Евгения Сергиенко - Мама, я Великан

Ясно одно – Маша занимается созданием изделий из полудрагоценных камней, делает их на заказ, камни и фурнитуру добывает в самых неожиданных местах и работает со всей душой.

Я слушаю, какие чудеса происходят в этой комнате, и у меня бегут мурашки. Я представляю, как красивые женские пальцы работают с твердой текстурой. Как камень поддается уверенным любовным прикосновениям, как подбираются оправы, застежки, цепочки, и как счастливый обладатель уникального изделия сияет, впервые надевая украшение.

Сияние…

Си-я-ни-е.

Представляю его так ясно, что почти вижу.

Как ни стараюсь, не могу уловить всю суть Машиных историй, но в потоке ее бешеной энергии чувствую себя радостно и легко.

Вот как это бывает! Можно работать дома, не переживать о коллективе, не вкладываться в карьеру и чувствовать себя…

– Я по-настоящему счастлива! – Маша перебивает и подытоживает мою мысль. – И ты первый человек, не считая мужа и детей, который видит мой кабинет!

– Ты сама счастлива и людей делаешь счастливее, – я польщена ее доверием и говорю смущенно. – Наверное, это очень приятно.

– А знаешь, да! – улыбаясь, она кивает. – Я так обожаю свое дело, что в каждую работу вкладываю любовь, и, похоже, заказчики это чувствуют. За годы не было ни одного недовольного клиента, и рекламу я ни разу не давала – все по рекомендациям, и от семьи дело меня не отвлекает, даже наоборот – дает силы. Настоящее бытовое волшебство.

– Это магия… – произношу заворожено. – Та самая, которую я везде ищу…

– Да, так и есть! – говорит Маша. – И мы все владеем магией, одни магией украшений, другие магией слов, – она легко подмигивает мне.

– А представляешь, – я дотрагиваюсь указательным пальцем до сверкающего бока треугольного малахита, – если бы вместо комнаты у тебя была мастерская, если бы ты все же сделала рекламу и увеличила объемы!

– И что? – Маша берет с нижней полки две пары серег и задумчиво смотрит на них, а потом на меня.

– Как это – что?! – я распахиваю глаза. – Эти украшения – особенные! Ты могла бы стать знаменитой! Собирать очереди желающих! Продавать дороже, или обучать, или работать с модными домами!

– Вот эти лучше, – подумав, она протягивает мне пару с жемчугом – маленькие овальные камни держатся на тоненькой линии цепочки. – Примерь – подчеркнут твою длинную шею и ко всему подойдут. Дарю!

– Подожди, подожди, – я качаю головой, но Маша вкладывает в мою ладонь серьги и поворачивает меня к зеркалу на полке. – Как тебе идея с мастерской? У меня есть знакомые, правда! Могу помочь!

– Если я выйду из комнаты, волшебство испарится.

– Ничего не испарится! – снимаю свои серьги и надеваю новые. – Будет еще больше, еще лучше и…

И еще я хочу сказать о прибыли, об уровне работы, о росте, но, взглянув в зеркало, замираю и затихаю.

Как она сказала… «бытовое волшебство»?

Одна крошечная деталь – буря изменений.

В отражении я вижу женственную нежность и гармонию простоты, в отражении девушка-мечта, девушка-изысканность, девушка-свежесть.

Белизна жемчуга подчеркивает темный цвет волос и глубину глаз, тонкая, едва заметная цепочка чертит чувственную параллель с шеей, застежка в виде лепестка обнимает мочку уха.

Глядя на свое отражение, хочу потрогать его, убедиться, что это по-прежнему я, что меня не подменили какой-то улучшенной версией, что изображение не испарится, стоит отвернуться или моргнуть.

– Ну что ты замерла? – весело говорит Маша. – Это же просто серьги!

– Нет, не просто… – продолжая смотреть на себя, дотрагиваюсь пальцем до камня, цепочки, застежки.

Ощущение полета.

Чувство света.

Сияние, о котором я думала только что, представляя, как изделия радуют обладателей.

И тут меня обдает пониманием, как холодной водой.

Волшебство действительно испарится, если не докладывать в работу даже малую часть души, если вместо красоты и сияния думать о деньгах, если торопиться с одним заказом, зная, что впереди второй, третий, десятый, и на все один срок сдачи.

Только что почти незнакомая девушка подарила мне кусочек бытового волшебства, очень легко, от сердца, просто потому, что у нее его много. Потому, что она на секунду подумала обо мне и захотела поделиться!

Просто подумала обо мне!

Хочу спросить себя, думаю ли я, и о ком? Делаю ли я кого-то по-настоящему счастливым? Кому несет сияние мое дело жизни, и испытывают ли люди, читающие Великана, радость? Показываю ли я через любимую работу прекрасную часть своей души?

Чем я делюсь?! Чего у меня много?

И я знаю ответ, он болью пульсирует где-то в солнечном сплетении – читая Великана, люди чувствуют все, что угодно, кроме счастья.

Я делюсь надменным взглядом, делюсь осуждением, злостью, желанием приструнить и поставить на место.

Неужели все это живет во мне вместо сияния?! Неужели это и есть моя суть?!

– Ну наконец-то дошло, – внутри раздается голос Великана. – Должен признать, ты не такая бестолочь, как я думал.

Степан ведет машину сосредоточенно.

Я стараюсь не смотреть на его руки, но не могу, и взгляд то и дело проходится маленькими шагами по запястьям, ладоням и сжимающим руль пальцам.

Совсем недавно эти пальцы нежными касаниями проскользнули под мое платье, кажется, я до сих пор чувствую их тепло.

Мурашки раскатываются по телу.

Мы едем молча.

Неловкость повисла между нами паузой, как только мы, спешно одевшись, покинули кабину лифта и вышли на парковку. Словно только что зародившееся напряжение развеялось вмиг, едва мы сделали шаг в обыденную реальность. Знакомое здание, знакомые коридоры, знакомая парковка. Давно знакомые и почти неизвестные друг другу – мы.

Всегда танцующие и легкие руки Степана сейчас напряжены на руле. Он не отрывает взгляда от дороги, словно боясь встретиться со мной глазами – ведь тогда придется что-то сказать, как-то объяснить свой порыв, договориться оставить этот случай в прошлом, списать все на сложность момента, не вспоминать случайную близость, касания, поцелуи… Не вспоминать две фигуры в зеркальном отражении, слившиеся воедино так страстно и нежно, словно их тела были выстроены с идеально подходящей друг другу высотой, шириной, длиной рук, ног, угловатостью плеч, наклонами шей и изгибами спин.

Мурашки.

Забудешь такое, как же…

Я никогда-никогда не думала, что это может быть так! Была уверена, что фильмы – врут, книги – врут, и что вся эта возня вокруг секса мужчины и женщины только фарс ради деторождения.

И что теперь? Как же мне теперь жить? Как выстраивать новый мир на пепелище лживых суждений, которыми я так старательно всю жизнь отгораживала себя от отношений?

Не знаю. Но знаю одно – сейчас, в эти самые минуты, в моей голове становится чище и светлее, чем было годы до этого.