Мария Жукова-Гладкова - Свадьба с чужим женихом [litres]

Я посмотрела на адвокатов, молча сидевших за столом. В их глазах читалось восхищение. Я тоже не ожидала подобных речей от Юли. Я не знала ее близко, но встречалась неоднократно. Она казалась мне мягкой и покладистой. Но она на самом деле была подружкой Катерины. И она на самом деле понимала ее.

Да, Юля явно вышла за сенатора из-за денег. Я не знала, из какой она семьи, но подозревала, что не из высшего света. Она воспользовалась шансом, но была несчастна. И она понимала, что Катерина несчастна. И со Стасом Верещагиным счастья не найдет.

– А где все-таки Стас? – подал голос Георгий Георгиевич.

Борис Петрович сказал, что, по словам охраны, дежурящей у начала подъездной дороги, он территорию комплекса не покидал.

– Вообще-то нам всем пора, – заметил юрист Верещагина и предложил прогуляться по номерам, посмотреть, кто еще остается здесь и в каком состоянии.

– Разумная мысль, – кивнул Борис Петрович.

Карен на протяжении всего разговора молчал и о чем-то напряженно думал. Кстати, а где мать Регины Срапян?

Борис Петрович предложил разделиться на две группы. Юля заявила, что пойдет с нами троими. Юристы сопровождали сенатора. Решили начать со второго этажа и двигаться с двух концов. Но нам пришлось вызывать представителей администрации с ключами – после того как в четырех номерах нам не открыли.

Администрация сказала, что как раз будет принимать номера и фиксировать ущерб.

– И часто наносят ущерб? – уточнил Георгий Георгиевич. Вероятно, как юрист, он понимал, что ему в дальнейшем придется биться за снижение суммы. Ведь после смерти Верещагина все расходы падут на Урюпина.

– Когда как, – уклончиво ответила дама. – Больше всего ущерба от рыбаков – когда рыбалка проходит в национальных традициях. И всегда боимся, что под лед кто-то провалится. Спасатели у нас зимой дежурят круглосуточно.

Борис Петрович спросил про змея, который появлялся ночью.

– Это местные, – махнула рукой дама. – Пугают наших постояльцев. Думают, что сюда больше приезжать никто не будет. Глупо. Все равно будут. А многие обожают такие штучки. Вон, сегодня ночью заказанные привидения в окна заглядывали.

– Про привидения, пожалуйста, поподробнее, – попросил Борис Петрович.

Я почувствовала, как отчим напрягся. А ведь это мысль! У Игоря и Ольги Суданец оказалось приоткрытым окно. И у Верещагина тоже! Они никому не открывали дверь. Хотя Ольга и Игорь были в одежде, а Верещагин – голым. Они могли открыть окно «гостям»? Предположим, за окном появились «привидения» и жестами попросили их впустить? Впустили ради любопытства. Чтобы помочь кому-то сбежать от кого-то. Наоборот, попасть к кому-то. Наши же люди понимают, что проникание через окно – это наши национальные традиции. Мы в Европу через него лезли!

– Насколько я поняла, это были мужчина и женщина в масках и маскарадных костюмах. Теперь же есть магазины, где можно купить любой наряд, любую маску, любой грим. Они строили рожи за окном.

– И что дальше?

– Ничего, – пожала плечами женщина. – Но их многие видели. И змея видели. Я не знаю, кто привидений нанимал. От нас требовалось только подготовить номера и столы.

– Мы не нанимали никаких привидений, – уверенно заявила Юля и посмотрела на Бориса Петровича. – Только три группы исполнителей для развлечения народа и заказывали фейерверк.

Карен взял мою руку в свою.

– Ладно, давайте номера проверять, – сказал Борис Петрович.

Большинство из них оказались пусты. Но мы нашли и двух частных детективов – в том же состоянии, что и Игоря с Ольгой Суданец и Владимира Верещагина.

Снова приехала группа, снова составлялись протоколы, работали эксперты, щелкали вспышки фотоаппаратов.

Домой я попала к вечеру, усталая как собака. Меня провожал Карен, которого встречал вызванный шофер, но в квартиру подниматься отказался. Телефоны записал и обещал звонить, когда в следующий раз прилетит в Петербург. Еще он сказал, что собирается часть бизнеса переводить в наш город.

Борис Петрович остался у за́мка и еще вызвал подмогу. Ребята из частного детективного агентства, сотрудники которого погибли, приехали сами, чтобы попытаться расследовать смерть товарищей. При них не нашли никаких записей, вообще ничего, что указывало бы на то, что им удалось раскопать.

В понедельник я спала долго, благо что в этот день мне не требовалось появляться в офисе. Я должна была отдохнуть после двух дней «свадьбы».

Ближе к вечеру позвонила мама.

– С Борисом Петровичем все в порядке? – обеспокоенно спросила я.

– Весь в работе, как и обычно, – усмехнулась она. – Опять уехал к этому треклятому за́мку. Полина, я по другому поводу. То есть, конечно, не совсем… Сходи в киоск, газеты купи. И в Интернет слазай.

– Уже написали о свадьбе? – рассмеялась я.

– Написали. И фотографий полно – и в газетах, и в Интернете. Одна желтая газетенка даже разродилась специальным выпуском и обещала продолжение завтра, посвященное второму дню свадьбы. Я пока читала про первый. Полина, мне интересно, сенатора после таких «выступлений» снимут или он и дальше будет жрать на деньги народа?

Я считала, что не снимут. Или тихо переведут на другую должность – опять на государственную, опять на наши деньги. И ничего мы с этим поделать не сможем. Да и обычно мы не знаем, что происходит в закрытых ресторанах, клубах, замках типа этого… А в Куршевеле чиновники теперь вроде не гуляют. Вроде им рекомендовали там не появляться. Но ведь других мест много! Причем таких, куда журналистов не пускают. С другой стороны, теперь у всех телефоны с камерами…

Я спустилась в киоск, потом устроилась с большой кружкой чая в любимом уголке на кухне, включила ноутбук и принялась за чтение – то печатных изданий, то электронных. Я люблю сверять написанное в газете и в Интернете. Оказалось, что я многого не видела, хотя и была в замке. Отдать им должное, журналисты и фотокорреспонденты поработали отлично.

Потом я задумалась. Я знала, что Юля с Катериной (или, скорее, Коля по их заданию) приглашали журналистов для освещения свадьбы в СМИ. Скорее всего, это были журналисты, занимающиеся светской хроникой. Но я держала в руках не глянцевые журналы, в которых должны были появиться красивые фотографии и восторженные отзывы с описанием нарядов от всех известных модельеров и оценкой количества каратов на пальцах и шейках. У меня в руках в основном была дешевая желтая пресса. Более серьезные издания тоже высказались насчет происходящего в очень ехидном тоне. А что было в Интернете…

На форумах творилось что-то невообразимое. Даже две бабушки дискутировали, которым внуки впервые в жизни показали, как участвовать в интернет-дискуссии, и они в нее активно включились. Народ издевался, народ возмущался, народ стебался. Никакого сочувствия, жалости я не нашла. Хотя с чего бы им сочувствовать Урюпину и Верещагину? А говорили о них.