Ирина Градова - Вольер

– Ты как? – спросила Лида и закашлялась. Шприц она так и не выпустила из руки, а стекляшкой изрезала ладонь другой руки.

– Уколола одного, сорвала один ботинок, – хрипло доложила Катя. – Помоги встать. Какая тварь нас продала…

– Потом выясним, – прокашляла Лида и глубоко вдохнула, чтобы стабилизировать дыхание. – Пошли отсюда. Не хватало еще разборок с ментами.

– Пусть полиция их поймает, – слабым голосом предложила Катя, отряхиваясь и покачиваясь.

– А как объяснить потом их флегмоны? Мы укололи по одному каждая, значит, уже двое сильно заболеют. Плюс я порезала одного грязным стеклом. Нам же и достанется за нанесение ущерба.

– Они могут расколоться и сказать, кто конкретно нас продал. Менты могут их прижать.

– Если вообще продал.

– С чего им за нами таскаться от самой школы? Как специально ждали…

– А мы как специально укололи их и спровоцировали практически сепсис. От такой грязи внутримышечно у них здоровья не прибавится.

– Они должны ждать нас на улице, – пробормотала Катя. Только теперь ей удалось распрямиться. Даже избитая, она выглядела притягательной. Если «покупатели» ее увидят, то ей достанется даже в таком состоянии. Особенно в таком состоянии.

– Стой здесь, я выгляну в окно, – сказала Лида и осторожно добралась до подъездного окна. На улице никого подозрительного не было. Но интуиция не могла успокоиться. Адреналин бурлил в крови.

– Я думаю, нас продал Стас, – заявила Катя, когда они осторожно начали спускаться, прислушиваясь к малейшим шорохам. – Ты сама говорила, что его избили за что-то, то есть, мог задолжать. А еще, по твоим же рассказам, он клянчил у вас деньги.

– Было дело. Тсс… А, пальто шуршит. Пошли дальше. Посмотрю на его рожу, когда приду на девяносто процентов довольная жизнью. Заодно я знаю, как узнать о судьбе уколотых нами.

– Через Дианку?

– Через травматолога. Вдобавок узнаю, кто он на самом деле.

– Ты и без того знаешь, что он не врач. Осторожно, последний пролет.

– Стой. Выгляну… Чисто, можем выходить.

Они выползли из подъезда и первым делом огляделись. Никого.

– Выбрось ботинок, – посоветовала Лида. – А то у тебя подозрительный вид. Сразу видна преступная натура.

– Как это подло, украсть ботинок того, кто тебя бил, – усмехнулась Катя и выкинула его в первую попавшуюся урну. – Вернемся к травматологу. Ты хотела сманипулировать, чтобы Дианка с ним рассталась и чтобы он перекинулся к тебе.

– Давай-ка обсудим это в Тайном Доме.

* * *

Стас вернулся домой взвинченным до предела и ждал, в каком виде заявится Лида, если вообще заявится. Теперь до него дошло, что он вляпался сам и втянул дружбанов в эту заваруху. И что ряды домашних могут потерять одно существо, а это будет весьма подозрительно в свете последних событий. Он почти забыл о трухлявых листах в рюкзаке.

Лидка заявилась в районе шести вечера с улыбкой до ушей.

– Привет! – помахала она брату.

– Как дела? – невнятно спросил он. Невнятно, потому что был крайне изумлен. Дар речи, неохотно появившийся к четырем годам, ему почти отказал в данный момент.

– Прекрасный денек сегодня. А твои дела как?

Даже Эльвира вышла в коридор понаблюдать за диалогом. Ее дети в жизни так вежливо не разговаривали. Что-то здесь не так.

– Все нормально, – пробормотал Стас.

– Что-то ты нерадостный какой-то, – деланно взволнованно произнесла Лида и сделала встревоженное лицо.

– Да нет… все хорошо… А ты что-то очень веселая сегодня.

– А у меня вообще все прекрасно! Завидуй!

К моменту прихода домой Лида уже успокоилась, остановила кровь и продезинфицировала свои и чужие раны, и теперь могла поддерживать любые беседы вплоть до светских. Теперь она убедилась, что брат определенно причастен к нападению. Значит, нужно ему отомстить или красиво сманипулировать.

* * *

Стас совершенно потерял голову. Если сестра жива-здорова, значит, нападение провалилось. Но почему? Что-то было, иначе она не пришла бы такая демонстративно веселая. Не может же она радоваться изнасилованию? Хотя, зная ее закидоны, вполне может. Хоть кто-то позарился на нее, нервно усмехнулся Стас.

Порхающая по дому сестра его порядком напрягала. А около девяти вечера произошло неожиданное: Аркадия чуть не пришибло шкафом. Он выгребал последние кучи хлама из Музея, как неожиданно шкаф рухнул и задел плечо Аркадия. Сам шкаф был примечателен тем, что много лет назад при запихивании туда вещей Зло ненароком выдавило заднюю стенку.

– Что такое? – спросила подоспевшая Лидия. – О, черт…

Она помогла отцу выбраться из-под груды досок, в которую превратился предмет мебели. Эльвира не пришла и не спросила, что произошло, потому что была занята варкой макарон. А двое других детей встали в дверях и смотрели, как Лида помогает отцу подняться и спрашивает, не больно ли ему.

– Не, все путем… – выдохнул он. – Чертова рухлядь…

– Слышь, а давай выкинем! – живо предложил сын. Диана даже рукава закатала, в кои-то веки соглашаясь с мыслью брата.

Дети при помощи отца в один заход перетаскали на помойку все, что рассыпалось. Теперь в дом можно было покупать новую мебель.

* * *

– Диана! Поди сюда! – шепотом позвала Лида, стоя на кухне в десять сорок вечера. Сестра подошла и вопросительно дернула головой.

– Ты же общаешься с Владимиром? Хорошо. Слушай, ты бы не могла его спросить, не поступали к ним в больницу люди с флегмонами? Они должны быть одного возраста, лет так восемнадцать. Спросишь?

Кивок. Диана улыбнулась и даже дружески хлопнула Лиду по плечу в знак согласия.

* * *

Легко объяснить, почему следующий день так не задался для Стаса. Он страшно не выспался, раздумывая о поведении сестры. Он пребывал в неведении относительно планов своих бывших друзей. Он периодически проваливался в мечты о сокровищах, спрятанных в церкви в Яковлевке. Возможно, все вместе взвинтило его, что и стало причиной проблем нового дня.

Гормональная неразбериха заставляет учеников заниматься ерундой. Проблема эта была острой во все поколения, и при достижениях современной эндокринологии подросткам стоило бы давать специальные средства, исправляющие ситуацию, но идея эта никогда бы не прижилась. Поэтому подростки вели себя так, будто соревновались за титул самого бесноватого. С каждым днем соревнование становилось все напряженнее. Трендом последних дней в девятом классе, где «учился» Стас было пинать чужие вещи. В этот раз очередь дошла до его рюкзака. Поскакав со всеми по партам и попинав вещи, в том числе и свой рюкзак, Стас неожиданно вспомнил, что не выложил оттуда записи Степана Власкина (фамилия «Смолина» досталась Злу от ее мужа, до замужества она была Власкиной).