Мария Жукова-Гладкова - Ставка на стюардессу [litres]

Тетя Слон сказала, что собиралась сдать квартиру. Раз за Алину больше никто не платит, зачем же позволять ей там жить? Ну и что, что родственница? Теперь что, всех родственников пускать жить бесплатно? В общем, моя теория подтвердилась, и то же самое говорили бабки-соседки. Тетя Слон сама предложила помочь Алине вселиться в дом отца ее ребенка. Хоронить Алину она отказалась. Правда, сказала, что мать Алины умерла, отца никогда не было, но вроде есть какие-то тетки. Вот пусть и забирают тело в Тверь или даже деревню под Тверью.

Неужели хоронить придется мне? Хотя это повод встретиться со следователем, ведущим дело Ивана. Пусть разрешит снять деньги со счета Ивана. И для оформления документов на девочку мне нужно письменное согласие Ивана. И еще из-за этого теперь придется бегать… Но думаю, что оформление опекунства или удочерения подождет. Не заберут у меня ребенка. Журналистов приглашу. У меня теперь масса знакомых в этих кругах, а им всем нужны горячие новости. Я не позволю отправить ребенка в детский дом. Я по собственному опыту знаю, что такое в раннем детстве потерять мать. Правда, я была постарше Сашеньки, а два года в детстве – это огромная разница. Она еще не понимает, что мамы нет и не будет никогда. Хотя эта девочка живет в виртуальном мире…

Но главным для меня было вытащить из застенков Ивана, а значит, требовалось разобраться, кому он перешел дорогу. Я давно уже собиралась встретиться с бывшим тестем Ивана – господином Смоленским, бывшим «малиновым пиджаком», одним из первых ушедших в легальный бизнес, специалистом по ремонту дорожных покрытий. Надеюсь, что он согласится встретиться со мной.

Личный телефон Смоленского для меня по моей просьбе раздобыл Виталий Альбертович Креницкий.

Я позвонила и представилась.

– Можешь не продолжать. Я знаю, кто ты, – перебил Валентин Валентинович. – Согласен: нам поговорить надо. Ты ведь летаешь, да?

Я сказала, что сегодня могу встретиться в любое время, завтра нам нужно расстаться не позже четырех часов дня, лучше – раньше. Или уже после моего возвращения из следующего рейса.

– Давай сегодня пообедаем вместе.

Он назвал ресторан, велел прибыть к трем часам. До этого я сбегала в магазин, фактически сделала три ходки, чтобы обеспечить родственников продуктами. За один, даже два раза все было не дотащить. Хорошо, что супермаркет находится рядом с домом. Баба Таня выходила только за хлебом и творогом со сметаной. Мать Андрея после инсульта по магазинам не ходила. Я не позволяла. И вообще у нее действует только одна рука. Слава богу, что ходит, пусть и подтягивая одну ногу. Спасибо, что они готовят и что с ними можно оставить детей! Теперь уже двоих. Я кое-как убрала квартиру, загрузила белье в стиральную машину. Я научилась все делать очень быстро. И современная квартира со всеми удобствами – это не деревянный деревенский дом. Там-то приходилось еще воду таскать и печь топить. А здесь вода льется из крана, и горячая, и холодная. Здесь есть электрическая плита, пароварка, микроволновка, стиральная машина, которая стирает сама, и не надо полоскать белье в холодной воде, от которой сводит руки. Здесь паровое отопление, пылесос, убирать линолеум значительно проще, чем деревянный пол. Не жизнь, а малина!

Мне, конечно, хотелось побольше пообщаться с собственным ребенком, мне хотелось установить контакт с оторванной от реального мира дочерью Алины, просто поболтать с бабушками, просто посидеть в кресле, вытянув ноги, но времени не было. С Симеоном Даниловичем я не успевала встретиться никак, мы только общались по телефону, да и то недолго.

– Даша, будь осторожна, – говорил он во время каждого нашего разговора.

Убийство Алины и Евгения Луговского его очень напугало.

– Но Алину убил этот наркоман, сын Ивана!

– А Евгения? Меня как раз больше беспокоит убийство Евгения, Даша. И, как я понимаю, у полиции никаких зацепок? Вообще никаких версий? А он был известным талантливым человеком. Солист Мариинского театра. Это дело просто так не спишешь в архив.

– Его, по-вашему, убили потому, что он известный? Тогда что угрожает мне? Я – никто.

– Ты стала очень известным человеком, Даша. Сколько у тебя подписчиков в блоге?

Я, как уже говорила, на самом деле завела блог, и количество подписчиков перевалило за два миллиона. Я не ожидала подобного! Но тут же пришла реклама, а с нею деньги, которые мне так требовались. Я не понимаю, почему людей интересует чужая жизнь. Вероятно, у них нет своих проблем. Меня не интересует. Но раз интересует моя, и это может помочь материально – пожалуйста, получите! Я также рекламирую нашу авиакомпанию. Я снимаюсь в форме и на фоне лайнеров. Я публикую эти снимки и в блоге. Но рекламирую не только авиакомпанию. Это разрешается.

Рассказываю я о самых разных вещах и прошу советов. Конечно, у меня есть странички в разных социальных сетях. Я стараюсь регулярно появляться и там. Да, есть и негативные отклики, и критика, но я получила и несколько очень ценных советов от тех, кто сидел сам, и от женщин, которые пытались получить разрешения на свидания. Зачем платить юристу, если люди тебе бесплатно расскажут, как проходили этот путь до тебя, да еще и укажут на возможные «подлянки», о которых знает только человек, который испытал их на своей шкуре? Хотя в случае Ивана адвокат, конечно, был необходим.

Валентин Валентинович Смоленский оказался крупным мужиком с внушительным животиком, круглым обветренным лицом, какое бывает у людей, которые много времени проводят на открытом воздухе. Вероятно, он лично контролирует проведение дорожных работ. Если бы я не знала заранее, кто он и чем занимается, я бы подумала: строитель. Я уверена, что он органично смотрится в строительной каске. Наверное, он любит рыбалку, охоту и баню, любит водочку с хорошей закуской, нырнуть в прорубь, а потом снова бежать в парилку. Этого человека было сложно представить в офисе, а вот на природе и на строительном объекте – в самый раз. И как у такого мужика получились дочь и внучка алкоголички, а внук – наркоман?

– Диету соблюдаешь? – спросил Валентин Валентинович, оглядывая мою фигуру.

– Нет, – сказала я. – Не до диет. И в любом случае все сгорает. Нервы, беготня…

– Какие у тебя нервы? Рано тебе еще нервничать.

– Но приходится.

Валентин Валентинович еще раз внимательно оглядел меня, уже сидящую за столом.

– Ивана сажал не я, – прямо сказал он. – И к этому никакого отношения не имел. Мы давно с ним разошлись. Я, конечно, был очень им недоволен, когда он дочку мою бросил, но как мужик я его понимаю. Кому приятно каждый день возвращаться к пьяной бабе? Пока Иван был в нашей семье, он на семью работал, и хорошо работал. Ушел, конечно, не с голым задом, что-то сумел отложить, то есть даже немало сумел отложить… Но никакого сутяжничества не было. Мы сели и обсудили все. Я, конечно, вначале завелся, поорал. Но проорался – и мы все нормально обговорили. Он хотел быть независимым, создал свой агрохолдинг, стал расширяться… Дом построил, детей двух родил – с тобой и с этой девкой, которую мой внучок то ли прикончил, то ли не прикончил…