Екатерина Болотин - Наследство разрушительницы

Профессор смотрел на Аду с ужасом и обожанием.

– Адочка, но ведь они будут охотиться и за вами. Это вы их так…

Он сделал неловкое движение, будто колол кого-то шпагой.

– Я могу за себя постоять, – улыбнулась Ада. – У меня есть охрана. Кроме того, они думают, что мне не известна тайна Арины. Значит, для них я бесполезна. А вот за вами они будут охотиться. Вы для них – источник информации. Причем, очень ценный.

Сейчас главное – его запугать, решила Ада. Чтобы он сидел во флигеле у тетки Марьи и не высовывал носа. А что делать дальше, она разберется. Ты, Ариша, решила выйти из игры, а я решила тебя в этой игре оставить. Посмотрим, кто кого.

Ада развернула желтую «ауди» прямо посреди шоссе, переехав через сплошную разделительную линию, и погнала машину обратно в Москву.

Игорь вышел из вытрезвителя только в половине одиннадцатого, хотя разбудили всех постояльцев ровно в семь. Суровые полицейские отвели всех задержанных в умывальню, затем на завтрак (хлеб, кусочек масла и какая-то баланда, судя по запаху, из гороха). К восьми тридцати приехал дознаватель. Как объяснили Игорю опытные старожилы, его функции заключались в регистрации задержанных, выписывании квитанций о штрафе и составлении писем в домовой комитет и по месту работы.

– А можно без писем? – спросил Игорь.

– Можно, – кивнул собеседник и характерно потер между собой большой и указательный пальцы.

Очередь тянулась медленно, вызывали по одному, видимо, согласно записям в журнале поступления. Наконец, вызвали Игоря. В маленькой комнатке за обычным канцелярским столом сидел крупный мужчина в серой форменной рубашке, обтягивающей его пухлые плечи с погонами капитана. На лице капитана разливалось сплошное благодушие, делавшее его похожим на кота, наевшегося сметаны и греющегося на солнышке. На столе перед капитаном громоздились папки с делами. С одной стороны – уже рассмотренные, с другой – те, которые предстояло рассмотреть. Одна из папок лежала перед капитаном.

Игорь встал у двери, не зная, как себя вести.

– Садитесь, – капитан кивнул на стул.

Игорь сел, капитан раскрыл папку и достал из нее удостоверение Игоря. Раскрыл, выписал из него что-то на лист бумаги, поднял голову и дернул подбородком.

– Парусников Игорь Анатольевич?

– Да, это я, – тихо ответил Игорь.

– Работаете в Моссовете? – произнес капитан, и в его голосе прозвучало уважение.

– Не в самом Моссовете, – поспешил уточнить Игорь. – Я работаю…

– Как же так, Игорь Анатольевич? – перебил капитан и заглянул в бумагу, лежащую в папке. – Работаете в такой организации, а вчера вечером, – капитан извлек бумагу из папки и прочел: – «В состоянии сильного алкогольного опьянения… Приставал к женщине… Обхватил двумя руками… Кричал… Оказал сопротивление при задержании…»

Игорь вздохнул и кивнул головой.

– Все это на пятнадцать суток тянет, – капитан добродушно покачал головой. – А если эта женщина еще и жалобу напишет, то… – он покрутил рукой, демонстрируя, что может произойти. – Или полицейский, которого вы толкнули так, что он упал.

– Простите, – Игорь поднял голову. – Я был не в себе. У меня несчастье случилось.

– Несчастье, – оживился капитан. – А что такое?

– Женщина, – начал Игорь и замолчал.

– Изменила, – догадался капитан. – Это та, на которую вы бросились?

– Нет, – Игорь замотал головой. – Я ошибся. Та тоже рыжеволосая. Вот я и перепутал.

– Да, – капитан сочувственно вздохнул. – Если баба изменила, тогда, действительно, единственный способ – напиться.

Игорь опустил голову.

– Что же мне с вами делать? – спросил капитан, и Игорь понял, что он уже все решил. – Вот ваши вещи, которые изъяли при поступлении.

Капитан положил на стол мобильный телефон и бумажник.

– Ваши вещи? Игорь кивнул.

– Что в бумажнике? – спросил капитан.

Игорь пожал плечами и поднял глаза на капитана, не понимая, для чего он спрашивает.

– Кредитные карточки. Деньги. Удостоверение там лежало.

– Денег много было? – деловито спросил капитан и раскрыл бумажник.

Игорь задумался. Сколько у него было денег? Вчера, выходя из дома, Игорь сунул в бумажник все, что лежало в ящике стола. Не считая. Зарплату он получил еще до отъезда в экспедицию. Купил доллары для поездки на двадцать тысяч руб лей. Отдал долг четыре тысячи. Значит, в ящике оставалось тысяч пятнадцать. Может быть, восемнадцать. Игорь открыл рот, чтобы ответить, и вдруг понял, какой ответ от него ждет капитан.

– Денег там вообще не было, – быстро сказал он. – Разве что какая-то мелочь.

Капитан достал из папки бумагу.

– И здесь в этой графе чисто. Не заполнили при поступлении, – он укоризненно покачал головой и добродушно выругался. – Вот черти! Ну, ничего, мы сейчас заполним.

Он поставил в графе прочерк и положил бумагу перед Игорем.

– Распишитесь.

Игорь расписался. Капитан стыдливо убрал бумажник под стол и, судя по движению рук, что-то вытащил из него. Достал из-под стола бумажник и внимательно рассмотрел.

– Действительно, денег нет. Все, как вы сказали.

В голосе капитана прозвучало почти искреннее удивление. Он протянул бумажник Игорю, другой рукой затолкал в нагрудный карман рубашки пачку смятых купюр.

– С вашими вещами разобрались, – деловито сказал он. – Теперь бумаги.

Он протянул Игорю три листочка.

– Квитанция на уплату штрафа, – пояснил он. – Письмо на работу и в домовой комитет. По правилам, надо отправлять заказной почтой, но я отдаю их вам. Вы – человек интеллигентный, сорвались случайно. Зачем портить карьеру?

– Спасибо!

Игорь взял бумаги и затолкал их вместе с бумажником во внутренний карман куртки.

– Претензии к нам имеете? – от добродушия капитана не осталось и следа. Ситуацию с Игорем он считал завершенной и теперь только исполнял финальные формальности.

– Не имею, – быстро ответил Игорь.

– Подпишите. Игорь подписал.

– Можете идти, – капитан протянул телефон и удостоверение.

Игорь рассовал их по карманам куртки и встал.

– До свидания!

Уголки рта капитана поехали в стороны.

– Постарайтесь больше сюда не попадать. Прощайте! – Капитан нажал кнопку. В комнату заглянул усатый сержант.

– Проводите!

Игорь вышел на улицу. После спертого воздуха общей комнаты и закутка капитана воздух московской улицы показался ему удивительно свежим. Ему даже показалось, что он различил в нем ароматы моря.

Игорь брел куда глаза глядят, и в голове не было ни одной мысли. Он понимал, что не имеет права брести вот так бездумно и бесцельно. Он должен продолжить разбираться в себе, пытаться понять, что ему теперь делать. Но тупая боль в виске, противное урчание в желудке и муторное ощущение во рту после кислого черного хлеба сводили на нет любую попытку задуматься о жизни.