Валерий Пушной - Убивают не камни

Она медленно стала раздеваться, складывать одежду на диване. Раздевшись, зажалась.

Шрам сделал снимки в таком виде, потом потребовал расслабиться. Ольга минуту постояла в прежней позе и резко выпрямилась, открывая красоту тела. Шрам с восторгом причмокивал языком, снимал ее на смартфон, приговаривал:

— Бабочка цимус! — Закончив, бросил. — Готово! Можешь одеваться! — перевел взгляд на Врюсову. — Теперь твоя очередь.

Та не ожидала такого поворота, вылупила глаза:

— А меня-то за какие грехи? — но тотчас неспокойно сползла с дивана, спросила. — Тоже все снимать? Дарю на память.

— Посмотрел бы с превеликим удовольствием на широкий зад! — гоготнул Шрам. — Но твой первозданный вид пока не требуется. Очередь не пришла.

Ольга быстро натянула на себя одежду и хотела сесть, но уловила на себе взгляд Галины, он говорил, чтобы она не спешила громоздиться на диван.

Едва заметным движением бровей, понятным только Ольге, показала на Индюка, у которого из-за пояса за спиной торчала рукоять пистолета. Глазами заставляла ее действовать, пока сама будет отвлекать парней.

Те были спокойны, явно не ждали никаких потрясений.

Взор Ольги впился в рукоятку ствола.

Галина искусственно захохотала и с каким-то задором в голосе, привлекая к себе внимание, протараторила:

— А чего отказывать себе в удовольствии? Посмотрите, я нисколько не хуже нее! Если присмотреться, как следует, то даже и лучше! Она тощая, а я справная, она костями бренчит, а я мяконькая, покачать могу, как в люльке! — и стала проворно сбрасывать с себя одежду. Вправо полетела кофта, влево — джинсы. И закрутила перед парнями своей бабьей фигурой.

Шрам гоготнул, а Индюк икнул, как от укола в ягодицу, пригрозил:

— Не дури, а то нос отрежу!

Ольга следила за ним.

Он стоял правым боком к ней так, что видел их обеих.

Галина продолжала выделывать перед парнями кренделя, тряся бабьей грудью и вертя бабьим задом.

Шрам, разинув рот, пялился, поглощенный действом. Даже чуть придержал Индюка:

— Да пусть, чего ты? Сама предлагает, чего отказывать! Я ее во всех видах пощелкаю. Может, пригодится.

Но Индюк, похоже, привык четко исполнять команды, полученные сверху, потому не принял игру Врюсовой, недовольно нахохлился, шагнул к ней, повернувшись спиной к Ольге.

И та мгновенно воспользовалась этим. Как кошка, прыгнула к нему и вырвала из-за пояса пистолет. Индюк повел назад рукой, но Ольга отскочила, навела ствол и яростно выкрикнула:

— Не двигаться! Выстрелю! Руки — в потолок!

Индюк и Шрам замерли, поднимая руки. Шрам стоял лицом к Ольге и видел ее нервное напряжение, предостерегающе выплеснул:

— Эй, эй, осторожно, смотри, не нажми на крючок, эта штука стреляет!

Галина мгновенно подскочила к Шраму, выдернула пистолет у него, и вместо Ольги подтвердила:

— Конечно, стреляет! Даже очень жахнуть может!

— Дуры, положите стволы! — зло сквозь зубы сказал Индюк.

— Лечь на пол! — решительно потребовала Врюсова. — А то пришью, как Крыса Вольдемара!

Подельники не шевелились. Галина нажала на спусковой крючок, всадила пулю в линолеум на полу возле ног Индюка. Выстрел оглоушил. Подельники вздрогнули и, скрепя сердце, напрягая мускулы, выполнили команду.

Ольга ждала, что станет Галина делать дальше.

Они обе хорошо знали, за дверью есть еще один их подельник, и он все хорошо слышал. По логике, тот должен ворваться в комнату, чтобы оказать помощь своим корешам. Галина была готова разрядить в него обойму, но подельник за дверью не подавал признаков жизни.

Врюсова, держа оружие наизготовку, подхватила с пола джинсы, проворно натянула на себя, затем схватила кофту и нырнула в нее головой. После подступила к двери, позвала:

— Эй, ты, там, за дверью, чего притих, как таракан в щели? Твои кореша мордами пол подтирают! Если поведешь себя неправильно, из них получится решето, из тебя тоже. Я сейчас открою дверь, а ты бросишь свой ствол в коридоре, чтобы я видела! Не советую ломать Ваньку! А потом откроешь входную дверь! — Галина стала за выступ стены и потянула дверь за ручку. Когда образовалась щель, она подождала, рукой насторожила Ольгу, и распахнула дверное полотно полностью. Не выглядывая в коридор, повторила, — Ствол на пол!

Но в коридоре было тихо. Галина навела пистолет на Индюка и Шрама, те с пола напряженно следили за стволом. Она холодно выговорила:

— Кажется, ваш кореш отдает вас на съедение, — и снова нажала на спусковой крючок, пуля разорвала линолеум на полу рядом с головами Индюка и Шрама, звук выстрела вновь шарахнул по стенам и ушным перепонкам.

Шрам заскулил, повернув лицо к Индюку:

— Скажи Баламуту, чтобы бросил ствол, а то эти бешеные дуры совсем ополоумели!

Индюк поерзал по полу ногами и с клокотом в горле окликнул:

— Баламут, делай, что эта дура сказала! А то она весь дом на ноги поднимет своей пальбой!

Но в коридоре по-прежнему стояла тишина.

Тогда Врюсова снова позвала:

— Ты что, Баламут, оглох? Подельников заживо отдаешь? Хоронить их как собираешься, по отдельности или в общей яме? Кому сказано, кидай ствол! — она опять нажала на крючок.

Из ствола фыркнуло новое пламя, и пуля пробила линолеум рядом с рукой Индюка. Тот отдернул ее и крикнул со злостью:

— Баламут, не трави душу! Башку оторву и уши отрежу! Делай, как учили!

И лишь после этого из коридора, прямо из-за дверного проема, раздался спокойный голос третьего подельника:

— Ну чего раздираешь глотку? Я не глухой. Где гарантия, что ты не начнешь палить на дуро после того, как я отдам ствол?

Галина видела, что Баламут просто тянет время, чтобы придумать, как выиграть схватку. Предупредила:

— Ничего не выйдет, Баламут. Пока ты смикитишь, как меня нагреть, я выдам твоим подельникам билеты в чертово пекло. Хочешь получить по очереди два трупа? Так ведь, где два, там и третий не за горами! Бог любит троицу! Не забывай!

Баламут еще какое-то время подождал, видно, взвешивал все за и против, и, наконец, из-за проема раздалось:

— Ладно, ваши сегодня пляшут! Банкуйте, дуры! Кладу ствол! — и следом раздался тупой стук брошенного на пол пистолета.

— Подтолкни к дверному проему, — потребовала Врюсова, — чтобы я видела.

Баламут подтолкнул ногой и она, увидав ствол, приказала:

— А теперь с поднятыми руками подойди к входной двери, открой и отойди от нее!

Тот, приподняв кверху руки, бочком-бочком, лицом к дверному проему в комнату, прошел мимо, глазами бегло оценивая обстановку. Приоткрыл входную дверь, и отступил от нее.

Галина кивнула Ольге. Та медленно, не отводя пистолета от подельников, подошла к ней. Галина шагнула в дверной проем и в коридор.

Баламут по-звериному следил за каждым их движением, делал вид, что не собирается препятствовать. Она осторожно подступила к входной двери, не доверяя его показному безучастию. Махнула Ольге, и в эту секунду Баламут сверху вниз ударил ее по рукам, и Врюсова почувствовала, как ей в живот уперся ствол пистолета. Опешила, несколько раз нажала на спусковой крючок, пули полетели в пол, решетя линолеум и впиваясь в бетон плит.