Валерий Пушной - Опасная седина монет

— Ты веришь всему этому?

Не решаясь ответить утвердительно, Кагоскин отозвался уклончиво:

— Ты же знаешь Александру лучше меня, Папа! Ее порой сам черт не разберет! Я даже не знаю, что тебе сказать сейчас. Видишь, как теперь все поворачивается? Не от себя же Александра это говорила. Я ее за язык не тянул. Поглядим: если жена Корозова вернется домой, тогда все сходится.

— Я не про Александру тебя спрашиваю — с нею без тебя разберусь. Я про Корозова пытаю тебя, — сказал Дусев. — Видел я этого мужика, как тебя сейчас. В беспредельщики он не годится. Не та харизма.

— В тихом омуте, Папа, сам знаешь, черти водятся, — как бы между прочим заметил врач.

Проведя по неровной коже лица ладонью, Папа словно вытер пот, хотя лицо его совершенно не было потным. Никак не комментируя замечание Кагоскина, Дусев вдруг выдохнул:

— Получается, что с фармазонщиком она игру затевала, чтобы узнать все это? И теперь меня извещает, кто заварил кашу?

— Тебе виднее, Папа, — растерянно произнес Кагоскин.

— Виднее, виднее! — отрезал Дусев. — Теперь Корозову подыгрывает, чтобы самой выжить и меня предупредить об опасности? Узнаю ее. Узнаю. И понимаю, какой реакции от меня она ждет. Однако я должен все сам услышать от фармазонщика, чтобы придавить этим фармазоном Корозова! Вот найду его и только тогда окончательно решу!

— И правильно, — поддакнул врач, нескладно засуетился на диване и то ли посоветовал, то ли попросил: — Но с Корозовым, Папа, никак нельзя тянуть, упустишь время — и плакали твои монеты!

Усмешливо, с появившейся загадочностью на лице, Папа выпятил тонкие губы, дернул бровями и проговорил:

— Не упущу! Возьму его за жабры! И посмотрю, сколько весят его угрозы! Всё расставлю по своим местам! — Лицо Папы переменилось, словно он уже предвидел, как все будет.

Не понимая, как до́лжно отнестись к этой перемене в настроении Дусева, Кагоскин опасливо облизнулся, заискивающе промямлил:

— Тебе виднее, Папа, — затем помялся, сделал кислую мину и вкрадчиво вставил — Я вот о чем сейчас подумал, Папа… — И затих, выжидая реакции Дусева.

— Ну говори, коль начал! — потребовал тот.

— А может, с Корозовым связан не только фармазонщик? — тихо, неназойливо продолжил врач. — Может, машину Корозова не угоняли вовсе? — Снова притих, словно не решаясь продолжать дальше, будто боясь произнести вслух другие мысли.

Расширив ноздри длинноватого носа, Папа хмуро хмыкнул, погрузился в раздумья, после чего недовольно сказал:

— Знаю, на кого ты намекаешь! Александру забудь! Не суй нос не в свои дела! С нею я без тебя разберусь! А ты прикуси язык! Не неси чушь и бред. Выброси из головы, если не хочешь, чтобы я отвернул тебе ее! — Затем резко оборвал разговор. — Закончим на этом! Иди!

Поспешно вскочив с дивана, врач немедля убрался за двери.

На улице уже рассветало.

К тому времени люди Дусева вышли на адрес квартиры деда Виктора. Удалось это не благодаря стараниям подельников Папы, а потому, что Александра слила им информацию через Ваню Кота. Сами они вряд ли бы нашли, поскольку информации о Викторе было мало.

Известно, что он был крепким накачанным парнем, занимался чем попало и ничем конкретно. Как фармазона его никто не знал, да и вообще Виктор никогда не приметен был ни в каких делах.

Однако простой губошлеп на Папины монеты никогда не позарился бы — в один миг губы оторвали б! Получалось, что Виктор был профи. Такие пацаны ради спортивного интереса, чтобы доказать свою исключительность, не только Папу готовы обчистить, но даже с блохи подковы сорвать.

Получив сведения о квартире, Папа тут же решил, что Виктор ушел на дно, затаился там. И немедля отправил туда своих подручных.

Рано утром Акламин, собравшись на работу, выпил чашку кофе и, прежде чем надеть пиджак и обувь, позвонил Корозову. Договорился о встрече и поехал к нему домой. Решил не откладывать — встретиться с Ольгой и выяснить все до последних мелочей.

Дверь открыл Глеб. Лицо было расстроенным, невыспавшимся. Радость от возвращения жены смыта беспокойством за нее. Желание найти того, кто издевался над Ольгой, делало его напряженно-раздраженным. Его обычная сдержанность на этот раз не очень помогала ему. Он весь был взвинчен, рубаха в брюки заправлена небрежно, по щеке нервно металась морщина, голос упруго дрожал.

Войдя в прихожую, серьезно глянув ему в глаза, Аристарх проговорил:

— Я понимаю твое состояние. Но возьми себя в руки. Главное, что Ольга уже дома.

— Наверно, из меня выходит та нервозность, какая накопилось за эти дни, — ответил Глеб. — Ты не обращай внимания. Делай свою работу.

Приведя перед зеркалом себя в порядок после сна, Ольга в сиреневом домашнем халате вышла к Аристарху. Расположились в другой комнате. Он несколько раз извинился перед нею, что так рано разбудил, и, как обычно, достал из кармана пиджака записную книжку. Раскрыл на столешнице перед собой и стал задавать вопросы. Ольга сидела напротив, отвечала на них как можно полнее и переживала, что на главные вопросы точных ответов не знала.

Наркотики просто вышибли из головы все. С трудом припоминала моменты просветления между уколами, когда отходила от наркотиков. Но в эти моменты также толком не улавливала разговоры похитителей, не схватывала имен, не знала, кто делал уколы, кто ее освободил, смутно представляла, где расположен дом. Пыталась описать наружность Александры, но получилось плохо.

Договорились, что она с Глебом приедет в полицию, и там постараются сделать фоторобот.

Захлопнув записную книжку, Аристарх сосредоточенно помолчал. Не покидало чувство, что события развивались по вертикали, при этом как будто все расплывалось. Вроде бы обнаруживались фигуранты, но концы были или оборваны, или никак не находились.

Вот и сейчас было похищение, были уколы, была квартира, были трупы в квартире, но память Ольги совершенно не сохранила примет и доказательств. Вдобавок появились новые персонажи: двое парней и девушка с ними. Опять девушка, как в ДТП с Корозовым. Не везет на этот раз с девушками — появляются и исчезают неожиданно. Одна после автомобильной аварии непонятно почему скрывается, вторая освобождает Ольгу и тоже неизвестно куда пропадает. В деле все больше темных пятен.

Тем не менее он не сомневался, что двигался в правильном направлении. Оперативники продолжали заниматься окружением Папы, и Акламин утверждался в мысли, что все ближе подбирался к объектам поиска.

Прощаясь с Корозовыми в прихожей, Аристарх уверенно произнес, пожимая им руки:

— Ничего, решим эту задачу с неизвестными! Жду вас в полиции.

— Да какие, к черту, неизвестные! — проворчал недовольно Глеб. — Я уверен: все это дело рук Дусева! Нужно заставить его нервничать, метаться и в конце концов совершать ошибки. Никто не застрахован от того, чтобы не начать делать ошибки под прессом обстоятельств, в спешке, в растерянности. Загони его в такие рамки — и тогда посмотрим, кто кого!