Валерий Пушной - Убивают не камни

Если б она ему была еще не нужна, придушил бы он ее сейчас, не задумываясь, или отдал бы подручным поиграть, а сам посмотрел со стороны:

— До вечера обдумай, как устранить свидетелей. И не тяни с этим! Дела надо делать быстро, а думать еще быстрее, чем летит пуля, иначе от нее не сможешь увернуться!

— Ты надеешься увернуться от пули? — поднялась со стула Шехова.

— Разговор закончен! Топай!

Она перед тем, как выйти из комнаты, почти таким же сверлящим взглядом, каким всегда глядел на подельников Крыса, внимательно посмотрела в его глаза и уловила в них признаки собственной смерти. Поежилась от этой догадки, ей вдруг стало ясно, что пока она нужна Крысе только для того, чтобы убрать охранников, а потом уберут ее. Потому что потом она будет лишним свидетелем, вдобавок претендующим на гарнитур. В глазах Крысы четко обрывалась линия ее жизни.

Но только Шехова умирать не думала. Ибо знала то, чего не ведал Крыса. Вдова верила, что не он, а она до этой минуты использовала его. И не собиралась отдавать ему гарнитур. С какой стати? Она не такая дура, чтобы не понимать цену этому гарнитуру. Тем более, когда вокруг него завязалась кровавая бойня.

Вдова готова была пойти на любой шаг, чтобы завладеть им. И даже после того, как Судоркин чуть не убил ее, ее желание только укрепилось. Всякое большое богатство окроплено кровью. Она не готова была отступать.

Шехова не все рассказала Корозову о себе и о совместной жизни с его двоюродным братом, точнее сказать, почти вообще ничего не рассказала, но даже из того, что он услыхал, больше половины было неправдой.

Одно было правдой, она была третьей женой Павла, что Глеб хорошо знал. Но никто не знал, даже Павел, чем она занималась до этого замужества. Об этом она никому не рассказывала. Когда Павел начинал расспрашивать о ее прошлой жизни, она просто переводила разговор на другие темы.

Отношения между ними, особенно в последний год совместной жизни, были далеко не безоблачными. Семейная жизнь трещала по швам.

Особенно обострилось все после появления у него гарнитура с алмазами.

Он в каком-то нелепом порыве подарил ей перстень, о чем потом сильно пожалел, ибо с него и начался крупный разлад. До этого как-то все тянулось своим чередом. Павел терял голову с другими женщинами, она также не сидела сложа руки, меняла мужиков со скоростью звука. Началось это уже на третьем году их совместной жизни. Оба были людьми увлекающимися. До Шехова она прошла хорошую школу уличной путаны, но вспоминать об этом не любила.

После того, как на ее пальце появился перстень, она заметила, что к ней неожиданно стал проявлять нездоровый интерес их садовник Судоркин. А потом на горизонте возник Крыса. Этот сразу прижал ее к стенке и придавил вопросом о перстне. От него она и услыхала о гарнитуре. И быстро сообразила, что пока у них с мужем не дошло до полного разрыва, она должна заполучить этот гарнитур себе.

Но задачка оказалась непростой, ибо муж ничего не говорил о гарнитуре, как она ни старалась выпытать. Обшарила его кабинет вдоль и поперек в поисках хоть какого-то намека на гарнитур, но ничего не смогла найти.

А Крыса убежден был, что гарнитур у Шехова, и требовал искать его след, ибо перстень не существовал отдельно, он был частью гарнитура.

Но у нее в голове уже рождался свой план. Она решила использовать Крысу. Пускай думает, что она помогает ему, на самом же деле он должен помочь ей. Уложила Крысу в свою постель, хотя он был омерзителен ей. Посоветовала ему надавить на Павла, чтобы тот испугался, и тогда, она надеялась, он откроется ей.

Крыса надавил.

Павел испугался, увидав того, кто маячил в гостинице в день убийства Степанского. Как-то сразу мозг взорвала догадка, что это и есть убийца Степанского. В отчаянии Павел поделился этим с женой, хотя интуитивно чувствовал, что делать этого не следовало. Но, как всякая увлекающаяся натура, он часто подчинялся не разуму, а порывам душевным. Так произошло и на сей раз. Но скоро он снова сильно пожалел об этом. Неожиданно масло в огонь подлил его садовник.

В очередной приезд Шехова на дачу, Судоркин подошел к нему и вежливо попросил выслушать. Павел кивнул. И Судоркин выдал:

— Твоя жена, — сказал он, — по-черному изменяет тебе с бандитом Крысой! Крыса хочет прибрать к рукам гарнитур с алмазами, который имеется у тебя.

Шехов опешил. И мгновенно сообразил, что садовник совсем не то лицо, за которое себя выдает. Если ему известно о гарнитуре с алмазами, то никакой он не садовод и тем более не специалист-аграрник, каким он изначально представлялся. Бандита по кличке Крыса и его намерения может знать только такой же бандит. И Павел вскрикнул:

— Вы что, помешались все? Никакого гарнитура с алмазами у меня нет!

— Конечно, есть, — сказал Судоркин. — У твоей жены перстень из этого гарнитура. Такие вещи без внимания не остаются.

Поперхнувшись, Павел в запале опять воскликнул:

— Все! Все! Хватит молоть чепуху!

Судоркин зло и грубо, чего никогда прежде Шехов не слышал от него, произнес:

— Я даю тебе время подумать и вернуть этот гарнитур мне, тогда я оставлю тебя в живых! Крыса в живых тебя не оставит! Думай, что для тебя лучше! А я буду присматривать за тобой!

Павел побледнел. Он был напуган. Вокруг него крутились два бандита, которые хотели получить гарнитур. Каждый из них требовал гарнитур для себя, и каждый из них угрожал ему.

Вместе с тем, его потрясла новость, что жена изменяла ему с Крысой. Невозможно было поверить, что она спала с бандитом, который угрожал ему смертью. Такое могло происходить в одном случае, если они были заодно. Тогда он поручил проследить за женой и вскоре получил снимки, где его жена была с Крысой. Судоркин не соврал, все подтвердилось.

Конечно, его жена и он не были святыми. Но чтобы она была заодно с бандитом, это уже слишком. И тогда Павел мгновенно принял решение. Написал большое письмо для Корозова и срочно на один день выехал в город, где вырос. Там в банковской ячейке в шкатулке лежал гарнитур. В нем, правда, не хватало кольца.

Переоформив банковскую ячейку на имя Корозова, Павел вложил в шкатулку письмо и, ни с кем не встречаясь, вернулся домой.

А через пару дней позвал в кабинет жену, бросил на стол снимки и потребовал объяснений. Но в ответ получил истеричные крики. Переждав их, сказал:

— Ты снюхалась с бандитом! Я вышвырну тебя из своего дома как собачонку! — и, не выдержав, ударил по щеке.

— Посмей хоть раз еще тронуть, и от тебя останется мокрое место! — визгнула она и вцепилась ему в волосы.

— Ты безумна, — он оторвал и отшвырнул ее от себя. — Ты спелась с бандитом! Опустила себя в помои! Чего тебе не хватало?

— Это не твое дело! — остывая от ярости, выдохнула пискляво и противно. — И никуда ты меня не вышвырнешь! — У нее в глазах снова заметались языки пламени. — Никуда я не уберусь! Не дождешься, пока не получу то, что хочу!