Тесс Герритсен - Выбери меня [litres]

Джек с Мэгги помогли Чарли сесть в кресло напротив стола доктора, а потом сами сели по бокам от него.

Доктор Грешем положил ладони на медицинскую карту и глубоко вздохнул. Еще один дурной знак.

– Я рад, что вы сейчас с отцом, Мэгги. Если то, что я скажу, будет не очень понятно, позже вы сможете все ему объяснить.

– Я не идиот, – вмешался Чарли. – Я сорок лет отслужил в полиции. Просто скажите мне правду.

Доктор кивнул с извиняющимся видом:

– Конечно. Я решил сказать все это вам лично, так как, боюсь, новости неутешительные. МРТ показал несколько остеолитических поражений в грудном отделе позвоночника. Это объясняет боли, которые у вас случаются и…

– Остео что?

– Места разрушения кости. Если не пройти курс лучевой терапии, причем срочно, существует опасность компрессии позвонка Т5. Что же касается…

– Значит, это рак.

– Да, сэр. – Доктор Грешем кивнул. – Похоже, что так.

Чарли посмотрел на Мэгги: та онемела. Его дочь поняла все сказанное доктором, но не могла вымолвить ни слова.

– Так же наблюдаются множественные узелки в левой верхней доле и в средней правой доле легких. Достаточно периферийные, так что можно провести трансторакальную пункционную биопсию. Мой диагноз – аденокарцинома. На этой стадии с метастазами…

– Сколько? – перебил доктора Чарли.

Мэгги потянулась к отцу и попыталась взять его за руку, но он оттолкнул ее, тем самым давая понять, что у него все под контролем. Чарли не собирался выступать в роли послушного пациента только потому, что не мог понять половину из того, что ему говорили доктора.

– Трудно сказать, – ответил доктор Грешем.

– Несколько месяцев? Или лет?

– Такие вещи невозможно предсказать. Некоторые пациенты с четвертой стадией могут прожить год или больше.

– Лечение? – уточнил Чарли.

Он говорил резко, но без эмоций, а вот Мэгги была на грани обморока.

– На этой стадии, – тихо сказал Грешем, – лечение паллиативное. Облучение для поврежденных костей. Наркотики как обезболивающее. Мы сделаем все необходимое, чтобы обеспечить вам высокое качество жизни.

– Папа, – мягко сказала Мэгги и снова потянулась к руке Чарли, и на этот раз он ее не оттолкнул. – Мы с Джеком будем рядом и шаг за шагом пройдем с тобой весь путь.

– Прекрасно, – фыркнул Чарли, – только я все сделаю по-своему. Я без боя не сдамся. Долбаный рак!

Чарли встал с кресла. Злость заглушила боль, и он вдруг стал тем крутым стариком, которого всегда знал Джек, тем Чарли, который не боялся встретиться с отморозками в темном переулке.

Чарли вышел из кабинета, Мэгги побежала следом. Хлопнула дверь в приемную.

– Спасибо, доктор. – Джек встал. – Простите, что он так воспринял новости.

– Такого рода новости все плохо воспринимают. – Доктор Грешем покачал головой. – Хотел бы я, чтобы они были хоть немного лучше. Следующие несколько месяцев будут тяжелыми для вас всех. Передайте Мэгги, что она может звонить мне в любое время. Ей определенно понадобится поддержка.

Выйдя из клиники, Джек увидел, что Мэгги с отцом стоят возле машины Чарли. Чарли раскраснелся, ясное дело, от злости и пытался отогнать дочь от машины.

– Я сам в состоянии доехать домой.

– Папа, пожалуйста. В этом нет ничего такого. Ты должен позволить нам помочь.

Чарли затряс головой:

– Мне нянька не нужна! Я поеду домой и налью себе двойной скотч.

После этого он, кряхтя, забрался в машину и захлопнул дверь.

– Папа! – Мэгги постучала костяшками пальцев по стеклу, но Чарли уже выезжал с парковочного места. – Папа!

– Пусть едет. – Джек взял ее за руку.

– Он не может вот так просто взять и уехать. Ему надо…

– В данный момент ему важно сохранить достоинство. Давай позволим ему хоть эту малость.

Мэгги прикрыла рот ладонью и зажмурилась, чтобы не расплакаться. Джек обнял ее за плечи, и так они, обнявшись, простояли, пока машина Чарли не скрылась из виду.

К Музею изящных искусств Джек подъехал без пяти десять. Над главным входом висел баннер: «Любовники на все времена: Абеляр и Элоиза» с изображением обнимающейся пары легендарных влюбленных.

Студенты из группы «Несчастные влюбленные» ждали своего профессора на ступеньках. Джессика и Кейтлин посмотрели на Джека с недовольным видом. Тэрин стояла чуть в стороне. Джеку хотелось поблагодарить ее за то, что она выступила в его защиту, но он понимал, что сделать это лучше позже и с глазу на глаз. Во всяком случае, точно не при Коди Этвуде, который, как всегда, топтался рядом с Тэрин. Поэтому Джек просто кивнул ей и улыбнулся. Этого оказалось достаточно, чтобы ее лицо засветилось от радости.

– Профессор Дориан? – спросила молодая женщина, которая стояла у входа в музей.

– Да, а вы, должно быть, Дженни Иверсон.

Женщина кивнула:

– Ассистент куратора. Я проведу экскурсию для вашей группы. Итак, всем добро пожаловать!

Поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж за своей группой, Джек мысленно твердил себе, что не следует выдавать свою неприязнь к Джессике, пусть даже он не сомневается в том, что это она подала на него жалобу в Управление по вопросам равенства и соответствия требованиям университетов.

«Расслабься, Джек, просто расслабься и улыбайся этим соплякам».

Они прошли через галерею Сидни и Эстер Рабб, где была выставлена любимая картина Мэгги «Танец в Бужевале» Ренуара. Джек приостановился, чтобы полюбоваться танцующей парой – женщина в красном капоре и мужчина в соломенной шляпе. Оба влюблены и счастливы. Именно перед этой картиной Джек двенадцать лет назад сделал предложение Мэгги.

«Давай это будем мы» – так он тогда ей сказал.

Как же с тех пор изменилась их жизнь.

Они зашли в галерею Геза Фараго, где все стены были увешаны написанными маслом картинами, триптихами и гравюрами с изображением Элоизы и Абеляра. В центре зала был установлен подсвеченный выставочный стенд с перепиской влюбленных двенадцатого века, а в конце зала были развешены киноафиши и переводы последних лет – свидетельства того, что трагическая история влюбленных неподвластна времени.

– Открытие этой выставки по очевидным причинам запланировано на День святого Валентина, – сказала мисс Иверсон. – Возможно, вместо ужина в ресторане или похода в кино лучшим свиданием будет посещение нашей выставки!

– Скучнее свидания не придумаешь, – пробормотала Джессика, стоя за спиной Джека, но он решил не обращать на нее внимания.

– Как я понимаю, вы уже читали переписку Абеляра и Элоизы, так что история их любви вам знакома. Любовная связь учителя и его талантливой и прекрасной ученицы как противостояние набожности и полового влечения.

На этой фразе Джек боковым зрением заметил, что на него поглядывает Коди.