Александр Трапезников - Тень луны

— Мне упасть со стула? — спросил Игорь, усаживаясь поудобней. — Уж больно серьезно звучит.

— А мы действительно серьезная организация, — подтвердил Горбатый, не обращая внимания на ироничный тон гостя. — Со средствами и связями в самых различных кругах. Не только здесь, в Москве, где нас обожает дочка Президента и половина правительства, но и по всему миру. Достаточно сказать, что и Трехсторонняя комиссия и Бильдербергский клуб относятся к числу наших самых искренних друзей. А ты знаешь, кто туда входит. Патриарх также смотрит благосклонно. У нас нет проблем.

— Поздравляю. От меня-то чего надо? Водить лимузин в почетном эскорте? Или соблазнить дочь Президента?

— Не торопись. Речь идет о многомиллионных инвестициях в экономику России. Но для начала надо разблокировать счета царской России, которые осели в банках США и Франции. Это почти двадцать три миллиарда долларов. Существуют кое-какие проблемы. Нам нужны усилия всех заинтересованных лиц и в высших эшелонах власти, и в Церкви, и тех, кто обладает реальным влиянием.

— Включая криминальные круги, — добавил Литовский.

— Нам нужно сотрудничество, — продолжил Макс. — А ты, со своей «русской идеей», имеешь поддержку. Да-да, национальная ориентация сейчас очень важна. Пришло время патриотизма, и это нормально. Тут главное, не плестись в хвосте. Ведь наша организация вполне может называться и «Русским Орденом», какая разница? Строить-то будем одно дело, мы помогаем тебе, ты нам. А деньги светят немалые, я с тобой откровенен.

— Такой лидер, как он, может потянуть за собой и других, — вновь вмешался Литовский. — А поддержка спецслужб, причем самых различных стран, гарантирована.

— Понимаю, — сказал Игорь. — От таких предложений трудно отказаться. Вот только при чем тут Россия?

— Нет, вы не понимаете, — нахмурился Литовский. — Ведь у вас два пути, свобода воли: или вы идете с нами, или вас стирают в порошок. «Кратер» у вас уже отобрали?

— Эка печаль?

— А хозяин его теперь Макс.

— Да-да, — подтвердил Макс. — Через третьих лиц. Тебя можно разрушить окончательно, но нам это не выгодно. Мы не можем себе позволить бросаться столь ценными людьми, как ты. Расти потом нового! Нет, это не экономно.

— Проще купить, — согласился Игорь.

— Проще сотрудничать, — сказал Литовский. — Решайте. Времени у вас не так много.

— Сколько?

— Месяца два-три. Это в том случае, если вы отказываетесь.

— Я подумаю. А позавчера на пресс-конференции вы выглядели очень фотогенично.

Литовский усмехнулся, глядя в глаза Кононову. Он понимал, что Хмурого так просто, голыми руками не возьмешь. Это тебе не Роман Корочкин, которого можно ухватить за «хобот» и тот взвоет. Ладно, пусть думает, время пока есть.

— Игорь, ты пойми, кто положил камень в строительство демократии здесь, в России, и в Восточной Европе? — мягко произнес Горбатый. — Для кого нужен новый мировой порядок? Ведь по большому счету мне чихать на любую власть. Было бы сало. И так тебе ответит каждый, выйди на улицу. Девяносто девять человек из ста. Не останься в одиночестве.

— Ладно, Макс, — Игорь поднялся, — рад был тебя повидать. И вас тоже. Еще встретимся.

— Желательно не затягивать! — бросил вслед Литовский.

Хлопнула дверь, а когда они остались вдвоем, Леонид раздраженно произнес:

— Гнида упрямая.

— Ничего, повернем в нужном направлении, — возразил Макс.

Попросив Диму отогнать машину чуть дальше, но так, чтобы оставался виден подъезд, Кононов стал ждать. Прошло минут сорок, прежде чем из дома вышли Макс и Литовский. Когда они разъехались, Игорь произнес:

— Дай мне свою «беретту».

Дмитрий числился в охранном агентстве, поэтому имел право на ношение оружия. Вытащив из-за пояса пистолет, водитель спросил:

— Мне пойти с вами?

— Не надо. Просто жди.

Закрыв дверцу, Кононов пружинисто пошел к подъезду. Поднялся на лифте, позвонил. Корочкин не ожидал вновь увидеть «дорогого гостя».

— Шляпу забыл? — пошутил он.

— Ее самую.

Игорь вошел в комнату, повернулся к журналисту. Затем вытащил из кармана «беретту».

— Рома, здесь пятнадцать патронов, калибр 25. Тебе хватит одной пули, чтобы разнести башку. Ты веришь, что я это готов сделать?

Корочкин слегка побледнел, но держался стойко. Даже попробовал усмехнуться, но губы лишь скривились в полуулыбке.

— Верю, — произнес он. — Чего надо?

— Два вопроса. Первое: все о Литовском. Не сомневаюсь, что ты нагреб на него кучу материалов. Вываливай. И второе. Кого ты взял на крючок в моем окружении? Кого доишь с информацией.

— Дураком не буду, — ответил Корочкин, вытащив пачку сигарет. — У нас профессия такая — обмениваться информацией. Особенно под дулом. Хотя лучше за деньги. Но в данном случае они не актуальны. Тебя интересует взрыв на Неглинной? Флинта на тот свет отправил Литовский, по заказу своего олигарха. В общем-то, это ясно. Я же тебе говорил, что он сволочь? Хотя сволочи почти все, с кем приходится общаться, и я в том числе. Не в порядке самокритики, а в порядке самоуважения. Жизнь такая. Есть у меня на него еще всякое, но впрямую к тебе это уже не относится. Или говорить до кучи?

— Время у нас навалом, послушаю. Но сначала на второй вопрос.

— Здесь посложнее. Человек этот относится к тебе с уважением, просто болтлив не в меру. А вышел я на него после поездки в Чечню. Ну, тогда, во время войны.

— Когда встречался с Мовладом?

— Когда брал интервью, по заказу редакции, у одного из полевых командиров, — поправил Корочкин. — Да, у Мовлада. Он тоже оказался болтлив. Знаешь, эта эйфория победы и все такое… Я его «подвел» к нужной теме.

— К смерти Стаса.

— Ну, и к этому тоже. Интересная оказалась диспозиция.

— Кто?

— Неужели сам не догадываешься?

Игорь посмотрел на «Беретту», потом на Корочкина. Тот вздохнул. Начал говорить. Кононов некоторое время слушал его, не перебивая, затем сунул пистолет в карман.

— Ладно, Рома, хватит. Береги себя, а то шляются у тебя тут всякие…

И пошел к двери.

Серж отыскался в пивном баре «Саяны» — его излюбленном месте, где он коротал время с Петро и Длинным за уставленным графинами столом и грудой креветок. Очевидно, он уже в который раз рассказывал одну и ту же историю, не только друзьям, но и молчаливым креветкам, а увидев идущих к столику Игоря и Диму, вновь начал:

— А Мишель-то оказался прав! Нет, вы знаете что случилось?

— Ну что? — спросил Игорь, пододвигая стул.

— И это накануне свадьбы! Прав Мишка, вот гад. Имитатор хренов. Уважаю. Извинюсь перед ним. Решил я, значит, вчера вечером немножко гульнуть. Устроить этакий мальчишник.

— Прощание с холостяцкой жизнью, — подсказал Петро.