Полина в такой же белой простыне до пят, и загадочно улыбалась.

Женщина шарахнулась обратно к двери и налетела на меня.

– Господи, Господи! – заголосила она. – Пропади, пропади, проклятая, я ж тебя убила!

Мы с Полиной начали кружиться по комнате, придвигаясь все ближе друг к другу и смыкая кольцо.

Женщина взвыла и повалилась на пол. Тут же вбежал Жора Овсянников.

– Ну вот и все! – удовлетворенно проговорила Полина. – Можно ее забирать.

Галина Никифоровна Крапивина сломалась на первом же допросе. Она призналась, что убила Соню Молотову, когда узнала, что та встречается с ее зятем. Она следила за ним и вычислила место их встреч, после чего перехватила Соню, когда ты возвращалась одна домой. А выглядело все так, словно девушку изнасиловали.

Галина Никифоровна очень гордилась, что дочь вышла замуж за городского парня, тем более такого приличного, и всячески «способствовала их счастью».

Когда ее спросили, как она могла подставить зятя, ведь если бы сделали анализ, то его сразу бы посадили, Галина Никифоровна ошалела. Оказывается, она понятия не имела о том, что существует подобная экспертиза. Очень непродвинутая женщина.

Потом она следила за Игорем и видела нас вместе в лесу. А уж когда на кладбище Игорь начал кричать, что подает на развод, ее подозрения насчет того, что я новая разлучница, подтвердились. Поэтому она решила убить и меня.

Выследив меня на берегу реки, она проплыла за мной на лодке, отвезла на середину реки и там пыталась утопить, оглушив веслом. Причем даже не подумала, что у меня обнаружат эту шишку, так что ее версия о несчастном случае летела бы к черту…