Наталья Александрова - Абиссинское заклинание [litres]

Роман открыл дверь своими ключами, вошел в квартиру и фальшиво-бодрым голосом проговорил:

– Аленка, ты дома? Я пришел!

Он тут же подумал, что, если бы Алена была дома, то она сразу же заподозрила бы неладное, потому что даже поначалу никогда он не называл ее Аленкой, а уж потом и вовсе обзывался по-всякому.

Совесть подняла было голову, но Рома тут же ее придавил и позвал ласково:

– Девочка моя, ты где?

Ему никто не ответил.

«Пупс» проскользнул следом за ним, закрыл входную дверь, быстро заглянул в одну комнату, в другую, вернулся в прихожую.

Роман стоял посреди прихожей, как соляной столп.

– Где она? – зло прошипел «пупс». – Ты же сказал, что она должна быть дома!

– Я… я не знаю!

– Думай! Думай, а не то… – И страшный человек снова продемонстрировал свой нож.

Рома встрепенулся, вошел в комнату, заглянул в один шкаф, в другой и наконец проговорил:

– Она ушла… ушла от меня. Нет ее вещей.

– Похоже, ты не очень расстроился?

Рома промолчал.

– Ну, тогда думай – куда она могла уйти!

– Я… я не знаю…

Страшный человек сверкнул глазами, потянулся за ножом – и Роман поспешно залопотал:

– Я правда не знаю… у нее нет своего жилья… не представляю, куда она могла пойти…

– Родители?

– У нее, кажется, только мать… где-то далеко… я ее в жизни не видел…

– Допустим, я тебе верю. А что вообще ты о ней знаешь? Где она работает? Что она не в твоей фирме – это я уже знаю… а вообще – она что, жила на твоем содержании? Что-то не похоже…

– Нет, конечно… она репетитор, уроки дает малолетним обалдуям.

– Хорошо, а адреса этих обалдуев ты знаешь?

– Откуда… – Рома пригорюнился. – Я никогда не интересовался…

– Это плохо… – протянул «пупс», и его интонация очень не понравилась Роме. Он понял, что сейчас его будут если не убивать, то бить уж точно. И хорошо, если не ногами.

И тут его осенило:

– Нет, одного ее ученика я знаю! Петя, Петя Самохин! Это ведь в фирму его отца Алена меня устроила!

При этих словах Рома снова испытал угрызения совести, но быстро и привычно их загасил.

Ведь это отец Пети взял его на работу в свою фирму, от него зависело благосостояние Романа, его новый статус приличного, высококлассного специалиста…

– Самохин, значит! – прошипел «пупс». – А адрес и телефон этого Самохина ты знаешь?

– Не-ет… – проблеял Роман, стыдливо отведя глаза.

Несвоевременно проснувшаяся осторожность вдруг подняла голову и прошипела ему, что, если за Алену никто не заступится, поскольку она никто и звать никак, то, наведя этого бандита на своего работодателя – хозяина крупной фирмы, он, Рома, рискует потерять работу и вообще огребет кучу неприятностей.

– Я не зна-аю…

– Не знаешь? – переспросил злодей дурашливым тоном. – И почему это я тебе не верю?

И ударил Романа в солнечное сплетение. Вроде бы не сильно, но на какое-то время Рома перестал дышать, в глазах у него потемнело, перед ними замелькали белые мухи, ноги его подогнулись, и он упал на колени. А страшный человек ударил его еще, и еще раз, легко, без замаха – в скулу, в глаз, в подбородок. От каждого удара голова Ромы дергалась, как у тряпичной куклы.

Он подумал, что совесть – вещь слишком накладная, она по карману только очень обеспеченным людям. И только тем, кого никогда не били, кому никогда не угрожали ножом. Особенно таким страшным – с раздвоенным, изогнутым лезвием… И насчет неприятностей с работодателем – когда они еще будут, а тут как бы не изувечили совсем…

– Ну что, не вспомнил?

– Вшпомнил… – прошамкал Роман разбитым ртом. – Вшпомнил… не надо меня бить…

– Ну, говори!

И Роман, всхлипывая и заикаясь, продиктовал страшному человеку телефон и адрес своего начальника, владельца фирмы и по совместительству отца лоботряса Пети Самохина.

– Ну вот видишь, как все просто! – примирительным тоном проговорил «пупс». – У тебя носовой платок есть?

– Ешть… – прошепелявил Роман и трясущейся рукой вытащил из кармана чистый платок. Это Алена его приучила, ее трясло от платков, которые она находила у него в кармане. Она говорила, они на тряпку половую и то не годятся, поэтому заставляла каждый день брать из шкафа чистый, все время зудела об этом.

Страшный человек вытер платком свою руку, измазанную в крови Романа, бросил его на пол и ушел прочь из квартиры.

Я перевела дыхание, остановила машину и, только отъехав на безопасное расстояние, достала телефон и набрала номер того человека, у которого собиралась снять квартиру. И сказала, что вот он как хочет, но я еду к нему сейчас, что меня выгнали с прежней квартиры – хозяйка сдала ее дороже.

В общем, я совершенно не собиралась грузить малознакомого человека подробностями своей жизни. Про Рому вообще решила ничего не рассказывать, поскольку Рома – пройденный этап, нужно его поскорее забыть.

И тут мне повезло: он сказал, что может прямо сейчас встретить меня и показать квартиру, что жить там можно, только прибраться нужно.

Через полчаса я подъехала к типовому панельному дому, расплатилась с водителем и поднялась на пятый этаж.

Дверь мне открыл бравый моложавый дядька с армейской выправкой и маленькой рыжеватой бородкой.

– Я – Алена, – представилась я.

– Николай! – ответил он, на мой взгляд, чересчур громко, как будто между нами было метров пятьдесят или он стоял на палубе корабля в шторм. – Проходите!

Я вошла – и тут же испуганно попятилась: прямо напротив двери стояло какое-то ужасное существо с оскаленной пастью и выпученными глазами.

– Кто это? – испуганно вскрикнула я.

– Не пугайтесь. – Николай снисходительно улыбнулся. – Это чучело абиссинского вахноеда. Я его сам подстрелил! Между прочим, очень опасный зверь!

Мы прошли в комнату. Здесь на стенах висели африканские маски и какое-то первобытное оружие. Маски я видела в разных домах, но оружие прежде не попадалось.

– Это – обычный ассегай, – с гордостью сообщил Николай, – а это – флисса… а вот это – абиссинский шотел, большая редкость! Мне подарил его знакомый вождь! – И он с гордостью показал какой-то удивительный изогнутый клинок.

«Ну вот, дядечка любит присочинить!» – подумала я.

Вслух же сказала:

– Так вы что, живете в этой квартире? Как же вы ее хотите сдавать?

– Да нет, это я раньше здесь жил, а теперь я прикупил квартиру на этой же площадке, и живу в ней, и параллельно делаю в ней ремонт. А все эти вещи, если вам мешают, я могу забрать.

Ах вот оно что. А я еще удивилась, с чего это он ремонтирует квартиру, которую собирается сдавать? Обычно после съемщиков ремонт делают.

– Да нет, мне это не мешает, даже интересно. Только, если вы не против, я хочу переехать прямо сейчас.

– Нет вопросов! – бодро ответил он. – Рабочие у меня уже все закончили, только мебели нет, но я в спальнике переночую, ничего, я привычный!