Джон Гришэм - Блюстители

Поскольку Тайлер изначально не сомневался, что работа ему всегда будет обеспечена, прилежностью в учебе он не отличался. К тому моменту, когда стал студентом последнего курса, его резюме было весьма скудным. На то, чтобы получить диплом бакалавра, у него ушло пять лет. Тайлер окончил юридический факультет в нижней трети списка студентов его курса, но на тот момент его это вполне устраивало. У него была репутация сообразительного красноречивого парня, который, однако, интересовался не столько учебой, сколько общественной жизнью факультета. Многие отмечали, что Тайлер частенько проявляет высокомерие и чрезмерную самоуверенность, видимо, в силу того высокого положения, какое занимал его отец. Когда ему внезапно пришлось самому искать работу, выяснилось, что шансов на то, чтобы устроиться на подходящую вакансию, у него не так уж много. В конце концов его наняла одна фирма в Сибруке, занимавшаяся недвижимостью, но Тайлер проработал там всего восемь месяцев.

Чтобы как-то выжить, он снял небольшой офис под собственную юридическую контору, разделив аренду с еще несколькими адвокатами. Для оплаты счетов ему приходилось хвататься за любое дело в качестве назначенного судом защитника, представляя интересы нищих клиентов, не располагавших деньгами. Но округ Руис был маленьким, в нем было слишком много государственных защитников, а судьи зачастую распределяли дела между «своими». Постоянная готовность Тайлера Таунсенда выступить в зале суда вышла ему боком, когда город потрясло убийство Кита Руссо. Остальные адвокаты затаились или на время бежали из города. В итоге Тайлера назначили представлять интересы Куинси Миллера, которого еще в день ареста все считали виновным.

Защищая такого клиента, Тайлер Таунсенд, двадцативосьмилетний адвокат с ограниченным опытом выступлений в суде, должен был проявить себя как виртуоз юриспруденции. И, надо признать, он сделал все, что мог. Тайлер яростно сражался за своего подзащитного, оспаривал каждую улику и доказательство, ругался со свидетелями со стороны обвинения и твердо верил в невиновность клиента.

Когда я впервые читал протоколы судебных заседаний, меня изрядно позабавили горячность и импульсивность, которые проявлял адвокат во время процесса. Однако, перечитывая их в третий раз, я понял, что стратегия выжженной земли, которой придерживался Таунсенд, вероятно, вызвала негативную реакцию у присяжных. Но, независимо от этого, следовало признать, что у молодого человека имелся огромный потенциал как у будущего судебного адвоката.

Однако он ушел из юриспруденции.

Пройдя вдоль берега Парадиз-Айленд, мы швартуемся поблизости от какого-то курортного отеля. По дороге от пристани к зданию Тайлер рассказывает:

— Мы подумываем о том, чтобы купить это место. Оно продается. Я хочу расширить бизнес, открыть новое дело и уделять меньше внимания торговым центрам. Мой тесть — человек более консервативный.

Консервативный девелопер из Флориды?

Я киваю с таким видом, будто нахожу сказанное Таунсендом забавным. Между тем разговоры о деньгах обычно вызывают у меня мигрень. Финансирование, рынки, хедж-фонды, капиталовложения, венчурные инвестиции, базисные пункты, недвижимость, облигации и тому подобное — от всего этого мой разум заволакивает туманом. Поскольку у меня самого мало денег, меня совершенно не интересует, как другие собираются наживать свои состояния.

Мы неторопливо пересекаем холл, словно двое туристов откуда-нибудь из Акрона, и в лифте поднимаемся на третий этаж, где Тайлер снял многокомнатный номер-люкс. Я следую за ним на террасу, с которой открывается великолепный вид на пляж и океанский простор. Таунсенд достает из холодильника две бутылки пива, и мы с ним усаживаемся за стол, чтобы поговорить.

— Я восхищаюсь вами, Пост, за то, чем вы занимаетесь, — начинает он. — Я бросил дело Куинси Миллера и вообще отошел от юриспруденции, потому что у меня не было выбора, но я никогда не верил, что Куинси убил Кита Руссо. И я все еще часто думаю о нем.

— А кто же это совершил?

Таунсенд вздыхает, отпивает большой глоток из своей бутылки и смотрит на океан. Мы сидим на террасе под большим зонтом, вокруг нас ни души, только откуда-то издалека, с пляжа, доносится смех. Тайлер переводит взгляд на меня и спрашивает:

— На вас есть микрофон, Пост?

К счастью, сегодня микрофона ни на мне, ни на столе нет.

— Да бросьте, Тайлер. Я не коп.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Нет, микрофона нет. Хотите меня раздеть и обыскать?

— Да, — кивает он.

Я тоже киваю — обыск так обыск, нет проблем. Отойдя на шаг от стола, я снимаю с себя все, кроме трусов. Тайлер внимательно наблюдает за мной и, когда я наконец выпрямляюсь, оставшись в одном нижнем белье, говорит:

— Хорошо.

Я снова одеваюсь, возвращаюсь за стол и беру бутылку с пивом.

— Извините меня за это, Пост, но я должен быть предельно осторожным. Позднее вы поймете почему.

Я поднимаю руки вверх, словно сдаюсь, и произношу:

— Послушайте, Тайлер, я понятия не имею, что у вас на уме. Поэтому давайте так: я буду молчать, а вы — говорить, ладно? Я вижу, вы понимаете, что все должно быть совершенно конфиденциально. Люди, которые убили Кита Руссо, где-то поблизости, и они опасаются, что правда выплывет наружу. Мне вы можете верить?

Таунсенд кивает и говорит:

— Да, думаю, могу. Вы спросили меня, кто убил Руссо. Я не знаю. У меня есть неплохая версия, то есть просто отличная, и если вы выслушаете мою историю, полагаю, вы со мной согласитесь.

— Уверен в этом, — отвечаю я, отхлебнув большой глоток пива.

Он глубоко вздыхает, стараясь расслабиться. Алкоголь в таких случаях неплохо помогает, так что я допиваю свою бутылку. Таунсенд приносит из холодильника еще две, затем, усевшись на свой стул, откидывается на спинку и смотрит на океан.

— Я знал Кита Руссо, причем хорошо, — начинает он. — Он был лет на десять старше меня, успел много где побывать, уже устал от жизни в маленьком городке и мечтал о чем-то большем. Мне он не очень-то нравился, да и никто его особенно не любил. Они с женой зарабатывали кое-какие деньги, защищая наркоторговцев в Тампе, и даже имели там апартаменты. В Сибруке ходило много слухов по поводу того, что они собирались поднять ставки, уехать из нашего болота и выйти в высшую лигу. Кит и Диана держались особняком, словно были не чета нам, неотесанной деревенщине. Порой им все же приходилось заниматься такой прозой, как разводы, банкротства, завещания и переход прав собственности на недвижимость, но они всячески давали понять, что эта работа не для них, они выше подобной мелочовки. То, как Кит сработал в деле о разводе Куинси Миллера, это просто позор, так что Куинси недаром был недоволен. Те, кто его подставил, подобрали убедительный мотив, не так ли, Пост? Клиент разозлился и прикончил ленивого адвоката.