Валерий Пушной - Убивают не камни

Бзгляд Бобровой несколько затуманился, она какое-то время наблюдала за тем, как официант аккуратно снимал с подноса и ставил перед нею заказанные блюда, положил сбоку столовые приборы, расстелил бумажную салфетку и поставил на нее бокал с соком и трубочкой, а затем произнесла:

— У тебя красивая жена, Глеб! Жалко будет такую потерять.

Ее слова можно было понять двояко: и как сочувствие Корозову, и как легкую скрытую угрозу. Эта неопределенность крайне не понравилась ему, внутри все перевернулось.

Как жаль, что он не мог разложить все по полочкам, чтобы до конца понять Оксану.

Сдержанно, но твердо отрезал:

— Я не собираюсь ее терять!

Воброва придвинула к себе сок, потянула через трубочку, проглотила. Она умело играла свою роль и старалась, чтобы Глеб не заметил этой игры:

— Но ты сказал, что похитители тебе не верят.

— Таких слов я не говорил! — недовольно отозвался Глеб и положил в конверт фото с листом. — Я даже не знаю, кто это прислал мне?

— А это имеет значение? — вкрадчиво понизила голос Оксана.

— Для меня никакого!

Она вздохнула, и доверительным тоном, даже заботливым, но при этом выражением своего лица показывая, что не очень поверила тому, что у него нет гарнитура, произнесла:

— Тогда вот что я тебе посоветую, из чисто женской солидарности с Ольгой. Если у тебя есть эти алмазы, то отдай их, не искушай судьбу. Неужели твоя жена не стоит этих побрякушек? По-моему, любая женщина стоит любых алмазов. Купи Ольге другие бриллианты.

Глеб нахмурился. Блюда перед ним были нетронуты, столовые приборы по-прежнему лежали завернутыми в салфетки. Чуть был отпит чай, глоток, не более. Она могла бы не говорить ему таких слов, он не просил ее совета. За Ольгу без ее совета он жизнь готов отдать. Но Глеб рассердился на самого себя, что не смог убедить Воброву. Тем не менее, начатую игру с нею продолжил:

— Я бы прислушался к твоему совету, если бы имел представление, о чем идет речь!

— Но ведь перстень у тебя есть! — зашла с другой стороны Оксана.

— Был, — поправил ее Глеб. — Его нашли в вашей гостинице. Сейчас он в полиции. И потом, он же принадлежит не мне, а Шеховой. Как же я могу распоряжаться чужой вещью?

Но Оксана снова зашла с другой стороны, и опять в ее словах Глеб уловил двоякость, она словно давала понять, что она знает больше, и как бы при этом показывала, что ей ничего не известно:

— А может быть, это не ее перстень?

— Зачем мне знать об этом? Я гадать на кофейной гуще не умею! — решительно заявил он. Его напрягала настойчивость Вобровой, та явно пыталась заглянуть ему в душу.

— Ведь Шехов был твоим братом? — вспомнила она.

— Откуда ты знаешь? — напружинился Глеб, пошевелился на стуле, ожидая ее растерянности. — Я тебе не говорил об этом.

Но Оксана не растерялась, чуть изменила выражение лица и развела руками:

— Наверное, об этом не слышал только глухой.

— Да, он был моим двоюродным братом, — подтвердил Глеб, — но он жил своей жизнью. Со своей женой.

— Тогда ты рискуешь потерять Ольгу, — с сожалением вздохнула она.

Корозов не успел ответить ей, ибо у него в кармане в этот момент раздался звонок телефона. Он достал его и услышал:

— Тебя устраивает мое предложение?

Глеб, все еще оставаясь под впечатлением разговора с Вобровой, не сразу ухватил вопрос из телефона, а когда, наконец, до него дошло, кто это мог быть, голос Корозова зазвенел:

— Ты кто?

— Отвечай на мой вопрос! — требовательно провещал телефон.

Глеб стал покрываться багровыми пятнами, внутри у него начинало закипать, но он сдержался, придавил возмущение, ибо речь шла о спасении Ольги, и, быстро собравшись с мыслями, проговорил:

— Повтори предложение.

— Ты, наверно, был двоечником в школе? — заклокотало на другом конце. — Не можешь без повторений? Хорошо, я повторю тебе, чтобы мозги твои лучше работали! — и голос оборвался, телефон запел гудками.

Глеб озадаченно глянул на телефон. Ладонь, в которой он держал его, вспотела, словно телефон перегрелся и стал как раскаленный металл.

В уголках глаз Оксаны мелькнула едва уловимая усмешка:

— Кто звонил? — спросила, словно была ему уже в доску своя, такая своя, что имела право знать о каждом звонке.

Корозова покоробило ее любопытство, она уже перегибала палку. И ему все больше казалось, что она могла что-то знать. Он собрал себя в комок:

— Наверно, те, кто похитил Ольгу.

— Но ведь это так просто узнать, кто они, — с легким оттенком иронии посоветовала она. — По номеру телефона. Разве для полиции это сложно?

— Ты такая умная, — вернул ей обратно ее иронию Глеб. — Этот телефон или краденый или оформлен на какого-нибудь столетнего старика, который уже собственного имени не помнит.

Оксана повела глазами по залу. Народу было немного. Два официанта успевали обслуживать и только внимательно следили за тем, у кого от еды освободилось блюдо, чтобы мгновенно убрать его со стола. Прижалась к спинке стула, заметила:

— Хорошее обслуживание здесь. Красиво оформляют блюда. И официанты вежливые и внимательные.

— Красиво оформить — это важно, но важнее вкусно приготовить.

Она взяла вилку и нож, потянула в себя запах еды и спросила:

— Что же ты решил?

Глеба уже раздражала ее навязчивость. Независимо оттого был у него ответ на ее вопрос, либо не было, он не считал нужным делиться им с нею. Почему-то он уже не сомневался, что она пришла именно за этим ответом, чтобы потом передать его тому, кто звонил. Именно поэтому ее настойчивость начинала бесить. Но как схватить ее за руку, как?

Сейчас, в спешке он не хотел давать никаких ответов, сначала надо было переговорить с Акламиным.

Видя, что Глеб не намерен отвечать, она второй раз настоятельно посоветовала:

— Я бы на твоем месте отдала! — после этого медленно вкусила блюдо, как будто распробовала старинное столетней выдержки вино, и с удовольствием покачала головой. — Какая прелесть. Как такую прелесть можно приготовить? — и тут же мигом перевернула на другую тему, словно хотела больнее ущипнуть, уколоть, укусить. — Неужели ты допустишь, чтобы Ольга никогда больше не попробовала подобного?

Лицо Глеба потемнело. Воброву в эту минуту спасло только то, что она женщина, иначе он бы попросту вышвырнул ее из-за стола.

А она словно остыла к нему, потеряла интерес, глаза закрылись поволокой. Не спеша, она попробовала все блюда и отложила вилку:

— Было приятно пообедать с тобой, Глеб. Но мне пора, — отодвинула от себя тарелку.

— Из тебя плохой едок, Оксана, — кивнул на еду Корозов.

— Много ли нужно девушке? — ответила та, поднимаясь со стула. — У нас вечные проблемы с весом и фигурой. Нельзя терять формы.

Глеб подавил в себе усмешку. Как можно было разглядеть ее формы под этой мешковатой нелепой одеждой? Оксана действовала ему на нервы, и он был рад, что, наконец, избавлялся от ее присутствия. Кажется, она осталась недовольна встречей. И хорошо. Много хотела узнать. А получила шиш с маслом. Отлично.