Мария Жукова-Гладкова - Свадьба с чужим женихом [litres]

Мы подошли к замку, поднялись на этаж, где располагалась комната Владимира Верещагина и опергруппа заканчивала работу. Тело уже упаковали в черный полиэтиленовый мешок. В коридоре стоял Константин Владиленович с мрачным видом, его сын Коля и Наталья Львовна, вытиравшая уголки глаз.

– Маргарите кто-нибудь позвонил? – тихо спросила я у Бориса Петровича, который сразу же подошел ко мне.

– Да, она скоро приедет. Тут же еще и с за́мком нужно кое-какие формальности уладить. Одного Урюпина недостаточно. Должен быть и кто-то от второго заказчика.

– Разве все организовывали Урюпин с Верещагиным? Мне казалось…

– Организовывали Юля Урюпина с Катериной с одной стороны и Коля – с другой. То есть Коля выполнял указания. Кое-что делала Маргарита Станиславовна. С этим комплексом переговоры вела как раз Маргарита. Но она явно думала, что по окончании мероприятия муж без нее справится с формальностями. А видишь, как оно получилось.

– Стас где?

– В номере его нет, но кровать, приготовленная для молодоженов, использовалась по назначению. Только явно не с молодой женой.

Борис Петрович также сообщил, что ранения и входные отверстия у Верещагина, Игоря и Ольги Суданец очень похожи. Потом, конечно, будет проведена экспертиза, но все члены опергруппы, которая приехала в замок не первый раз за сутки, почти не сомневались, что оружие было одно и то же.

– Что общего у них троих?! – воскликнула я. – Какой у них троих мог быть общий враг?

– Может, не троих, а двоих, а Игоря или Ольгу убили заодно, – вставил Карен, который нас внимательно слушал.

– Ольга была любовницей Верещагина? – посмотрел на меня отчим.

– Могла с ним спать, – пожала плечами я. – Со Стасом точно спала. Но, Борис Петрович, Ольга была наркоманкой и…

– У нее могли быть дети?

Карен попросил объяснить, при чем тут дети Ольги. Борис Петрович рассказал про странное завещание неизвестного наследодателя и про взрыв в квартире одной из бывших любовниц Владимира Верещагина, напомнил про взрыв кара на подъездной дороге и гибель другой любовницы.

– Ты помнишь, что тебе говорил Кюнце на подъездной дороге после взрыва? – спросила я, потом сама вспомнила, что адвокат, естественно, не раскрывал Карену все условия завещания. Он объяснял свое присутствие и жаловался на создаваемые русскими проблемы.

– Регина еще смеялась, что невеста пригласила на свадьбу всех бывших любовниц молодого мужа и свекра, – вспомнил Карен. – А Катерина никак не связана с этим делом?

Я сказала, что, по моему мнению, эту мысль Катерине в голову кто-то заложил – или использовал ее «оригинальную идею». Тем более Катерину взяли в заложницы вместе с Азизом!

– Мало ли что взяли, – заметил Карен. – Брали Азиза, Катерину заодно. Но ведь у них же явно были какие-то планы. Они же не в лес погулять сбегали. Я слышал про Азиза. Это очень серьезный человек. Он не мог просто так взять и сбежать с женщиной. Не потому, что не мог украсть женщину. Это как раз мог. Но похищение невесты, скорее всего, служило прикрытием для каких-то дел Азиза.

– Катерина с Азизом физически не могли убить Игоря, Ольгу и Верещагина! – воскликнула я и тут же осеклась.

Борис Петрович встретился со мной взглядом и кивнул.

– Могли его телохранители, – сказал он то, о чем мы все подумали. Карен кивнул. – Или один телохранитель.

– А все «похищение» Азиза за выкуп может быть представлением, разыгранным для кого-то, – добавил Карен. – Вам телохранитель сказал, что ему звонили насчет выкупа? Больше никому не звонили? Ну, я тоже могу много чего сказать.

– Но тогда это не дело о наследстве, – заметила я. – Азиз не может быть сыном Верещагина. Катерина не может…

– Конечно, это что-то другое, – вздохнул Борис Петрович. – У Владимира Верещагина вполне могли иметься или наклевываться какие-то дела с Азизом – или с кем-то в его стране. Насколько мне известно, там есть золотишко и вроде бы рубины. Да и Азиз вполне может являться оптовым покупателем для всех своих женщин.

– И тогда дело, не исключено, оказывается как-то связано с Урюпиным, то есть контрактом, который Верещагин планировал заключить со своим новым родственником. И телохранители вполне могли украсть и документы, и ноутбуки, и сорвать сделку.

Мы втроем переглянулись.

– Но все-таки у Ольги Суданец были дети или нет? – посмотрел на меня отчим.

Я вспомнила Наталью Львовну, которая тоже очень интересовалась этим вопросом, причем до того, как ее муж и сын были официально уведомлены Кюнце о причитающемся им наследстве. Хотя нет… Она интересовалась детьми Азиза. Она слышала, что у Катерины вроде бы есть ребенок от Азиза – или у кого-то из девочек, кто вместе с ней (и с ним) учились в Швейцарии.

А если ее на самом деле интересовали дети Стаса и она просто так начала разговор? Я же потом ушла, она осталась с Региной. О чем она спрашивала Регину? Та, скорее всего, не вспомнит. Она вообще ни о чем не думает, кроме секса и мужских детородных органов! А Наталья Львовна знала, кого спрашивать…

Потом я подумала, что не видела дочь Натальи Львовны от первого брака. Вроде же она должна была здесь быть, мужа богатого себе искать. И где же она?

Я спросила у Бориса Петровича, у которого имелся полный набор фотографий родственников Верещагиных.

– Я ее видел, – кивнул он. – Она мужика какого-то клеила – пьяного и старого, то есть средних лет. Точно была здесь. Может, теперь уехала.

В коридоре появилась Юля Урюпина, которую я не видела со вчерашнего дня. Она сразу же подошла к нам троим, вежливо поздоровалась и спросила, не знаем ли мы, где ее муж.

– С юристами отправился в переговорную, – сообщил Борис Петрович.

Юля поблагодарила и нас покинула.

– Интересно, с кем она сегодня ночевала, – задумчиво произнес Борис Петрович, глядя вслед уходящей красавице.

Я тоже задумчиво посмотрела Юле вслед. Выглядела она отлично. И она казалась счастливой и довольной. Так может выглядеть только влюбленная и любимая женщина.

С Урюпиным она, похоже, не спала. Он после приступа безумства проснулся в окружении четверых полуголых молодых мужиков, танцевавших вокруг его постели. Юли там не было! Потом произошла куча событий, и Урюпину было не до Юли. Перед сном он хотел ее поискать, но не стал. Утром не вспоминал. Может, все-таки, окончательно вернувшись в свой номер, он обнаружил ее там? Хотя какое мне до этого дело?

– А не прогуляться ли нам в переговорную? – предложил Борис Петрович, явно думавший в том же направлении, что и я.

В переговорной скандалили, то есть орал сенатор, а Юля очень спокойно ему отвечала. Борис Петрович постучался и зашел первым. За ним последовала я, за мной – молчаливый Карен. У меня создалось впечатление, что он меня охраняет.