Екатерина Болотин - Наследство разрушительницы

– Ждете кого-нибудь? – повторил усатый, добавив в голос ярости.

Профессор покачал головой. Не потому что испугался. Просто он привык отвечать, когда ему задают вопросы. Усатый кивнул головой, и второй парень, бритый наголо, с вывернутыми ушами, что выдавало в нем бывшего профессионального борца, неслышно ступая, заскользил к двери. Он заглянул в глазок и вернулся.

– Телка, – шепотом проговорил он.

– Какая телка? – усатый уставился на партнера.

– Я ее видел у Иваненко. Она к нему в дом приходила. В квартире прозвучал еще один звонок. Такой же громкий, наглый и продолжительный.

– Узнай, что ей нужно, но сюда не веди, – распорядился усатый.

Борец кивнул и также неслышно двинулся к двери.

Дверь открылась. Ада перешагнула порог, бесцеремонно отодвинув с дороги здорового парня с наголо бритой головой.

– Чего долго не открывали? – громко спросила она и как бы невзначай изогнулась, давая возможность парню полюбоваться грудью, мелькнувшей в вырезе платья.

– А ты кто такая? – грубо спросил лысый, даже не взглянув на открывшиеся перед ним девичьи прелести.

– Кто я такая? – Ада засмеялась и вошла в прихожую. Теперь надо было сообразить, в качестве кого она здесь появилась. Ада была уверена, что дверь ей откроет Парусников. Ему бы она нашла, что сказать. А этим гориллам…

Ада крутанулась на месте и вдруг в стекле двери, ведущей в гостиную, увидела Парусникова. Он сидел в кресле, откинув голову назад. Руки его были привязаны к ручкам. Она все поняла и, чтобы скрыть смущение, сделала еще один оборот, дав юбке свободно обвиться вокруг стройных ног.

– Кто я такая? – повторила она и все так же весело продолжила. – Я ваша подмога. Меня Иваненко прислал. Помоги, говорит, моим парням. А то они дров наломают, а дела не сделают. Он в чем-нибудь признался?

– Мы только начали.

Лысый помрачнел. Пренебрежительное отношение начальства к их способностям явно его задело.

– Мы сами справимся, – начал он, но Ада не дала ему договорить.

Она понимала, что ее победа в схватке с двумя крепкими и хорошо тренированными парнями зависит только от скорости ее действий и их внезапности, от того, насколько она сумеет не дать противнику возможности разобраться в ситуации и понять, что происходит.

– Ты хочешь поспорить с Михал Семенычем? – усмехнулась она. – Мне тоже нет резона проводить ночь здесь, с вами. У меня есть дела поинтересней. Если справитесь сами, я могу и уехать.

Лысый промолчал.

– Где у вас здесь кухня? Проводи меня.

Парень вошел в узкий коридорчик. Ада за ним. Дойдя до конца коридора, он распахнул дверь в кухню, и в этот момент ему в шею ткнулось что-то жесткое и холодное, а в следующий момент электрический удар, мощностью в 20 ватт заставил его крепкое тело изогнуться в судороге и рухнуть на пол.

Ада не дала парню рухнуть с шумом. Она успела подхватить его подмышки, налегая всем телом прижала к стене и дала возможность медленно сползти на пол. Оглянулась. В коридорчике никого. Ада вернула электрошокер в сумочку и пошла в комнату.

На пороге гостиной она обернулась и, делая вид, будто беседует с лысым, громко сказала:

– Один кусочек сахара, пожалуйста. И без молока.

В гостиной напротив кресла, к которому был привязан Парусников, стоял усатый. Он слышал разговор о помощи, которую Ада собиралась им оказать, и его лицо выражало крайнюю степень презрения. Глаза профессора, когда он увидел Аду, округлились, а нижняя челюсть, оттянутая кляпом, задрожала. Ада понимала, что медлить нельзя. Усатый уверен, что лысый наливает ей кофе. Это даст ей возможность выиграть не больше минуты. Ада двумя руками распахнула сумку и повернулась к парню.

– Смотри!

Усатый нагнулся. Из сумки вылетела рука Ады с зажатым в ней электрошокером и ткнулась ему в щеку. Мелькнула синяя искра, и парень рухнул на спину, разнеся вдребезги журнальный столик. Ада повернулась к профессору.

– Как вы, Анатолий Георгиевич? Идти сможете?

Профессор кивнул. Ада разрезала веревки и вытащила кляп. Руки и ноги профессора затекли и двигались с трудом. Ада, опасаясь, что кто-то из парней очнется, торопила.

– Скорее, скорее!

Профессора шатало из стороны в сторону, и Аде пришлось взять его под руку.

– Ничего, ничего, Адочка, – шептал профессор. – Ноги не слушаются. Сейчас восстановится кровообращение. Сейчас!

В прихожей он сорвал с вешалки свое пальто, схватил сумочку с деньгами и документами. Лифта они дожидаться не стали, а пошли по лестнице вниз. С каждым шагом профессор ступал все увереннее, а выйдя из подъезда во двор, даже побежал.

В ту самую минуту, когда Арина лежала без сна в своей роскошной кровати и пыталась понять, что ей теперь делать и где искать любимого человека, а Ада и профессор Парусников мчались в желтой «ауди» по улицам Москвы, Игорь проснулся. Пробуждение было тяжелым. Голова болела так, что любое движение отдавалось глухим ударом по лбу и по вискам. Игорь решил не шевелиться и попытался открыть глаза. Веки разошлись, но зрачок не уловил даже малейшего проблеска света. Судя по всему, в комнате царила самая настоящая египетская тьма. Зато другие органы чувств заработали в полную силу. Ухо уловило сопение нескольких носов, потом чей-то храп, который несколько минут нарастал crescendo, достиг апогея и внезапно оборвался, словно храпящего накрыли огромной подушкой. Со стороны другого уха донесся громкий кашель, чье-то ворчание, в котором можно было ясно различить пару-тройку матерных слов, громкий скрип кровати. Все эти звуки сливались в однообразный гул, который, как показалось Игорю, бил в голову извне, будто старался компенсировать внутренние удары. Нос окунулся в жаркое марево удушливых запахов, в котором преобладали запахи немытых тел, кислой капусты и аммиака.

Игорь пошевелился, проверяя, работают ли руки и ноги. С этим было все в порядке. Руки и ноги двигались, подчиняясь воле их владельца. Это уже хорошо. Значит, он, скорее всего, не в больнице. Не ранен, не попал в аварию и не парализован. Движение Игоря вызвало такой скрип кровати, что сразу с двух сторон посыпались проклятия. Игорь замер, пытаясь понять, кто его соседи и почему в одной комнате находится так много спящих людей. Где же он?

И вдруг он вспомнил. В голове совершенно ясно сложились события минувшего вечера. Он уехал из дома и долго бродил по улицам, а в его голове спорили два голоса. Один доказывал, что нужно вернуться обратно и поговорить с Ариной, рассказать ей о том, что удалось выяснить профессору Парусникову, посоветоваться и вместе принять решение. Другой даже слышать об этом не хотел.

«Как можно поставить влюбленную женщину перед таким выбором! – пафосно восклицал он и добавлял: – Мужчина так поступить не может».