Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

Мысль о том, что он в погоне за сенсацией допустил серьезный просчет, огорчала Денисова.

«Когда теперь поймают Гребнева? Наверно, не скоро. Я уж точно этого не увижу. Завтра, если голова не отвалится, после обеда поеду домой. Рискованно гоняться за взбесившимся убийцей. Может быть, попросить Павла Тимофеевича никому не рассказывать о том, что произошло? Но об этом знают несколько человек, которых он звал в помощники, и дети. Сказать им, что Гребнев не пришел?..»

С такими тревожными мыслями Сергей уснул.

Денисов проснулся по деревенским меркам достаточно поздно, в девять часов утра. Он хотел перевернуться на другой бок, но боль в шее прогнала всякое желание спать. Сергей сел на диван и осторожно потрогал шишку у себя на затылке.

«Странно. Ударили по голове, а болит больше шея. Впрочем, мне еще повезло. Черепушка, судя по всему, у меня крепкая, а попади он с такой силой по шее, мог повредить позвоночник».

Несмотря на боль и здоровенную шишку, Сергей чувствовал, что он в относительном порядке. Через неделю должен был остаться только синяк.

Надев джинсы, Денисов прошел в кухню и намочил себе затылок холодной водой. Заодно и умылся. Холодная вода взбодрила его. Он почувствовал прилив хорошего настроения.

«Мне ночью крупно повезло, — подумал Сергей. — Сложись все немного иначе, и мой холодный труп путешествовал бы сейчас по моргам».

Денисов почувствовал сильное желание жить и, все еще находясь под впечатлением от пережитых ночью событий, вышел на крыльцо.

Первое в сентябре прохладное утро подыграло его хорошему настроению. Сергей с наслаждением вдохнул насыщенный кислородом воздух. Ему хотелось громко крикнуть что-нибудь жизнерадостное, но его сдержало то, что во дворе он был не один. Николай Дубинин сидел на крыльце летней кухни и приклеивал резиновую заплатку на болотные сапоги. Сергей поймал на себе его хмурый взгляд и ответил Дубинину сдержанным кивком.

Отворилась калитка, и Денисов увидел Павла Тимофеевича, тянущего за собой тележку, на которой стоял бак с водой, набранной в колодце.

— Как здоровье? — спросил дядя, подкатив тележку к крыльцу.

— Нормально. Могло быть и хуже.

Павел Тимофеевич улыбнулся.

— Ты везунчик, — согласился он.

Они занесли бак с водой в дом, после чего дядя спросил племянника о его планах.

— После завтрака поеду в Арсеньев, — сказал Сергей.

— Может быть, останешься еще хоть на одну ночь, — попытался уговорить его дядя. — Вечером наносим воды из колодца и истопим баню. Выпьем пива. У нас в селе есть дед, который отлично коптит красную рыбу. Купим у него пару хвостов.

— Спасибо. Я и так дров успел наломать. Могу на этом не остановиться, — отказался от заманчивого предложения Сергей. — Моя затея с засадой оказалась неудачной. Теперь, что бы Гребнев ни сделал, все шишки полетят на нас.

— Как знаешь. Мог бы и остаться. Я собрался послезавтра в тайгу. Могли бы пойти вместе. Честно говоря, соваться в лес одному после того, что произошло ночью, неохота. Как-никак, Гребнев шатается поблизости.

— Зачем тебе в тайгу?

— Я обещал мужикам, которые собирают женьшень, продукты на зимовье отнести.

Денисов задумался.

— Так долго я не могу здесь оставаться.

— Жаль.

— На твоем месте я бы один в лес не ходил.

— Предлагаешь найти попутчика?

— Да. Или совсем отказаться от этого. Никто тебя в этой ситуации не упрекнет.

— Я пообещал.

— Если не получится найти попутчика, на ночь в тайге не оставайся.

— Разумеется. Тут близко. Я успеваю за день туда и обратно.

Сергей беспокоился за Павла Тимофеевича.

— Гребнев наверняка узнал тебя ночью. Поэтому будь осторожен, — посоветовал он.

— Постараюсь.

— Я, кстати, предлагаю тебе никому не рассказывать о том, что случилось этой ночью.

— А как же твоя статья? Ты не напишешь о том, как гнался за убийцей?

— Об этом лучше не распространяться. Мы ведь его упустили.

— Хорошо. Будем молчать.

Завтракать сели в полдесятого. На этот раз спиртного себе не наливали. Сергей выпил большую кружку чая, дядя — молока. Основным блюдом была картошка с салом. На десерт — оладьи с медом.

После завтрака Денисов собрался уезжать. В Арсеньеве наверняка уже начали волноваться, не зная причин его задержки. Главный редактор уж точно не находил себе места. Сергею тоже не терпелось увидеть свою статью в свежем номере газеты, и он решил, что материал о «варфоломеевском звере» и без фотографии Гребнева будет удачным.

Однако возникло непредвиденное препятствие, которое помешало запланированному на утро отъезду. Когда Сергей собрался прогреть машину, он обнаружил, что потерял ключ зажигания. В кармане, где Денисов хранил ключ, лежал только испачканный в крови носовой платок. Сергей тщательно проверил другие карманы. Ключа от машины в них не было. Денисов задумался.

— Наверно, я выронил ключ, когда промокал платком губу, — предположил он.

— Ночью возле конюшни? — спросил Павел Тимофеевич, который в этот момент находился поблизости. Он, как всегда, нашел себе дело — смазывал навесы ворот машинным маслом. Ворота стали поскрипывать. Дядя заметил это в тот вечер, когда Сергей к нему приехал, и, как рачительный хозяин, решил сразу исправить неполадки.

— Да. Когда ты мне сказал, что у меня разбита губа.

— Хорошо, если так. А раньше ты его не мог потерять?

— Вряд ли. Карманы в джинсах узкие. А платком я больше не пользовался.

— Будем надеяться, что это так. У нас в селе ключи к автомобильным замкам никто не делает. Если не найдем ключ, придется ехать с замком аж в Чугуевку.

— В крайнем случае можно попробовать открыть и завести машину без ключа, — сказал Сергей. — Но ключ наверняка выпал там, возле конюшни. Далековато, конечно, идти.

— Пока ты будешь собирать вещи, я могу сходить за ключом, — предложил Павел Тимофеевич.

— Пойдем вместе. Раз уж так вышло, не мешает посмотреть на то место днем. Может быть, мы найдем дубину, которой меня приласкали.

— Зачем она тебе? — удивился дядя.

— Интересно. Все-таки ею по моей голове били.

— А-а, — не совсем понимая, в чем тут мог заключаться интерес, произнес дядя.

Пока Павел Тимофеевич относил бутылку с маслом в сарай, Денисов сходил в дом за фотоаппаратом и запер входную дверь на замок. Потом они вышли на улицу и в который раз направились по ней в сторону реки. Сергей посчитал, что за два дня он в седьмой раз шел по этой дороге. Денисов уже запомнил многие дома и узнавал некоторых жителей поселка. Как ни странно, он уже не чувствовал себя посторонним человеком в Варфоломеевке, тому причиной, вероятно, были богатые событиями два последних дня.

Дорога становится короче, по мере того как человек запоминает местность. Возможно, поэтому Сергею показалось, что они с дядей очень быстро дошли до проулка, зажатого с обеих сторон накренившимися заборами. Тут Денисов зачем-то оглянулся по сторонам. Потом они свернули на тропинку и прошли по ней мимо заброшенного дома, где ночью караулили Гребнева. Далее тропа вела к разрушенной конюшне, возле которой, по мнению Сергея, надо было искать потерянный ключ.