Екатерина Болотин - Наследство разрушительницы

«Домой, – решил Игорь. – Принять душ, выпить кофе, переодеться. А потому буду что-то решать. А сейчас быстро поймать такси – и домой».

Игорь шагнул к краю тротуара, поднял руку, но тут же опустил. Какое такси? Все его деньги выгреб улыбчивый капитан. В лучшем случае наберется мелочь на автобус. Он заметил автобус, подходящий к остановке на противоположной стороне улицы, резко развернулся и сошел с тротуара. Завизжали тормоза. Игорь успел обернуться. Прямо на него мчался белоснежный бампер. Подсознание зафиксировало в мозгу две квадратные матовые фары, какой-то щит с красными и желтыми прямоугольниками на решетке радиатора. Игорь пытался бежать, но ноги сделались ватными, и ему удалось только сделать шаг. Хищный бампер толкнул его в бедро. Игорь упал на асфальт, больно ударившись спиной.

Машина остановилась. Из нее выскочил молодой человек и бросился к Игорю.

– Вы в порядке?

Игорь попытался подняться, но боль в ноге заставила его сесть на асфальт. Молодой человек подхватил его под руку.

– Вам надо в больницу. Давайте я вас отвезу.

Опираясь на его руку, Игорь встал.

– Вы в порядке? – повторил молодой человек.

Игорь подвигал руками и ногами. Вроде бы все действует. Нога болела, но терпимо. Перелома, скорее всего, нет. Обычный ушиб. Попробовал согнуться. Получается.

– В порядке, – кивнул он.

– Вы уж извините, что так получилось. Но вы выскочили так неожиданно.

– Ничего.

Игорь отряхнул брюки и поймал на себе взгляд молодого человека. Какой-то неясный взгляд. С одной стороны, виноватый. С другой – насмешливый.

«Конечно, я выгляжу смешно. И даже жалко, – подумал Игорь. – Грязные брюки, замызганная куртка, щетина, красные от вчерашнего глаза. Его можно понять».

– Или все-таки в больницу?

Молодому человеку очень хотелось уехать, но не хотелось оставлять ситуацию не решенной. Если этот мужик решит жаловаться, да еще и свидетелей найдет, хлопот не оберешься. Он положил руку на плечо Игоря. По тому, как исказилось его лицо, Игорь понял, что водителю пришло преодолеть ощущение брезгливости, которое вызывал в нем сбитый мужчина.

– Спасибо! – решительно сказал Игорь. – Мне не нужна больница. Мне не нужна помощь. У меня нет к вам претензий. Вы можете ехать.

Взгляд водителя зажегся от радости.

– Хорошо, – закивал он и достал из кармана картонный прямоугольник. – У меня нет с собой, к сожалению, наличных денег. Но вот моя кредитная карточка. Зайдите завтра в мой офис. Это недалеко отсюда. Обратитесь к секретарше генерального директора Зинаиде Витальевне. Вам заплатят за причиненный ущерб.

Игоря спрятал руки за спину.

– Спасибо. Но в этом нет необходимости. Вы не причинили мне никакого ущерба, и вы мне ничего не должны.

– Как же? – искренне удивился водитель. – Вон у вас брюки порваны, куртка на рукаве лопнула. Это ущерб.

– Вы мне ничего не должны, – сухо сказал Игорь, собираясь уйти. Но водитель взял его за рукав. Из кармана куртки он достал какую-то монету и протянул Игорю.

– Не должен так не должен. Но это возьми, мужик, – сказал он, переходя на «ты». – На память об этом небольшом происшествии.

Игорь шевельнул рукой, освобождая рукав, бросил взгляд на монету и взял ее из рук водителя.

– Эта монета стоит слишком дорого, чтобы быть простым напоминанием о встрече, – усмехнулся Игорь.

– Почему это дорого? – насторожился водитель. – Это четыре доллара. Вон, видишь, там внизу написано: “four dol.”, а чуть выше “400 sents”. Четыре доллара.

Игорь протянул монету водителю.

– Это «стелла». Монета девятнадцатого века. С ней связана какая-то история, которую я не очень помню. Американцы отчеканили ее, когда хотели присоединиться к какому-то финансовому союзу в Европе. Но потом Конгресс присоединение не одобрил, и монета в обращение не попала. Но штук пятьсот таких монет отштамповали. Она дорогая. Это не четыре доллара.

Водитель смотрел на монету, но из рук Игоря ее не брал.

– Сколько же она стоит?

Игорь пожал плечами.

– Не знаю. Зайдите к нумизматам, они вам точно скажут. Думаю, тысяч десять. Может быть больше.

– Десять тысяч? Долларов?

– Конечно!

Водитель закрутил головой и развел руками, словно приглашал собравшихся вокруг них людей в свидетели удивительного происшествия.

– Надо же! А я ее в карты выиграл. Как четыре доллара. Неужели десять тысяч?

Водитель взял монету и внимательно ее рассмотрел.

– А ты откуда знаешь про «стеллу»?

– Я археолог.

Во взгляде водителя появились искорки уважения. Он явно не ожидал таких познаний от этого бомжа. Водитель протянул Игорю монету.

– Бери, археолог. Я тебе ее дал, значит, она твоя. Я назад подарки не беру. Бери! – прикрикнул он, видя, что Игорь стоит, не шевелясь. – Отъешься, приоденешься. А-то какой ты археолог? Смотри, на кого похож!

– Тут дело не в деньгах, – вздохнул Игорь.

Водитель заинтересованно взглянул на него. Его явно забавлял этот разговор со странным археологом.

– А в чем же еще может быть дело?

– Тут дело в женщине.

– В бабе? – в голосе водителя зазвучали озорные нотки. – Тогда тем более бери свою «стеллу». Будут деньги, будут и бабы.

– Тут, понимаете, другая ситуация, – Игорь вспомнил о причине, по которой попал в вытрезвитель и помрачнел. – Когда не будет денег, тогда будет женщина.

– Так не бывает!

Водитель схватил Игоря за руку, резким движением развернул ее и с размаха впечатал монету в его ладонь.

– Так не бывает, – повторил он и открыл дверцу своей машины. – Запомни это, археолог! Что бы баба ни говорила, она любит деньги. Не может не любить! Это закон природы.

Игорь сжал монету в кулаке.

– Вот и я так думаю, – сказал он не столько водителю, сколько своим мыслям. – Конечно, любит. И возненавидит каждого, кто ее этих денег лишит.

Но этих слов водитель уже не слышал. Он захлопнул дверцу, и белоснежный «кадиллак» тронулся с места. Проезжая мимо Игоря, окно поползло вниз.

– Так не бывает, археолог, – крикнул водитель. – Она тебя обманывает.

И машина набрала скорость. Игорь раскрыл ладонь, взглянул на «стеллу» и пошел к остановке автобуса.

Гримм Инна решила не накладывать, только припудрила лицо. Для репетиции сойдет. Прошло уже пара минут, как помощник режиссера предупредила по внутренней связи о начале прогона третьей картины, а она все сидела перед зеркалом, глядя на собственное отражение. Симпатичная шатенка, которой, увы, дашь ее двадцать девять лет. Правильные черты лица, большие выразительные глаза, которые всегда нравились режиссерам. Но в них сквозит усталость. Не конкретная, которая появляется после бурной бессонной ночи и легко исцеляется бокалом вина или сигаретой с травкой, а общая, продиктованная вечным, устоявшимся распорядком дня и отношением к жизни. Инна прикоснулась к пикантной мушке чуть ниже левого глаза. Несколько раз врачи предлагали ее убрать. Инна колебалась: то соглашалась на операцию, то отказывалась, но в конце концов решила не избавляться от такого индивидуального отличия. Возможно, ее чуть портят широкие скулы, доставшиеся в наследство от казахской бабушки по отцовской линии. Но в какие-то моменты именно эти скулы могут иметь решающее значение. Например, если ей предложат роль наложницы какого- нибудь шаха из сериалов о восточной жизни, которые так любят снимать сегодня. Впрочем, об этом можно было только мечтать. Инна уже давно отчаялась получить роль в кино. Сначала она рассылала свое портфолио на все студии страны и удивлялась, как это режиссеры могут ее не замечать? Ведь она подходит на роль главной героини сериала гораздо больше, чем выбранная ими актриса. Потом удивляться перестала и молчание киностудий воспринимала как должное.