Александр Трапезников - Механический рай

Раздался еще один выстрел, а потом все стихло. Рзоев вытащил из кармана рацию, включил и быстро зашептал:

— Дежурный! Наряд милиции — к «Барсу», я здесь, в кабинете у Магомета. Нападение. Быстро сюда.

Дверь в кабинет распахнулась, он увидел в проеме невысокую фигуру и, не прицеливаясь, выстрелил. Перекатился ближе к столу, ожидая ответного выстрела, и выпустил еще две пули, но там, где в дверях уже никого не было. Человек куда-то исчез, либо отполз в сторону. Прячется. Где он? Затаив дыхание, Рзоев лихорадочно соображал. Кто это был? Почему он один? И куда делись Магомет и водитель фургона? Непохоже на нападение… Надо затаиться, выждать. Возможно, у этого человека есть сообщники. В одиночку на грабеж не ходят. А может, он вообще уже мертв?

— Я здесь! — Голос, по тембру-девичий, доносился из коридора, и подполковник начал стрелять в дверной проем. Сделав несколько выстрелов, он прислушался. Что-то не так. Абсолютная тишина, ни одного стона, а он не мог промахнуться…

Позади что-то скрипнуло. Рзоев мгновенно перевернулся и выпустил пулю.

— Здесь я! — произнес кто-то совсем рядом.

Подполковник вскочил, потому что больше не мог выдержать такого напряжения. Выстрелив на голос, он попятился к двери.

— Сюда! — Голос раздался за спиной.

Последние пули Рзоев выпустил наугад. Обойма была пуста. Он вновь замер, задрожав от внезапного подступившего холода и страха, Подполковник вдруг понял, кто играет с ним здесь в эти прятки… Тот, кого они искали. Искали, а он пришел сам. Магомет мертв, в этом нет сомнения. И Корж тоже. И многие другие. Теперь настала его очередь.

— Гера, не стреляй! — произнес Рзоев. — Я твой друг. Я знаю, что ты здесь. Ты все сделал правильно, и я единственный, кто тебя понимает. Выслушай меня. Я тебя вывезу из Москвы. Тебя и твою подружку. Ты станешь великим воином Аллаха, поверь мне. Все лягут к твоим ногам. Стой, не стре…

Рзоев не успел закончить фразу. Ослепительно яркая вспышка неожиданно разорвалась у него в голове, и все кончилось.

Драгуров прихватил сумку и повел Снежану к подъезду, но оттуда вдруг вывалились два пьяных мужика, которые на ходу колошматили друг друга. Они перевалились через низенькую ограду, в кусты. Глухие удары и звериное рычание не смолкало.

— Пойдем! — позвал Владислав Снежану, открывая дверь. В лицо пахнуло какой-то гнилью, мочой, потом. Лампочка еле горела, возле батареи, скрючившись, запахнувшись в несуразное пальто, обмотанная какими-то тряпками, сидела старуха. А может, старик, не разберешь… Лица в темноте видно не было, только поблескивали озорные глаза, а рот что-то шамкал.

— И ведь милицию никто не вызовет, — проскрипело существо и захихикало. Идите, идите…

Они уже входили в лифт, когда Снежана, вздрогнув, удивленно посмотрела на Владислава.

— Ты что? — спросил он. Ему вдруг тоже стало как-то не по себе.

— Мне показалось, меня зовут, — произнесла она.

— Кто? — Но Драгуров и сам слышал, как эта старуха — или старик? — что-то выкрикнула вслед.

— Селена! — прошамкало существо около батареи и вновь захихикало.

Владислав увидел, как Снежана неожиданно побледнела, зрачки ее расширились от ужаса. Она стояла неподвижно, и ему пришлось втолкнуть ее в лифт. Двери закрылись.

— Много тут всяких кретинов, — произнес он, нажимая на кнопку. — Чего ты испугалась?

— Не понимаю… — прошептала она. — Кто это?

— Откуда я знаю? Какой-то бомж. Потерял всякий человеческий облик.

— Мне показалось… нет. Не может быть. Мы же его… — Она не закончила фразу, прикусив губу. Встряхнула головой и взглянула на Владислава, будто ища поддержки. Но он и сам вдруг побледнел, вспомнив, кого напоминает ему существо внизу, этот скрипучий голос и хихиканье, — того сумасшедшего из больницы, где они были прошлой ночью… Старика в палате, который сказал им, где искать деда Снежаны. Который твердил им вслед: «Кукла! Кукла! Кукла!» Вот и сейчас его голос звучал в голове Драгурова. Нет, не может быть! Почему он оттуда удрал, как очутился здесь? Это другой человек, они все похожи…

— Он тебе никого не напоминает? — на всякий случай спросил Драгуров.

— Кто?

— Этот идиот внизу. Ты же прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю. Зачем притворяешься?

— Я ничего не знаю! — истерично выкрикнула Сне-жана. — Оставь меня в покое!

— Почему он назвал тебя Селеной? — Драгуров почувствовал, что не ошибся, что разгадка близка.

Но девушка не ответила. Она стала вырываться, ее трясло, словно тело прошивали электрические разряды. Глаза закатились, губы посинели…

— О, Боже! — прошептал Владислав, поддерживая ладонью ее голову.

Лифт остановился, двери открылись, и он на руках вынес девушку на лестничную площадку, перебросив сумку через плечо. Снежана была в глубоком обмороке. Драгуров не понимал, что с ней происходит, держал на руках и боялся положить на пол. Он не мог достать ключи, чтобы открыть дверь в квартиру. Присмотревшись, увидел, что замок поврежден. Толкнув ногой дверь, Драгуров переступил порог. Свет горел только в одной комнате, и Владислав направился туда. Снежана не подавала никаких признаков жизни, и это сейчас пугало его больше всего.

Навстречу шагнул незнакомый человек с соломенными волосами.

— Ну, здравствуйте! — немного насмешливо произнес Колычев и отступил в сторону, заложив руки за спину.

— Врач нужен? — спросила Карина так, словно ждала их появления. Она стояла возле окна. У нее было странное лицо, одежда изодрана, повсюду царапины, взгляд ускользающий…

Оглядевшись, Драгуров направился к дивану.

— Туда не стоит, — заметил человек с соломенными волосами. — Там, видите ли, уже занято.

Лес был совсем недалеко — всего несколько десятков метров, и они бежали к нему, обгоняя друг друга, словно соревнуясь. Все, что оставалось позади, уже принадлежал° иному миру и не интересовало их, оно рассыпалось и исчезло… И только природа влекла их и жадно ждала. Здесь Гере были знакомы каждая тропинка и каждое деревце, он бежал и кричал что-то, а ветер свистел в ветвях. Полную свободу ото всего чувствовала и Галя, вторя его крикам, вроде бессмысленным, чувствовала полную свободу. Наверное, также вели себя и древние люди, не знавшие, как выразить ощущение счастья. Гера вытаскивал из карманов деньги и выбрасывал их, доллары взмывали вверх, подхваченные потоками воздуха, застревали в листве и оседали на землю. Чего жалеть бумажки, которых и так много, ими забиты все карманы, они под рубашкой, в брюках, всюду. А будет еще больше…

— Что ты делаешь? — крикнула Галя. И стала швырять свои деньги, цепочки из сейфа, медальоны…

Казалось, они оба сошли с ума, им было весело, и, представляя, как утром удивленные грибники найдут тут залежи золота и долларов, Галя и Гера хохотали. Потом, не сговариваясь, они рухнули под серебристую в лунном свете ель, и молча, лишь тяжело дыша, лежали, глядя на мерцающие в вышине звезды.