Джон Гришэм - Блюстители

Имея опыт восемнадцати дел, мы понимаем, что рано или поздно нам улыбнется удача. Она приходит к нам в лице мужчины по имени Лен Дакуорт. Он живет в Си-Айленде, примерно в часе езды от Саванны. Добравшись до нас на машине, он вошел в здание фонда, не обнаружил никого у стойки секретаря, заглянул в кабинет Вики и поздоровался. Вики приняла его вежливо, хотя она, как всегда, была очень занята. Однако через несколько минут Вики позвала меня.

— Это может быть важно, — говорит она.

Мы располагаемся в конференц-зале наверху, прихватив с собой кофейник со свежезаваренным кофе. Вики и Мэйзи записывают, а я внимательно слушаю.

Дакуорту около семидесяти лет. Он стройный и загорелый, образцовый пенсионер, имеющий много свободного времени для игры в гольф и теннис. Дакуорт и его жена переехали в Си-Айленд несколько лет назад и стараются вести активный образ жизни. Он из штата Огайо, его супруга из Чикаго, оба предпочитают теплый климат. В 1973 году, когда Конгресс создал Управление по борьбе с наркотиками (УБН), Дакуорт был сотрудником ФБР. Работа в Управлении показалась ему интереснее, чем кабинетная рутина. Он добился перевода в новую структуру и до конца своей карьеры, до самого выхода на пенсию, служил там. В частности, в течение двенадцати лет был уполномоченным по делам Управления на севере штата Флорида.

Много месяцев мы пытались получить доступ к материалам УБН, собранным в 80-е годы. Но ФБР, как и Бюро по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и огнестрельного оружия, рьяно защищает и охраняет свои архивы. Один из запросов Вики, в котором она требовала предоставить некие материалы, исходя из закона о свободе информации, вернулся обратно с сопроводительным письмом, в котором едва ли не все слова были вымараны.

В общем, нам действительно повезло.

— Мне много известно про наркобизнес — я имею в виду происходившее в те времена, когда я работал, — говорит Дакуорт. — О чем-то я могу рассказать, о чем-то нет.

— Любопытно узнать, почему вы к нам приехали, — произношу я. — Мы пытались заполучить архивные материалы УБН в течение последних семи месяцев, но без какого-либо результата.

— Вы никогда ничего не добьетесь от Управления, потому что его сотрудники используют простую уловку — они заявляют, что расследования по тем или иным делам продолжаются, а потому все материалы считаются секретными. Причем даже если речь идет о старом и давно закрытом деле. Внутренние инструкции УБН таковы, что вы не должны получить ничего. Если нужно, они готовы пойти в суд, чтобы не раскрывать ту или иную информацию. Так мы работали всегда.

— Как много вы готовы нам рассказать? — интересуюсь я.

— Ну, например, я могу поговорить об убийстве Кита Руссо, потому что это дело было закрыто более двадцати лет назад, и к тому же УБН им не занималось. Я был знаком с Китом и знал его достаточно хорошо. В свое время мы его завербовали. Он был одним из наших информаторов, и именно поэтому его убили.

Вики, Мэйзи и я смотрим друг на друга — сказанное Дакуортом не сразу укладывается в наших головах. Единственный человек на планете, способный подтвердить, что Кит Руссо был информатором Управления по борьбе с наркотиками, сидит перед нами на одном из наших стульев и спокойно попивает кофе.

— Кто же его убил? — спрашиваю я.

— Не знаю, но точно не Куинси Миллер. Это было дело рук картеля.

— Какого картеля?

Прежде чем ответить, Дакуорт молча прихлебывает кофе. А затем произносит:

— Вы спрашиваете меня, почему я сюда приехал. Я слышал о тех усилиях, которые вы предпринимаете, чтобы освободить Миллера, и я аплодирую тому, что вы делаете. В данном случае посадили невиновного и именно потому, что этого и хотели. У меня есть большое количество информации, и я могу поделиться с вами, не разглашая конфиденциальных сведений. Ну и еще я хотел выбраться из дома. Моя жена отправилась за покупками в магазин здесь, за углом, и мы с ней договорились, что позднее встретимся за ланчем и перекусим.

— Считайте, что мы все обратились в слух и времени у нас целый день.

— Ладно, тогда для начала немного истории. К середине 70-х годов, когда появилось Управление по борьбе с наркотиками, в стране возник настоящий бум кокаина. Его ввозили тоннами — на судах, самолетах, грузовиках, как угодно. Спрос был такой, что, казалось, его невозможно было удовлетворить, прибыли от торговли этим товаром были гигантские, и те, кто выращивал коку и производил и распространял наркотик, едва успевали расширять производство. Они создали могущественные разветвленные организации в странах Центральной и Южной Америки и прятали свои деньги в банках Карибского бассейна. Флорида с ее восемью сотнями миль пляжей и десятками портов стала для наркодельцов излюбленным местом ввоза товара на территорию США, а Майами — их вотчиной. Южную часть Флориды контролировал один из колумбийских картелей, он все еще остается в этом бизнесе. Но я в том регионе не работал. Моя территория простиралась севернее Орландо, и к 1980 году всю торговлю кокаином там держал картель Салтильо — организация наркоторговцев из Мексики. Он существует и сейчас, но его сильно потеснили более крупные конкуренты. Большинство лидеров были убиты в ходе междоусобных войн между картелями. Соотношение сил между этими группировками быстро и часто меняется, а количество жертв, которые становятся результатом кровавых стычек между ними, заставляет ужаснуться. Они проявляют такую жестокость, что в это порой трудно поверить. Впрочем, не буду посвящать вас в подробности.

— Да уж, пожалуйста, не надо, — произносит Вики.

У меня перед глазами в очередной раз мелькает лицо Тайлера и описанная им картина кровавого пиршества крокодилов.

— У нас имеется много косвенных данных, касающихся шерифа Фицнера и того, что происходило в округе Руис, — говорю я.

Дакуорт улыбается и качает головой, словно ему напомнили о старом друге.

— Мы так и не смогли прижать этого типа. Он был единственным шерифом в северной части штата Флорида, о ком мы точно знали, что он снюхался с картелем. Фицнер был у нас на мушке, когда убили Руссо. После этого ситуация изменилась. Наши ключевые информаторы замолчали и перестали снабжать нас сведениями.

— А как вам удалось завербовать Руссо?

— Кит был интересным парнем. Весьма амбициозным. Ему надоело жить и работать в маленьком городке. Он хотел делать большие деньги. Вообще-то Кит был опытным юристом. У него было несколько клиентов в районе Тампа — Сент-Пит, имевших отношение к наркобизнесу, и на них он вроде как сделал себе имя. Один наш осведомитель сообщил нам, что Кит берет большие гонорары наличными и при этом либо заявляет только их часть, либо не заявляет вообще и переводит деньги в офшоры. В течение двух лет мы проверяли его налоговые декларации, и для нас было совершенно очевидно, что тратит Руссо гораздо больше денег, чем зарабатывает в своем офисе на Мэйн-стрит в Сибруке. В общем, мы встретились с ним и пригрозили, что выдвинем против него обвинение в уклонении от уплаты налогов. Он понимал, что у него рыльце в пушку, и не хотел потерять все. К тому же Руссо занимался отмыванием денег для своих клиентов, в первую очередь для парней из картеля Салтильо. Он делал это, скупая недвижимость во Флориде через подставные офшорные компании и оформляя документы. Все это не слишком сложно, и Кит здорово в этом поднаторел.